уж лучше послушного — заинструктировать по уши, чтобы ни шага вправо-влево не смел сделать?

Насчёт воссоздания отряда — я имел все права на это, как искренне считал. Все товарищи погибли в походе на моих глазах от рук вампиров и скелетов, я спас знамя, самую важную реликвию отряда. Значит я самый старший среди всех, и могу, как старший по званию, набирать новых рекрутов. Не слыхал о таких случаев раньше, никто мне не рассказывал среди всех многочисленных баек, что любили травить наёмники. Но всё же бывает когда-то в первый раз?

Глава 7.2

Какое-то время назад я уже разговаривал с несколькими рабами, они оказались слишком забитыми, неуравновешенными существами. Останься тут уравновешенным, когда тебя похищают, друзей, товарищей и возможно семью съедают, а ты работаешь на износ, пока сам не окажешься в желудках тварей…

У нас в рабах находились, как выяснял я раньше, одни бывшие приказчики — читай те же торговцы! А значит как минимум любят деньги. Надо только выяснить, кто из них готов сыграть роль, представляя мои интересы и при этом заработать. Наобещать этим прохиндеям можно что угодно, а там я уже ещё что-нибудь придумаю.

Викник согнал троих людей ко мне. Они были разные, но всех объединяла худоба, натруженные мозолистые руки, грязная одежда, они были заросшие и немытые. Ну а ещё от них немилосердно воняло.

Жилист, правильные черты лица, затравленный взгляд…

— К вашим услугам…

Высок, шрамы на лице, заискивающий взгляд и старается пригнуться, показаться меньше… Поклонился.

Среднего роста, один небольшой шрам, уставший взгляд… Хм. Никакого проявления чувств, кроме усталости.

Последний человек был довольно высок и худ, словно гончая. Он был грязен и неопрятен. Выглядел он лет на пятьдесят-шестьдесят. Его грязные чёрные волосы на голове были растрёпаны и местами вырваны, так же как и длинная, клочковатая, поседевшая местами до белизны борода. Кожа туго обтягивала лицо, подчёркивая его ястребиные черты.

— Как тебя зовут? — задал я вопрос на тилейском. Он удивленно приподнял брови, но ответил на имперском.

— Я не понимаю.

Повторил вопрос на имперском.

— Гизельхер Шлиц.

Он отвечал спокойно, слегка растягивая слова.

— Викник, этих двух отправь назад, пусть работают, а этого я пока займу.

— Иди за мной.

Мы пошли к кашеваряшим гоблиншам. Там как раз очередная партия заканчивала есть. Остановился возле выкопанных в земле лавок и стола и выжидательно на них посмотрел. Не надо было ничего говорить, так как они меня прекрасно поняли и без слов. Быстро-быстро проглотив свои куски, они освободили место.

Подбежала гоблинша, на голове которой была закреплена палочками шкурка лягушки.

— Еды принеси. — приказал я кривоногой красавице, тут же вперевалочку побежавшей обратно на своих коротких ножках.

— Расскажи о себе. — начал я разговор с осторожно усевшимся напротив меня мужчиной. Усталость в его глазах сменилась настороженностью.

— Я Гизельхер Шлиц, это я уже говорил, из Мальфаша. — Он откашлялся. — Помощник купца Дитера Толстого. Был помощником купца… Родился на улице Краснодеревщиков, лет тридцать шесть назад…

Ого, этот старик ещё должен быть довольно молод!

— Не останавливайся.

-... Отец — плотник, мать смотрела за домом. С десяти лет отдан в услужение в лавку Зиверта Вальского, а через десять лет перешёл к его сыну Дитриху. Родители умерли, есть братья и сёстры, жены нет. Вот и всё.

— Чем торговал твой хозяин?

— Древеиной.

— И всё?

— Ну иногда брал что-то по мелочи по пути.

— Большое дело у купца?

— Не сказать что большое, но и не маленькое. Есть по лавке и складу в Мальфаше, Шворштадте, Канхейме, Эрштетте и Карлштеттене.

— Где ты попал в плен?

— В трёх днях пути к северу от Глаттершталя, мы везли партию товара. Надо было пересечь длинную старую промоину, которую было очень долго обходить, а там нас уже поджидала засада.

— Вас было мало?

— Достаточно, — поморщился Шлиц. — Даже маг был — рассказывал о себе невесть что, а на деле оказался недоучка какой, или студиозус из Колледжа, да и неважно. Караван все же прорвался, с потерями, но большая часть ушла, убив немало крыс. Только я лежал там на дне, пытаясь сбросить трёх крыс…

Я почесал нос, не в состоянии совладеть с разившей от Шлица вонью. Может его стоило отвести вымыться? Хотя если я каждого раба водить мыться — все точно подумают что я с ума сошёл. Потерплю.

Нам принесли мяса, бульона, дикого зелёного чеснока и лука.

Гизельхард Шлиц скосил глаза на еду и положил руки на колени. Я пытался понять, были ли когда-нибудь эти крупные руки способны держать перо, были ли они черны от чернил (тавтология?), или въевшаяся грязь для них была естественна.

— Не пробовал написать письмо хозяину?

— Письмо? Кто бы мне у крыс дал возможность написать письмо? — усмехнулся Шлиц. Усмехнулся так весело, как будто я сказал ну вообще редкостную… шутку. Меня он как будто не так уж боялся.

— А ты писать-то вообще можешь?

— Читать-писать обучен, в нашем деле без этого никак.

— А что, древесину везли из Глаттершталя в Империю?

— Да, в сам Эрштетт.

— Торговать древесиной так выгодно?

— Выгодно, если торгуешь эльфийской древесиной.

— А что, эльфы торгуют своей древесиной? — удивился, когда услышал о таком от этого сурового мужчины, который уже был измучен недоеданием и непростой работой. Об эльфах все наслышаны как фанатиках своих лесов — им проще перебить всех вблизи своих лесов, чтобы они не дай бог не поломали их любимые кустики, не рвали ягоды в лесах, не то что аж рубили деревья — за такое они готовы были изобрести невиданные ранее пытки.

— Эльфы нет, но есть те, кто не спрашивают у остроухих разрешения на то, чтобы срубить на окраине немного дров. Особенно если за это платят золотом.

— Находятся смельчаки?

— Отчаявшихся людей много, а периодически дровосеки возвращаются, что подогревает ранее колеблющихся.

— И какого беса кому-то нужна эта древесина? Разве на берегу Феллсирта не растут деревья? — продемонстрировал я знание географии.

— У остроухих в их лесах порой растут необычные деревья, поверьте… — И не дожидаясь вопросов, продолжил. — Она устойчива к Ветрам, плохо горит, из неё делают хорошие заготовки под артефакты, магическое оружие, обычное дорогое оружие. Её не ест жучок, паразиты избегают стороной. Считается, что амулеты из разных пород способны оберегать от болезней и приносить достаток. Если ты посадил у себя отросток от их дерева — то этот дом обойдут беды. И многое другое болтают.

У него дернулся острый кадык, а глаза непроизвольно косились на доску с вареным мясом.

— Ты ешь, ешь.

Недоверчиво смотрел