Второй парень беспокоил его гораздо сильнее – скрытный, сжатый, словно пружина под большим давлением. Пакости Джордана можно было предугадать и предотвратить, а этот Валера был намного опаснее. К тому же иностранец, русский, пойди пойми, что у них на уме.

– Что случилось, парни? – мягко спросил мистер Галлахер и уставился на Джордана, ожидая услышать его версию произошедшего.

– Он назвал меня словом на букву «н», проклятый русский расист!

– Он первым назвал меня «белым мусором» и вором, – не остался в долгу Валера.

– Ты сказал это, Джордан?

– Шеф, вы что, не слышали, он назвал меня словом на букву «н», – завопил Джордан, вскакивая с места.

Директору показалось, что тот сейчас на него набросится. Он поднял руку, призывая Джордана успокоиться, и снова мягко заговорил:

– Джордан, Валера в нашей стране всего ничего, возможно, он просто не знает, что мог оскорбить тебя этим словом? Почему ты сказал это, Валерий?

Мистер Галлахер перевел грустный взгляд на Валеру, а тот поднял на него глаза, и директору стало немного не по себе. Парень напоминал волка, готового вцепиться в шею своей жертве и не выпускать ее, пока та не испустит последний вздох.

– Он обозвал меня вором и «белым мусором», – твердо повторил он.

Директор молча перевел взгляд на Джордана:

– Джордан, ты же знаешь, что в нашей стране существует презумпция невиновности, почему ты назвал Валерия вором?

– Потому что никто другой в этой школе не посмеет взять у меня ни копейки! – безапелляционно заявил Джордан, уже пришедший в себя и немного остывший. Он снова рухнул на стул и, оттолкнувшись, качнулся на задних ножках.

– У тебя есть доказательства? – настойчиво поинтересовался мистер Галлахер.

– Когда я вышел из класса, мой рюкзак стоял возле него, – он мотнул головой в сторону Валеры, – а когда я вернулся, денег уже не было. Между прочим, директор, это были сто баксов, подаренные мне на день рождения любимой бабушкой.

– Я правильно понимаю, Джордан, что доказательств у тебя нет? – все так же мягко, как кот, подкрадывающийся к зазевавшейся мыши, уточнил Синатра.

Конфликт был почти решен, но тут вмешался Валерий:

– Этот долбаный негр еще и националист, он придирается ко мне из-за того, что я русский.

Мистер Галлахер не успел произнести ни слова, когда Джордан сорвался с места и снова кинулся на Валеру, а тот, мгновенно собравшись, нанес ему предупреждающий удар в челюсть. С печальным стуком два зуба Джордана упали на директорский стол, а дальше ситуация вышла из-под контроля и мистеру Галлахеру не оставалось ничего другого, кроме как позвонить в полицию.

ОЛЬГА

Она остановила свой выбор на лососе, запеченном со сливками, шпинатном муссе и кус-кусе с приправами.

Пока готовила – набрала Арсения, была уверена, что Рик не приедет раньше двенадцати.

– Рик предложил открыть мне собственный магазин, – с энтузиазмом в голосе сообщила Ольга, параллельно она уже начала готовить: ловко вымыла рыбу, посолила, поперчила и полила лимонным соком.

– Рик? Он уже Рик? – спокойно, без лишних эмоций поинтересовался Арсений.

– Не придирайся к словам, это же хорошая новость. Я более или менее осмотрелась на местности, уверена, что смогу наладить контакты и что-то организовать. Здесь можно по хорошим ценам купить очень достойные вещи и предложить их клиентам на родине. Ты мог бы мне помочь.

– Лана предложила мне работать на нее, – не удержался Арсений. Рик. Она называет его Риком! – А что ты делаешь?

В трубке явственно слышался звук удара ножа о разделочную доску, где Ольга резала шпинат.

– Готовлю обед, – ответила она и тут же пожалела, потому что уже знала, какой вопрос последует.

– Для него?

– Мне тоже нужно есть, Арсений, – она мягко попыталась уйти от ловушки, но ей не удалось.

– И для него, – резюмировал Арсений.

У Ольги сжалось сердце. Арсений не умел готовить, вообще мог забыть о еде и, если бы не она, давно бы заработал серьезные проблемы с желудком. Она представила его самого, на облезлой кухне в съемном гостиничном номере. На столе наверняка банка кофе, а в холодильнике максимум хлеб и сыр. Ей стало стыдно за свое благополучие, за те продукты, из которых она собирается готовить, за то, что первой мыслью сегодня утром было не «как он там?», а «как загладить конфликт с Риком?».

– Милый, не ревнуй, не надо. Ты же никогда этого не делал, и мне это в тебе очень нравилось. Рик хороший парень, я не буду врать и рассказывать, что он негодяй, нет. Он дал мне полный карт-бланш.

– Как ты его отработала? – неожиданно зло перебил ее Арсений, и Ольга осеклась, замерев.

– Что?

– Я спрашиваю, как ты его отработала? Старалась? Он еще что-то может?

– Знаешь, мы поговорим с тобой в другой раз, – пустым голосом ответила Ольга, нажала «отбой» и замерла с ножом в руке над дурацким шпинатом.

Они так долго не протянут. Что с ним? Откуда такая неуверенность в себе и что с этим делать?

Ответа Ольга так и не нашла. Она вернулась к готовке, механически совершая знакомые движения и чувствуя, что впадает в панику. Может быть, вернуться? Начнут все сначала. Снова будут поднимать бизнес.

Мысль о том, чтобы отмотать жизнь почти на двадцать лет назад в ту точку, когда она только делала первые шаги на поприще искусства, навевала тоску. Она была на многое готова ради любимого, но сомневалась, что снова сможет открыть антикварные магазины и галерею, не имея на руках денег. А здесь она сможет заново заработать и деньги, и имя. Арсений обязательно поймет, он просто переживает.

Спустя час обед был готов. Рик оказался пунктуален, ровно в полдень он явился с букетом цветов, чем удивил Ольгу.

– Я думала, цветы у вас не в ходу, – с благодарностью принимая букет и ставя его в старинную китайскую вазу, улыбнулась Ольга.

– У нас и приезды домой на ланч, который приготовила жена, не в ходу, – пожал плечами Рик, целуя Ольгу и усаживаясь за стол, – но это же не значит, что мы должны быть как все.

Ольга не нашла, что возразить. Рик уставился на накрытый по всем правилам стол и засмеялся:

– Если я перепутаю приборы, ты будешь думать обо мне плохо?

– Будет сложно, но я переживу, – заверила его Ольга, протягивая Рику бутылку белого вина и предлагая разлить его по бокалам.

Обед превзошел все ожидания, Рик ел и нахваливал, но Ольга не смогла насладиться триумфом. Мысли возвращались к Арсению – что он говорил про Лану? Просто так или намекал? Не станет же та изменять своему олигарху? Девица хоть ума и небольшого, но должна понимать – это немедленно станет известно и ее выбросят на ту помойку, где изначально подобрали. А Арсения просто убьют или покалечат. Арсений, господи!