– Какой… творческий подход, – сухо заметил Александр и вернул письмо в конверт.

Второе письмо было подписано именем «Лола» и по содержанию оказалось почти таким же, разве что автор была менее красноречива в своих описаниях.

– Обошлось без сюрпризов, – заметила Шафран, перестав смущаться. – Мы знали, что он ловелас. Оба письма были отправлены в университет, а не к нему домой. Возможно, девушки знали о нем лишь то, что он работает в университете.

Александр согласился и открыл следующее письмо.

– Дорогой Лоуренс, мне нужно срочно с вами поговорить, – прочитал он. – Ох.

Рука Шафран, вскрывавшая последний конверт, застыла в воздухе. Александр передал ей письмо.

«Дорогой Лоуренс,

Мне нужно срочно с вами поговорить. Пожалуйста, милый, я так вас люблю, и знаю, что вы меня тоже любите. Наши мечты могли бы стать явью, если бы мы встретились и обсудили наше будущее. Пожалуйста, приходите ко мне как можно скорее. Я к вам приходить не хочу, вдруг нас кто-нибудь заметит? Но я должна с вами поговорить.

С любовью, Эрис».

– Что ж, он интересует ее гораздо больше, чем я думала, – заключила Шафран.

Александр забрал письмо и перечитал его еще раз. Шафран со вздохом погрузилась в размышления и, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Мисс Эрмин, просившую доктора Генри срочно с ней переговорить, могло сподвигнуть к этому множество разных ситуаций, но судя по всему, мисс Эрмин не попала в беду. Возможно, если бы она забеременела, у ее богатой и влиятельной семьи нашлись бы средства замять это дело. Или Эрис ошиблась и просто испугалась, что забеременела. Или дело совсем в другом. В любом случае, если судить по настойчивым формулировкам мисс Эрмин, это было что-то срочное.

Александр положил письмо обратно в конверт.

– Я слышал, как Генри описывал свою коллекцию артефактов. Полагаю, у него там припрятано кое-что ядовитое.

Шафран задумчиво наблюдала за ним со смесью заинтригованности и признательности, которые не имели ничего общего с тайной, которую им предстояло разгадать. Она не помнила, в какой момент Александр стал ее соратником в этом расследовании, но была этому рада.

Он кивнул на последний конверт.

– Продолжайте.

Последнее письмо оказалось тоже от мисс Эрмин. Маленький листок был весь в брызгах чернил. Очевидно, писавший пребывал в ярости.

Лоуренс,

После того, как я отдала вам свою любовь, вот чем вы мне отплатили? Да как вы смеете после всего, что я для вас сделала? Вы еще пожалеете.

Эрис

Шафран прочитала короткую записку вслух и вложила ее обратно в конверт.

– Дата на письме указана? – через мгновение спросил Александр.

– Нет, ни на одном из ее писем даты нет.

– Жаль.

Шафран постучала пальцем по стопке писем.

– На вечеринке они общались вполне дружелюбно. Эрис так и вилась вокруг него, а потом Генри ходил за Эрис, как собака за косточкой. Когда она о нем говорила, в ее голосе не было злости. Возможно, это старое письмо и они уже помирились. – Александр рассеянно кивнул. Шафран фыркнула и положила письмо рядом с остальными. – Но с ее стороны это мог быть и тщательно продуманный план мести. Чтобы скрыть подозрения.

– Значит, инспектор Грин сделал вас почетным офицером полиции? – улыбнулся Александр, поднимаясь с места.

– Конечно, нет, – возразила Шафран, следуя за ним к двери чайной. Они вышли на оживленную Гауэр-стрит, и Шафран добавила: – Я подумала, раз уж мне повезло и я успешно решила часть проблемы, почему бы мне не взяться за оставшуюся часть?

Александр нахмурился.

– И вас не беспокоит, что вы расследуете покушение на убийство? Ваш интерес непременно привлечет внимание, если уже не привлек.

Шафран махнула рукой, отметая его опасения:

– Снайдер сам из кожи вон лез, чтобы заманить меня в кабинет доктора Генри. Эрис Эрмин даже не помнила, что мы уже встречались. Никто не подозревает, что я что-то замышляю.

Как раз в тот момент, когда Александр вечером собирал свои вещи, в дверях возникла Шафран.

– Да, инспектор Эверли? – произнес он, с трудом сдерживая улыбку.

– Собираетесь домой? – Шафран посмотрела на его сумку, в которую он положил блокнот.

– Да, собираюсь. Видите ли, те из нас, кто по-настоящему трудится в течение дня, могут уходить в нормальное время.

– Нормальное?! Уже почти семь. – Она кивнула на потемневшее окно над письменным столом. – Вы всегда работаете допоздна?

– Да, если только мне не нужно где-то быть.

– Часто ли вам, – начала Шафран, и на ее губах заиграла легкая улыбка, – приходится где-то бывать по вечерам?

Александр присел на стол и скрестил руки на груди.

– Да, часто.

– Вы ходите ужинать… или танцевать? – Она искоса взглянула на него, вошла в кабинет и прислонилась к дивану.

– Иногда, – ответил он, пронзая ее глаза своим интригующим взглядом.

– В самом деле? Но не в последнее время, – заметила Шафран. – По-моему, после вечеринки вы ни разу не выходили. По крайней мере, каждый раз, когда я забегала сюда вечером, вы были на месте.

Ее расспросы заставили его задуматься о том, что делает здесь она. Зачем Шафран явилась сюда так поздно? Разумеется, у нее были дела поважнее, чем сидеть в офисе и пялиться на старые пыльные книги. По крайней мере, так выразилась его мать, когда спросила его о его светской жизни. Но у него возникло ощущение, что Шафран куда больше любит старые пыльные книги, а еще копаться в уликах и проводить собственное расследование.

– Интересуетесь моим вечерним расписанием, да? Неужели и я в числе подозреваемых? – усмехнулся Александр.

– Конечно! – живо отозвалась Шафран. – Я не сомневалась, что вы и есть потенциальный убийца. Однако потом у вас появилась отличная возможность воспользоваться шолотлем, и вы даже не попытались меня прикончить.

Он усмехнулся.

– Полагаю, я мог позволить вам умереть на полу кабинета. Это очистило бы мое имя.

Она мягко рассмеялась и двинулась к нему.

– Александр, как вы думаете, вы могли бы мне кое в чем помочь?

– Я думал, что уже вам помог.

Она сделала еще один шаг в его сторону. Даже присев на стол, он был намного выше ее.

– Конечно, помогли. Просто я надеялась, знаете ли, поскольку у меня в университете больше никого не осталось, после того как Максвелл временно отошел от дел…

– Да? – Интересно, о чем она собиралась его попросить?

Расстояние между ними сократилось до предела. От нее веяло ароматом старых книг и цветочной свежестью. Ее глаза в желтом свете ламп сияли серым, а теплая ладонь опустилась на его обнаженную руку с закатанными до локтей рукавами. Она стояла так близко, что ее губы почти касались его щеки.