Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ночка вышла памятная! – покачал головой Чак. Они с Хетти своими глазами видели почти все, что произошло.
Стэн, муж Жанетт, еще до прихода гостей напился и за ужином принялся критиковать жену, заявляя, что она не в состоянии сама получить нормальную роль, но теперь он, как ее менеджер, собственноручно возродит ее славу и богатство. Он также во всеуслышание объявил, что Жанетт не следит за собой, что она наркоманка, алкоголичка и бросила родную дочь.
Жанетт была глубоко унижена, гости – смущены, и когда хозяйка разрыдалась, вечеринке пришел конец. Грант, Богарт и Бэколл под разными предлогами откланялись. Стэн Макферсон орал и бил посуду, Жанетт кричала от гнева и унижения. Барбара Стэнвик осталась и увела ее в другую комнату.
– И вы все это слышали? – спросил Джастин.
– А куда нам было деваться? – откликнулся Чак. – Я работал на кухне вместе с остальными, а Хетти прислуживала за столом и видела все своими глазами.
– Что потом стало с Жанетт?
– Я больше ее не видел. Наверное, ушла к себе. Следующим утром я вернулся проконтролировать уборку. Бардак мы убрали, только разбитую посуду было не вернуть. Встретила нас одна домработница, Фрэн Гулден.
По словам Чака, Фрэн тревожил разлад в семье, грозивший ей утратой места. Она много лет работала на Жанетт и боялась того, что еще может вытворить Макферсон.
– Интересно, что случилось с дочерью Жанетт. По-моему, ее звали Наташа. Вы ничего не слышали про нее? – спросил Джастин.
– Я мало что помню. Фрэн говорила, что Жанетт особенно тяжело переносила нападки Макферсона по поводу дочери. По-моему, это был ее ребенок от первого мужа.
– Роя Таллиса?
– Я не знал его имени. Он умер, оставив Жанетт с маленькой дочерью на руках. Кажется, для него это был второй брак. Все это произошло в тридцатые годы, задолго до того, как я начал работать. Фрэн говорила, что Жанетт очень любила дочь, но, когда муж покончил с собой, находилась на пике карьеры и едва справлялась с хаосом, разразившимся после его смерти. Кто-то настоял, что за девочкой нужен профессиональный присмотр, и ее отправили в благотворительный приют в Лос-Анджелесе, которому Жанетт сделала большое пожертвование. Предполагалось, что это ненадолго, однако произошел какой-то несчастный случай – если Фрэн и рассказывала, то я забыл, давняя история. Словом, Наташа умерла вскоре после помещения в детский дом.
– Насколько мне известно, Жанетт и после поддерживала этот детдом, – заметил Джастин, вспомнив об обстоятельствах ее встречи с Энгелем.
– Помню, тем вечером Фрэн сказала, что Жанетт преследует чувство вины и она хотела бы повернуть время вспять.
На следующее утро (в полдень по лондонскому времени), прежде чем ехать в аэропорт, Джастин позвонил Мэтти из мотеля, сообщил ей номер рейса и время прибытия – к вечеру, если ничего не помешает. На долгий разговор времени не было, тем не менее он признался:
– Думаю, я теперь понимаю Жанетт Маршан. Она всегда меня интересовала, но только теперь я ее понял.
– После всего, что ты рассказал, мне ее жаль.
– Мне тоже. Ясно, почему она тогда сбежала в Великобританию. Не понимаю только, как ей удалось пройти через Лондонский аэропорт неузнанной.
Глава 18
Путешествие в Болгарию, в Варну, стало небольшой передышкой в серии командировок, которую Джастин при поддержке Мэтти готовил несколько недель, в шутку называя «мировым турне». Он планировал встретиться и пообщаться со всевозможными представителями киноиндустрии за пределами Великобритании, многие из которых уже давно звали его приехать, а также посетить с лекциями ряд киношкол и дать интервью нескольким журналам и газетам.
Многие из этих мероприятий Джастин давно откладывал и вот наконец решил совершить одну грандиозную поездку, растянув ее на несколько недель, чтобы не только выполнить свои обещания, но и собрать кое-какой исследовательский материал. Заблаговременная покупка серии авиабилетов давала хорошую экономию и возможность быстро скорректировать планы в случае необходимости. К тому же так Джастин мог в перерывах между мероприятиями посещать интересующие его места. Например, в Париже задержался на три дня, потому что давно хотел в свое удовольствие побродить по городу и посмотреть новые французские фильмы. Менее удачным вышло двухдневное пребывание в Венеции: на улице стоял мороз, а все кинотеатры закрылись из-за забастовки. В Киеве Джастину не понравилось, зато в Барселоне он прекрасно отдохнул.
Мысль слетать в Варну возникла спонтанно. У Джастина не предвиделось там ни встреч, ни исследовательских дел – в Варну его привел интерес к происшествию, связанному с одним личным проектом.
В июле предыдущего года четыре молодых человека из Ильцена, что в Нижней Саксонии, прилетели из аэропорта Берлин-Тегель в Варну и остановились на курорте «Золотые пески» на побережье Черного моря, недалеко от города. Под конец своего отдыха они отправились в бар и весь вечер пили там пиво. Все четверо были пламенными фанатами бременской футбольной команды «Вердер», а в баре им встретились соотечественники, болевшие за мюнхенскую «Баварию». Естественно, очень скоро разногласия достигли пика и разгорелся яростный спор. Не желая доводить дело до драки, молодые люди из Ильцена покинули бар и отправились в отель. Тем не менее один из группы, двадцативосьмилетний Хайнц Циглер, отстал от товарищей и вернулся.
Наутро трое друзей обнаружили Хайнца в очень плохом состоянии: жестоко избитым, с расцарапанным лицом и синяком под глазом. По его словам, фанаты «Баварии» подговорили группу местных его побить. Хайнца толкнули на пол и били ногами по спине и голове. Теперь он жаловался, что нижняя челюсть сломана или вывихнута, а в левом ухе лопнула барабанная перепонка.
Друзья отвели его к местному врачу, которая подтвердила повреждение барабанной перепонки и заверила, что челюсть пройдет сама по себе, равно как и прочие мелкие травмы и ушибы. Врач предупредила, что лететь самолетом Хайнцу будет опасно, и выписала цефпрозил, антибиотик для ушных инфекций.
Друзья собрались домой, однако из-за предостережений врача Хайнц побоялся лететь вместе с ними. Они предлагали рискнуть – ведь лететь всего два с половиной часа. Тем не менее Хайнц решил остаться в Варне на день-два, пока ему не станет лучше. Заверил друзей, что не пропадет, и те уехали, а Хайнц снял номер в недорогой гостинице в черте города.
Позже, когда началось расследование, сотрудники гостиницы показали, что он провел там всего одну ночь и вел себя странно: громко разговаривал сам с собой, бродил по комнате, врезаясь в стены и мебель, расхаживал по коридорам.
