– Это французское блюдо, яйца, приготовленные в горячей воде.

Ольга заметила, что вода уже близка к кипению, бросила в нее соль и влила несколько ложек уксуса, затем венчиком взбила небольшую воронку и осторожно влила два яйца, одно за другим, прямо в середину воронки. Уменьшила огонь и выставила на таймере три минуты.

Рик с интересом наблюдал, как быстро и сосредоточенно действовала Ольга, готовя ему, привыкшему к простой и понятной еде, экзотическую и полезную пищу. Ему было приятно такое внимание, но насчет Ольги он не обольщался – она не любит его.

Что ж, хорошее отношение иногда даже лучше любви.

Ольга тем временем закинула в тостер два куска цельнозернового хлеба. Разрезала и помяла авокадо, мелко покрошила помидор, сбрызнула получившуюся смесь соком лайма. Лук решила не класть.

Стоило таймеру запищать, как она достала шумовкой яйцо, смыла с него уксус под тоненькой струйкой воды и положила на подрумянившийся тост. Затем проделала такую же манипуляцию со следующим яйцом. На большую тарелку из нового сервиза, тоже раздобытого где-то на развалах антикваров, тщательно вымытую и обработанную, выложила получившиеся бутерброды, прибавила к ним гуакамоле и подала Рику.

– Вуаля, это должно быть вкуснее овсянки.

– Ты точно не ошиблась с бизнесом, Олья? – поинтересовался обалдевший от такой заботы Рик.

Ольга засмеялась в ответ и, сев за столик, принялась наблюдать, как Рик осторожно проткнул вилкой яйцо и теплый кремообразный желток вылился на румяный тост.

– Понимаешь, Рик, на кухне проще всего создать красоту, – объяснила она ему спустя пять минут. Завтрак был полностью съеден, Рик даже подобрал остатками тоста желтые пятнышки желтка.

Ольга быстро сполоснула руками тарелку (их нельзя было мыть в посудомойке, и к кухне она попросила Блассу не приближаться, это ее вотчина).

– Красота так важна для тебя? – Рик встал из-за стола и подошел к Ольге, держа в руках чашку с зеленым чаем с имбирем.

– Да, – кивнула та.

– А если… – начал Рик и запнулся.

– Что «если»? – Ольга поставила тарелку на полку, которая раньше была забита коллекцией чайных баночек.

– Что, если я приеду сегодня домой на ланч, ты сможешь его приготовить? – немного поколебавшись, спросил Рик.

– Конечно, – удивилась Ольга. Вообще, она собиралась снова проехаться по магазинам и посмотреть, что нового завезли после выходных, но готовка тоже была неплохим вариантом. Она давно не священнодействовала, а это простое занятие поможет ей снова перевесить чашу весов в свою пользу и растопить ту тонкую стену льда, которая вчера выросла между ними. Рик был хорошим. Да, «хороший», вот то слово, которое характеризовало его лучше всего. Не стоило его обижать.

– Знаешь, я никогда не приезжал домой на ланч, – признался Рик. Он поцеловал Ольгу в щеку и направился к двери.

– Вы поэтому развелись? – полушутливо, полусерьезно спросила Ольга. И что ей так неймется, в самом деле? Ну не все ли равно, почему они развелись, какое ей дело?

– Ты серьезно думаешь, что я мог бросить женщину, потому что она не готовила обед? – После краткого раздумья и колебаний Рик обернулся и все-таки улыбнулся, решив все свести к шутке.

– И за меньшее бросают, – подхватила его тон Ольга.

– Только не я, – покачал головой Рик и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

А та смотрела ему вслед и лихорадочно думала, что же такое приготовить, чтобы порадовать его и не загубить здоровье? За магазин стоило сказать «спасибо», да и вообще.

ВАЛЕРА

– Это он украл деньги! Ты, белый мусор, ты приехал в мою страну и будешь красть мои сраные деньги?

Джордан горой возвышался над Валерой. Вокруг царила тишина, класс физики, в котором они по странному стечению обстоятельств вновь оказались вместе с Джорданом, замер в ожидании конфликта. В общем-то, это было неизбежно и давно зрело. То, что Джордан положил глаз на Рози, было понятно и без слов. Он все время оказывался рядом с ней во время перемены или за ланчем, время от времени кидал недвусмысленные реплики в ее адрес и постоянно насмехался над тем, что она жалеет всех сирых и убогих, имея в виду, конечно же, Валеру.

– Я просто отказалась пойти с ним на ежегодный бал в прошлом году, – как-то пояснила Рози после очередного выпада в ее адрес, который она, впрочем, оставила без внимания. Они с Валерой сидели во дворе под кроной старого дерева и ели бутерброды.

– Хочешь, я дам ему в морду, – не раздумывая, предложил Валера.

– Что ты! – ужаснулась Рози. – Ты не можешь победить насилие насилием!

– Да брось ты, зарвавшихся придурков нужно ставить на место, – уверенно тряхнул головой Валера и обвел взглядом двор. Если бы в тот момент Джордан попался ему на глаза, без драки бы не обошлось.

– Так вы решаете проблемы в России? – неожиданно хихикнула Рози.

– Ну да, а что?

– Здесь нельзя так поступать.

Затем последовала долгая лекция, что в Америке все конфликты стараются решить вербально, а если не получается, то можно привлечь полицию, но Валера пропустил это мимо ушей. Отец всегда учил его – ты должен уметь защитить свою женщину. А Рози была его женщиной, несмотря на правильность и легкое занудство.

Все же кое-что из той лекции отпечаталось у него в памяти. Рози предупреждала, что нельзя пускать в ход кулаки, иначе можно загреметь в полицию. Полиция в его планы не входила, поэтому Валера решил ответить словами:

– Отвали от меня, тупой негр.

Джордан, очевидно, никогда не слышавший лекции Рози, занес огромный кулак, и задержись Валера хотя бы на секунду на месте, он бы впечатал его в стенку. Но тот нырнул под руку противника и, оказавшись сзади, со всей силы ударил соперника учебником по голове.

– Что вы делаете, прекратите! – закричал учитель, кажется, его звали мистером Вигилом, но его голос утонул в вопле дружков Джордана, одновременно кинувшихся на Валеру.

Принцип «трое одного не бьют» участникам потасовки был не знаком, и на Валеру обрушился град ударов. Кто-то попал ему в ухо, в ответ он, кажется, задел чей-то нос – судя по потоку отборной брани и обещанию убить его при первой же возможности, а также по каплям крови на полу. Хотя он уже не понимал, его ли это кровь или чужая. Ему казалось, что он все видит и слышит сквозь толстое одеяло, помогали только рефлексы – он отбивался, как злобный волчонок, пытающийся удрать из рук охотника.

Разнять драку сумел только вызванный охранник. Спустя пятнадцать минут Джордан и Валера остались вдвоем в кабинете директора – мистера Фрэнка Галлахера, которого ученики окрестили «Синатрой» за излишнюю мягкость и веру в лучшее.

Директор, невысокий, слишком тощий для своего костюма, внимательно смотрел слегка выцветшими серыми глазами на причину беспорядков. Насчет Джордана Чайлда он не строил никаких иллюзий, тот был частым посетителем его кабинета, и мистер Галлахер считал дни до его выпуска. Джо дважды оставался на второй год и успел так достать всех учителей, что негласным решением было больше не чинить никаких препятствий выпуску первого хулигана школы.