с разрешения создателя этого мира. А творец этого мира и всех демиургов вряд ли позволит тебе тут хозяйничать.

С этим не поспоришь, все правильно. Мне бы тоже не понравилось, если бы кто-то заявился в созданный мной мир и начал что-то изменять там без моего разрешения.

— А что будет, если нарушить этот закон? — спросила я из чистого любопытства.

— Как минимум, его начнут нарушать и в отношении твоих миров, — ответила сова. — А если нарвешься на кого-то вроде Норама, может начаться такая же война, как была у него с Грайном. В общем, ты можешь ненадолго что-то здесь изменить, но оставлять новый вид растений или животных категорически запрещено. Так что, когда будем уходить, или сжигай этот мох, или забирай в свой мир.

В свой мир я пока ничего не готова забирать, хотя бы потому что у меня его нет. Впрочем, могу забросить мох к Грайну и Верегарду, пусть там освещает мир хоть на горах, хоть на стене дома, хоть на стволах деревьев. Посмотрю, где он будет лучше выглядеть.

— Вот насчёт «моего мира», — я азартно потерла руки. — Как вообще создают миры?

— Наконец-то! — проворчала Кара. — Сначала прикидываешь приблизительно, насколько большой мир собираешься создать, потом — что у тебя в этом мире будет: горы, вода, равнина, поле, лес…

— Я поняла, — перебила я, пока сова не перечислила все варианты рельефа местности. — Дальше что?

— Дальше выбираешь форму своего мира. Обычно это шар, демиурги не любят возиться с мирами, у которых есть края. Правда, Грайн и Верегард создали свой одноразовый мир плоским, только огородили его горами, но это простейший вариант. Советую сразу делать шар даже для тренировки. Некоторые вообще тренируются на сложных формах вроде кристалла, но это не слишком удобно.

У меня начала гудеть голова. Миры с краями, шары, кристаллы… Как демиурги со всем этим справляются? До этого мне представлялась обычная равнина, на которой можно создавать разные деревья, травы, ставить горы, пускать ручьи или реки. Оказывается, все гораздо сложнее. Впрочем, если Грайн и Верегард легко творят маленькие миры, то и я должна быстро научиться хотя бы основам. Теперь понятно, почему, прежде чем создать свой личный мир, демиурги тренируются на небольших мирках. Грайн, помнится, вообще сотворил себе что-то вроде свалки и выкидывает туда все, что ему не нужно. Хорошая идея, кстати. Один мирок — для ненужного, второй — для чего-то, что может пригодиться впоследствии.

— Не знаешь, Ири творила миры? — поинтересовалась я.

— Только совсем маленькие, тренировочные, — обнадежила меня Кара. — Жила в одном из миров, созданном её родителями.

Ах да, родители Ири! Я совершенно не думала о них, но это дополнительная проблема. Через какое-то время они захотят пообщаться с дочерью. И что мне делать? Они мгновенно поймут, что я — не Ири. Это женихам всё равно, кого из нас брать в жены по расчёту, а родители вряд ли будут в восторге от устроенного Ири обмена.

Сова на мои сомнения только фыркнула:

— Они будут в восторге, даже не сомневайся. Ири по меркам демиургов — что-то вроде позора семьи. Ни к чему особо не стремилась, дар развивала неохотно, у родителей третья ступень, у неё — пятая. Она даже замуж не хотела выходить, хотя родители настаивали. Они надеялись, что замужество усилит дар Ири. Насколько знаю, в итоге они всерьёз поссорились. Как видишь, Ири украли два жениха, её не видно и не слышно, и при этом её пока никто не искал, кроме Норама.

Я мысленно посочувствовала Ири. Спасать её из одноразового мира Грайна и Верегарда никто из родных пока не рвался. Видимо, им очень хочется выпихнуть девушку замуж, причём неважно за кого, лишь бы повысить её статус.

— Норам тоже был бы не прочь её украсть, — я усмехнулась. — Ну что ж, тогда родственников Ири должны устроить моя третья ступень и корона. Если они вдруг появятся, предупреди меня. Я ведь понятия не имею, как они выглядят и как их зовут.

— О них лучше спрашивай у Ири, — посоветовала Кара. — Она подскажет, как можно заранее посмотреть на её родителей. А пока давай наконец займёмся твоим миром. Выбери форму, придумай, что у тебя там будет, сделай для начала какую-то почву, а дальше разберись с днем и ночью, с освещением — одно солнце или несколько, звезды, нужна ли тебе луна. Потом творишь воду в каком-то виде, если не хочешь создать пустыню.

— Что-то я не помню, чтобы Грайн и Верегард создавали воду в том мирке, — заметила я.

— Какие-то подземные воды они всё же пустили, иначе там не росла бы трава, — ответила Кара. — Не рассчитывали надолго задержаться в том мире, вот и сотворили его как попало.

Голова уже шла кругом от услышанного. Наверное пора начинать, а то я просто запутаюсь во всей этой теории создания миров. Постараюсь справиться с помощью Кары, а если не получится — придётся обратиться к подопечным. Вернее, к Грайну, он кажется более вменяемым и с ним мне общаться как-то легче и спокойнее.

Глава 17. Неожиданный помощник

Для начала я забросила через портал светящийся мох на стены дома, рядом с которым прогуливался Грайн. Демиург обернулся к порталу и вопросительно взглянул на меня.

— Потом заберу, — сказала я. — Пусть пока побудет здесь.

— Ири, ты вообще где? — спросил он, пристально всматриваясь в портал.

— Собирается творить мир, — отозвалась за моей спиной Кара.

Грайн резким движением начертил ровный круг портала. Я с удивлением увидела, как круги моего и его порталов соединились, а затем расширились, образуя ход. Грайн шагнул вперёд и оказался рядом со мной в гроте.

— Что значит — творить мир? — отрывисто заговорил он. — Кара, ладно, она в этом ничего не соображает, но ты… Почему ты сразу меня не позвала? А если бы Ири не захотела сейчас закинуть к нам эту светящуюся штуку? Ты что, дала бы ей действовать самостоятельно?

— Я же не могу позвать тебя против её воли, — невозмутимо ответила Кара. — Что опять не так? Наверняка Ири сама вызвала бы вас обоих, если бы запуталась. И вообще творить мир, по-моему, гораздо полезнее, чем сидеть в своём бывшем доме и строить коварные планы по соблазнению жениха ее собственной дочери.

— Кара, закрой клюв, — раздражённо процедила я. — Я не разрешаю рассказывать о моих делах.

Глаза Грайна немного округлились, он сморгнул. Да уж, прозвучало всё