такой же смуглой кожей. Отбившись от него, Азула осознала, что окружена. Маг воды, молодой воин и Аватар. Что же, ей не впервой сражаться одной против троих. Это будет даже интересно. Выстрел по Аватару, удар огненным хлыстом по магу воды и воину, блок удара Аватара и огненная волна. Они теснят ее, но Азула была готова к подобному. «Выбей самого слабого и обеспечь себе пространство для маневра», — всплыл в мозгу забытый голос из далекого прошлого. Но не успела она нанести удар, как земля под ногами поползла, сбивая ее с ног.

«Поворот земли», — вспомнился термин, и краем сознания она услышала тоненький девичий голосок.

— Я решила вам помочь, ребята.

И ответ, сказанный другим девичьим голосом:

— Спасибо.

«Если нет превосходства, то бегство — лучшая стратагема»*, — всплыла в ее голове цитата из «Искусства войны», сказанная голосом из давно забытого прошлого.

Отбиваясь от атак уже четырех противников, Азула рванула в просвет между домами, надеясь уйти, но ее путь неожиданно преградил Айро, старый боров, как она про себя его называла. Предатель вместе с Зуко остановил ее и стал загонять в угол. Тут как тут подоспели еще и остальные, и теперь Азула была в явном меньшинстве. Ее лицо не выражало ничего кроме надменной улыбки, но на душе было погано.

— Нет, вы посмотрите. Враги и предатели действуют заодно, — сказала она, стоя прямо и обводя обложивших ее противников надменным взглядом, в котором явно читалось превосходство несмотря ни на что.

— Это конец. Я чувствую поражение. Вы победили. Принцесса сдается, — подняла она руки, а забытый голос из прошлого твердил сразу две стратагемы:

*«Если пусто у самого —

Сотвори еще большую пустоту.

Пусть из собственной трудности у противника

Появится ещё большая трудность»

и

*«Если войско противника слишком многочисленно,

И противостоять ему открыто нет возможности,

Нужно заставить его связать самого себя

И так погубить свои силы».

И вот, старый боров отвел глаза, следя за нежданными союзниками.

«Вот оно!» — пронеслась мысль, но удар не последовал. У развалин одного из домов стоял… призрак. Призрак из прошлого, которого больше не было. Впервые с момента начала боя глаза Азулы расширились, и на ее лице проступило удивление.

— Здравствуйте, девочки. Я, похоже, вовремя, — закричал этот человек, привлекая к себе внимание сражающихся.

— Чан! — закричал Айро, видимо проклиная себя, что вообще написал письмо племяннику.

— Старший Брат. Признаться, я удивлена. Не ожидала тебя здесь увидеть, — растягивая слова, надменно сказала Азула, всеми силами стараясь скрыть, насколько она шокирована, при этом готовясь броситься на утек.

— У этих двоих ещё и старший брат есть?! — донеслось до человека откуда-то сбоку неуместное восклицание.

Перед Азулой и за спинами атаковавших ее стоял принц Чан Мин во всем своем великолепии. В запыленном и потертом плаще зеленого цвета, в кожаном лимао, с вынутым из ножен мечем и в боевой стойке.

«А он изменился!» — краем сознания подумала Азула, рассматривая человека, которого когда-то считала чуть ли не идеальным принцем. Подростковая угловатость и детскость лица сменилась видным даже из-под плаща мощным телом и волевым лицом много повидавшего воина. Щетина и огрубевшие черты лица делали Чана еще более внушительным, чем он был. Глаза янтарного цвета не выражали удивления или растерянности. В них не было сомнения, что нет-нет проскальзывало у Зуко, а лишь железная уверенность в собственной правоте.

— А я не думал, что увижу мою семью при таких обстоятельствах, — сказал Чан, с трудом сдерживая бешенство. И тут у Азулы начала болеть голова.

«— Он жалок. Ему никогда не понять нас, покорителей. Агни знал, что он ничтожество, и отобрал у него дар.

— Нет. Чан самый достойный среди нас.

— Твой брат бросил тебя здесь, одну. На потеху жалких придворных. Даже такое ничтожество, как Зуко, смогло побороть свои страхи и остаться, ибо он все же покоритель.

— Нет. Чан вернется. Он вернется!

— Он не вернется. Но я здесь, и я никуда не убегу. Я твой отец. И я позабочусь о тебе».

Азула вспомнила один из тех разговоров, что вел с ней Озай за закрытыми дверями. С каждым разом она все больше и больше верила, что старший брат ее бросил. Бросил одну, бросил их с Зуко, потому что боялся отца. Потому что он не покоритель. Потому что жалок. Бросил так же, как бросила их мать, что считала ее монстром в детском обличии. «А считала ли?» — всплыл у нее в голове неуместный вопрос. А головная боль все усиливалась. Она хоть и была молода, но прекрасно разбиралась в людях, и тот, кто стоял за спинами разношерстной компании, был каким угодно, но не жалким. Это был воин, готовый к битве. Готовый к убийству, но явно не желающий этого. Поэтому он не нападает. И это ее шанс!

— Чан, дай нам закончить…

— Нет, дядя. Никто не умрет сегодня.

Не успел Чан Мин сказать