– А почему мы приехали в Москву? – не дал договорить ей Гиви. – Если Осетин думает, что я надену пояс шахида, он ошибается.

– Так он не думает, – засмеялась Тамара. – Я буду спать в той комнате, – указала она на дверь.

– Значит, скоро произойдет что-то из ряда вон выходящее, – вздохнул сидевший в кресле перед телевизором Александр Петрович. – Мне надо что-то решать, потому что дела становятся все хуже. Если раньше я просто отдавал деньги, то теперь ко мне приехали люди, и я должен снабдить их документами, устроить на жительство. Утешает одно – меня заверили, что это ненадолго. Правда, настораживает сумма, которую обещали. И стало страшно, а это плохо. Когда человек боится, он может наделать глупостей. В этой ситуации глупость может привести к печальному финалу. Ибо сейчас цена, судя по всему, очень велика.

Пакистан

– Это они? – Абу указал на вышедших из вертолета Ивана и Валерия.

– Да, – кивнул Фридрих.

– Национальность? – спросил Абу.

– Русские, граждане России. Воевали в Ичкерии на стороне ваххабитов, за талибов в Афганистане, в Ираке против американцев. Солдаты хорошие. Из Ирака они сумели пробиться в Кувейт и там…

– Я все узнаю сам, – кивнул Абу. – Их куда повели?

– На собеседование, – ответил за немца чеченец. – Может, примут предложение черного наставника и станут смертниками. Подготовка полгода и шикарная жизнь до определенного момента. В специальном центре где-то то ли в Египте, то ли в Саудовской Аравии. Я не знаю людей, которые указали бы местонахождение этого центра, их кодируют до определенного момента. Вводят определенный код, какие-то слова или цифры. Как только закодированный услышит свой код, он перестает быть человеком. Зомби, у которого одна цель – убить кого-то. Правда, до конца дело доходит нечасто. Человек перестает быть человеком, а следовательно, теряет способность соображать, оценивать обстановку. Российские СМИ говорят о гипнотическом или наркотическом воздействии на шахидок. Представьте себе наркомана, у которого ломка. Во-первых, его видно сразу. Во-вторых, он не контролирует себя полностью, а значит, вполне может взорвать пояс шахида где угодно. Поэтому в шахиды идут те, кто горит ненавистью и жаждой мести. Таких обрабатывают около месяца. В общем, до выполнения задания. Я слышал по радио, что одну шахидку заставили идти на теракт под угрозой смерти ребенка. Подумайте сами: ведь гарантии, что ребенка не убьют после того, как она взорвется, нет. Поэтому я говорю, что идут на теракт только люди, доведенные до отчаяния и ненависти. Я знаю два случая, когда чеченских девушек насиловали европейские наемники, переодетые в форму российских солдат. Вот вам и шахидки, – подытожил он. – Или на глазах девушки убьют ее родителей.

– Спасибо за поучительный рассказ, – усмехнулся Абу. – Но меня сейчас интересуют русские. Разве их доставили не по твоему заказу? – Он взглянул на немца.

– Здесь в первую очередь, – стушевался Фридрих, – тех, кто прибывает, проверяет совет «Братьев-мусульман». Они и решают, как быть с прибывшими. Если кто-то из этих двоих позволит себе дерзость в отношении члена совета, то его отдадут в священные воины Старца. Вы уже видели, как…

– Я могу их забрать? – прервал его Абу.

– Пока совет не решит, – ответил немец, – что с ними делать, нельзя. Вполне возможно, они попадут просто в воины для продажи. Бойцы они, говорят, хорошие. Их проверят и примут решение. Здесь есть европейцы – охрана, водители, официанты, которые умеют владеть приемами рукопашного боя и…

– Вот что, – резко прервал его Абу, – ты говорил, что…

– Их доставили на вертолете центра, – осмелился перебить немец, – и, можно сказать, перехватили. Оба хорошие солдаты, и…

– Шайтан пусть сожрет тебя! – процедил Абу.

Он вошел в дверь гостиницы для избранных. Шарафутдин последовал за ним.

– Кажется, нас встречают не как желанных гостей, – пошевелив связанными руками, процедил Иван.

– Что-то не срослось, – отозвался сидевший в углу полутемной комнатушки Валерий.

– Для полноты счастья, – усмехнулся Иван, – не хватает только появления здесь представителя российского консульства или посольства. А потом нас возьмут под белы ручки дюжие ребята из ФСБ и доставят с мешками на головах в столицу. И будем мы с тобой париться по соседству с каким-нибудь чеченским ваххабитом. Конечно, ФСБ сейчас умеет работать, все наши подвиги станут им известны, и наша жизнь закончится в камере для пожизненно осужденных. Какого хрена я поверил тебе и согласился…

– Для меня подобный прием, – не дал договорить ему Валерий, – полная неожиданность. Как я понял из разговора встречающих, нас перехватили люди какого-то центра, и что делать с нами дальше, будет решать совет. Кстати, не надо спрашивать меня при людях, о чем говорят. Я не хочу, чтобы здесь знали, что я понимаю их язык.

– А ты думаешь, тот седобородый козел не сообщил им об этом? – усмехнулся Иван.

– Мы попали к людям центра. А тот, кто нас встретил, помимо центра, работает на кого-то, кто набирает людей.

– Кто, – покачал головой Иван, – кто и снова кто-то. А мне интересно, чем все это кончится для нас.

– Мне тоже, – вздохнул Валерий.

– Я всегда поступал так, как считал лучшим для себя. Впервые доверился тебе, и вот что из этого вышло.

– Они кафиры! – визгливо прокричал худой мужчина в набедренной повязке. – Их надо предать священному огню очищения! Да сгорят все кафиры! – потрясая руками, заорал он.

– Европейцев заказывал шейх Сулейман, – проговорил один из пяти сидевших за низким столом в форме полумесяца седобородых мусульман. – А эти двое тренированные и, судя по всему, хорошие воины. Они ушли из Ирака, где воевали против американских солдат, но не приняли ислам. Надо выяснить, кто они, и решить, как с ними поступить – продать, использовать как учебные пособия или, если они примут ислам, отправить в Ичкерию? Там наши братья ведут тяжелую неравную войну с неверными, им нужны хорошие воины. Но этих отправим только в том случае, если они примут ислам.

Остальные молчали.

– Ночью с ними будет говорить Посланец Небес, – объявил старший совета.

– Я хочу получить этих двоих, – требовательно заявил Абу Саид. – Понял?

– А если они вам не подойдут? – спросил Фридрих.

– Тогда я убью их. Но ты обещал их мне.

– Я уже говорил, – пролепетал немец, – так получилось, что они прибыли в тот момент, когда там были посланцы совета.

– Думай, Фридрих, – процедил Абу. – Я…

– Не торопись, – перебил его Шарафутдин, – пусть их проверят. И если они действительно воины, они будут твоими.

– Ты уверен? – покосился на него египтянин.

– Конечно, – кивнул Шарафутдин. – Я никогда не говорю того, в чем сомневаюсь.

– Двадцать пять воинов, – отсчитывая деньги, говорил рослый иракец. – Мы освободим наш Ирак от американцев и их приспешников. И не забудьте: нам нужны взрывники. Минная война наносит неверным больший урон, чем нападения из засады.