Я опустила взгляд в свою чашку. От меня явно ждут рассказа о себе. Что ответить?

— Меня зовут Аника... Я вдова. Лея — моя приемная дочь. Мы приехали в Бравель из далекой деревни. Я ищу жилье и работу...

Госпожа Ловель перевела задумчивый взгляд на картину с пейзажем, которая висела на стене напротив нее, и задумчиво отпила чай.

— Знаешь, Аника, мой муж не из Бравеля. Он приехал из приграничья, где служил. Ему повезло спасти от гибели одного генерала, который приехал к ним с проверкой, и тот в благодарность оформил ему перевод сюда и не раз помогал в продвижении по службе. Но мой Камиль и сам был не промах, дослужился до начальника стражи, — с теплом и гордостью рассказала она и вздохнула. — Так вот, он часто рассказывал о своей жизни на границе, о всяких смешных случаях на службе, но никогда о том, как ему было тяжело. Лишь скупое: да — воевали, да — приходилось совершать ответные вылазки. Много позже он иногда делился некоторыми подробностями, и я понимаю его нежелание рассказывать о непростом периоде.

Я слушала женщину и не понимала, куда она клонит.

Она отвела взгляд от картины и перевела разговор на другую тему:

— .А знаете, я ведь совсем не ожидала, что сын привезет мне Ноэля. Совсем забыла, как нужно обращаться с детьми. Его жена, сохрани Пресветлый ее душу, умерла полгода назад. И все это время сын сам справлялся с мальцом. Нанял, конечно, какую-то женщину, но недавно она уехала помогать собственным внукам. Вот он и решил попросить помощи у меня. А разве я могу ему отказать? Да и Ноэля я люблю. Он очень хороший и добрый мальчик. Только. растерялась я совсем. Привыкла за столько лет жить одна. Боюсь не справиться с сорванцом, — виновато улыбнулась она.

А я не знала, что сказать, как подбодрить. Старушка казалась такой растерянной, что хотелось просто обнять ее и пообещать, что все будет хорошо. И я сжала ее сухую лежавшую на столе ладонь:

— Все обязательно наладится...

Она улыбнулась, прогоняя из глаз тревогу:

— Аника, а ты не хотела бы поработать у меня помощницей по хозяйству? Много не потребую: помогать по дому да присматривать за Ноэлем. А взамен выделю тебе с Леей комнату. У меня как раз пустует на втором этаже. Когда-то сама там жила, но с возрастом подниматься по лестнице несколько раз на дню стало тяжело. Вот и обосновалась на первом этаже. Согласна?

Я в полном обалдении смотрела на женщину! Мне только что предложили жилье в замечательном доме у милой доброй старушки совершенно даром! Ну не считать же обыденные дела, которые я бы и так делала, платой за комнату? Контраст со вчерашним приключением, от которого я еще не успела отойти, и тем местом, куда мы могли попасть, был столь велик, что я не могла поверить выпавшему на мою долю счастью!

— Да. — мой голос дрогнул. — Да.. Конечно. Спасибо вам большое. Я все. все-все сама делать буду! Мы с Леей вам не помешаем, честное слово!

Теперь уже она сжала мою ладонь, успокаивая и останавливая поток бессвязных благодарностей.

— Вот и хорошо. Пойдем, покажу вашу комнату.

[1] Нис — медная монета.

[2] Линг — серебряная монета.

Несколько дней в доме госпожи Лавель пролетели незаметно. Она была именно такой, какой сразу мне показалась: доброй, чуть рассеянной, погруженной в свои мысли и. картины. Она художница, очень талантливая и увлекающаяся. А еще она любила говорить о своем сыне и почившем муже.

— Ой, мой Камиль был еще тем солдафоном, — улыбалась она, погружаясь в воспоминания, — я его поначалу на дух не переносила, с его-то военными замашками, но он так трепетно за мной ухаживал, что я не устояла. — Я тоже улыбалась, глядя, как при воспоминаниях о любимом человеке озаряется внутренним светом лицо женщины. — У нас долго не было детей. А тут, когда уже и не думали, появился сын. Камиль от радости и переживаний чуть не помешался! — она хохотнула, что-то припомнив. — Но мы справились. Алан пошел по стопам отца. Жаль только, служит теперь в Карове, — на этом месте женщина всегда вздыхала.

— Зато Ноэль теперь с вами, — спешила я ее утешить, и дальше разговор шел уже о городе, здешних людях и порядках.

Поселившись у старушки, я поначалу не могла понять, догадалась она о моей беременности или нет. Берта сразу меня раскусила, и я надеялась, что госпожа Ловель тоже это поняла, и мне удастся избежать щекотливого разговора. Ведь если это не так, то далеко не факт, что она захочет видеть в своем доме младенца. Это ведь шум, неспокойные ночи и суета, которые старой женщине будут в тягость. А нам с Леей у нее очень понравилось, и искать другое жилье очень не хотелось.

— Лея, как тебе здесь? — спросила я ее в первый вечер перед сном.

— Мне очень нравится! — улыбнулась малышка, натягивая повыше мягкое одеяло. — Здесь красиво и места много. А еще с Ноэлем можно играть сколько хочешь!

Действительно, комнату нам выделили просто шикарную! После всех тех мест, где приходилось жить и ночевать, она показалась почти сказочной! Конечно, пришлось потратить полдня, чтобы привести ее в порядок, но это такие мелочи, что не стоят даже упоминания. В комнате было все: и довольно вместительная кровать с самой настоящей периной, и стол со стульями, и сундук для вещей, и даже книжный стеллаж, правда, без книг. Но с первых мгновений меня покорил небольшой полукруглый диванчик в углу, эдакий уютный альков, где можно читать и предаваться мечтаниям. Мы с Леей были в полном восторге!

— А как тебе госпожа Ловель? — я покрутила рукой над головой, чтобы было понятно, что я имею в виду тот самый туман, который видит девочка. Не то чтобы я не доверяла своим глазам и ощущениям, но после вчерашнего случая решила все же уточнить у малышки этот момент.

— Я ей понравилась, — самодовольно заявила девочка.

— Я в этом не сомневалась, — чмокнула ее в носик. — Двигайся давай. Я тоже спать хочу. Прилегла рядом и обняла малышку.

— Мам.

Послышалось, когда я уже начала уплывать в сон.

— Ммм?

— Ты ей тоже понравилась, только она почему-то грустит, когда на тебя смотрит.

— Не бери в голову, — помолчав, ответила я. — У взрослых такое бывает. Спи, солнышко.

***

Весь следующий день я маялась, не зная, как начать разговор о своей беременности. Наконец, вечером, когда мы остались в гостиной одни, а дети пошли играть в комнату Ноэля, я решилась.

— Госпожа Ловель, я беременна, — вывалила без предисловий, ожидая, что старушка сейчас разнервничается и попросит покинуть ее дом. Пусть не на ночь глядя, но завтра утро уж точно.

Брови женщины поползли наверх:

— И что?

— Ну как что? — растерялась я. — Это же крики младенца, пеленки... — и совсем тихо закончила: — А я вас вчера не предупредила.

— Аника, я художница, и привыкла подмечать самые разные тонкости в мире, который меня окружает. Неужели ты думала, что я не пойму, что ты беременна? Кстати, какой месяц?