Устроитель фестиваля, старик Гропс – почетный плотник Деревни Полуживых, – сидел в кресле гостиной своего дома и печальным взглядом осматривал гостью, которая расположилась в точно таком же кресле напротив него.

– Так вы точно не за мной? – с надеждой в голосе в десятый раз переспросил он. – Дело в том, что я не могу умереть сегодня – в последний день фестиваля. Вот если бы хотя бы завтра…

– Да хватит вам уже, – нетерпеливо махнула рукой Смерть, – я же сказала, что оказалась здесь совсем по другой причине, но, пользуясь моментом, с удовольствием посещу ваш праздник. Честно говоря, мне даже стыдно признаться в том, что я ни разу на нем не была, а ведь мы с вами в какой-то степени занимаемся одним общим делом.

– Очень приятно слышать такие слова от вас. – Старик заметно повеселел. – И вдвойне приятнее видеть вас здесь, на нашем празднике. Это большая честь для всех горожан. Думаю, что и участники соревнований тоже обрадуются, узнав, кто пришел посмотреть на их работы.

Гропс ненадолго замолчал и снова нахмурился.

– К сожалению, должен признать, что в этом году фестиваль проходит не так гладко, как обычно.

– А что случилось? – заинтересовалась гостья.

– Все началось с конкурса надгробий. Один из памятников упал на высокопоставленного гостя из Лёдсбурга и сломал ему ногу. Мы оказали ему надлежащую помощь, но на следующий день он уехал домой в очень дурном настроении, пообещав напоследок, что приложит все усилия, чтобы запретить это членовредительское мероприятие. Представляете?

– Какой наглец! – возмутилась Смерть. – Не могли бы вы вспомнить его имя? Я обязательно встречусь с ним в ближайшее время и непременно поговорю об этом.

– Нет-нет-нет! – замахал руками Гропс. – Если он еще и умрет, то наш фестиваль точно запретят!

– Умереть? Я разве говорила об убийстве?

Старик смутился и покраснел.

– Простите, просто я подумал, что под словом «поговорить» вы имели в виду…

– Что?

– Ну… вы же понимаете.

– Послушайте, Гропс, – опустила голову Смерть, взглянув на него из-под капюшона порозовевшими зрачками, – я сейчас с вами тоже разговариваю, но вы не похожи на мертвого человека.

– Простите, – снова извинился старик, украдкой приложив палец к запястью и пощупав свой пульс.

– Ладно, забыли, – смягчилась гостья. – Кстати, а какой приз получит победитель конкурса?

– О, вы напомнили мне еще об одной неприятности, которая не поддается объяснению.

Смерть заметно напряглась и, чтобы скрыть волнение, закинула ногу на ногу.

– Дело в том, – продолжил Гропс, – что каждый год мы награждаем победителя конкурса гробовщиков серебряным кубком, который заказываем в одной из стрижгородских ювелирных мастерских. Обычно я езжу за ним сам, но в этот раз у меня накопилось столько дел, что я не успел совершить эту поездку. Владелец мастерской предложил передать кубок со знакомым торговцем по имени Гольд, который как раз отправлялся со своим товаром в наши края, но его до сих пор нет!

– Ужас! – артистично покачала головой Смерть. – Неужели победитель останется без награды?

– Должен признать, что я пребываю в полном замешательстве, – схватившись за голову, пробормотал старик. – Я совершенно не понимаю, что произошло. Сомневаться в честности владельца мастерской у меня нет никаких оснований. Мы сотрудничаем с ним уже много лет, и ни разу он меня не подводил. Неужели торговец похитил кубок и скрылся с ним?

– Да бросьте. Неужели этот кубок настолько дорогой, чтобы жертвовать ради него своим честным именем?

– Что вы! Это ручная работа! Во всем мире таких больше нет, кроме тех, которые хранятся у победителей прошлых лет. Каждый год я отдаю за него тысячу двести олтыров!

– Сколько?! – встрепенулась гостья.

– Тысячу двести.

– Проклятый гном, – прошипела она и со злостью стукнула кулаком по подлокотнику кресла.

– Что вы сказали? – не расслышал Гропс.

– Да так… Вспомнила старого приятеля, с которым давно не виделась, – заерзала на кресле Смерть. – Так что вы там говорили?… Ах, да. Торговец пропал. Думаю, что вам не стоит переживать. Сами знаете – всякое может случиться в Деревянном лесу.

– Вот именно этого я и опасаюсь. Вдруг он стал жертвой грабителей? Тогда мы останемся без главной награды, а это здорово ударит по репутации нашего фестиваля.

– И такое возможно, – задумчиво кивнула Смерть, – но я думаю, что причина его отсутствия гораздо банальнее, и торговец еще объявится.

Вся эта ситуация ей совершенно не нравилась. В любой момент пропавший купец мог объявиться в деревне и рассказать Гропсу о том, как все было на самом деле. Конечно же, торговец не знал, что произошло с кубком, но он видел, что Смерть осталась на месте ограбления после того, как он оттуда сбежал. А что, если купец через некоторое время вернулся обратно и обнаружил, что кубок пропал? Тогда у него не останется никаких сомнений в том, кто именно его присвоил. Отправиться в таверну «У» и потребовать обратно кубок тоже не представлялось возможным. Во-первых, соревнования начнутся через пару часов, и Смерть просто не успеет вернуться обратно до церемонии награждения, а во-вторых, она получила за него десять олтыров, которые там же и пропила. Не было никаких оснований для отмены сделки. И все из-за этого проклятого пива, к которому она пристрастилась несколько лет назад.

День, когда она впервые попробовала алкоголь, Смерть помнила отлично, как будто это случилось вчера. Был конец осени, стояла отвратительная погода – с неба сыпались мелкие и противные капли дождя, вокруг которых кружились огромные хлопья первого снега. По щиколотки увязая в грязи, она добралась до покосившегося домика, стоявшего на окраине какой-то деревеньки. Запах свежеоторванной от тела души всегда безошибочно приводил ее к месту трагедии – так случилось и тогда. Толкнув жалобно скрипнувшую дверь, она вошла внутрь и тут же увидела цель своего прибытия. Невесомая ткань души, не видимая ни для кого, кроме нее, колыхалась над телом пожилой женщины, чье бездыханное тело лежало в кровати. Рядом с ней, держа ее за руку, прямо на полу сидел худощавый седой старик. Услышав звук открывшейся двери, он повернул голову и уставился красными от слез глазами на незваную гостью.

– Нет, – одними губами прошептал он. – Я не отдам.

С этими словами он поднялся на ноги и решительно шагнул навстречу Смерти. За тысячи лет своей работы она уже привыкла к таким сценам, поэтому, не обращая внимания на старика, направилась к кровати, чтобы забрать ткань души и отнести ее туда, где из нее сошьют новое произведение искусства, которое подарят новому маленькому человеку, желающему посетить этот мир с визитом.

– Ты не возьмешь ее! – выкрикнул старик и, раскинув руки в стороны, преградил ей путь.

– Она уже мертва, – пояснила Смерть. – Ты ничем ей не поможешь.