Тамара внимательно слушала, изредка задавая уточняющие вопросы, и, похоже, ответы егеря ей совершенно не нравились. Когда Игнат упомянул говорящего лешака, легкая улыбка коснулась ее губ.

— Давно я про Ыкана ничего не слышал, жив, значит, еще бродяга.

— Ты якшаешься с нелюдью? — удивился Игнат.

— А что тут такого? Здесь не княжества, тут все немного иначе. Здесь охотники убивают не всякую тварь, приходящую из разрывов, некоторые, как этот лешак, вполне разумны и не трогают людей. Я его знаю уже лет тридцать. Таких вы называете одержимыми, им управляет довольно сильный дух, не чета, конечно, твоему джинну, но тоже не слабый.

— Что с моей ногой? — решил, наконец, задать Игнат вопрос, который мучал его последние несколько часов.

— Плохо было с твоей ногой. А хуже всего, что я не смогла на тебя воздействовать магией, на тебе лежали следы чужой силы, которой тебя атаковала та ведьма, и когда ты прошел портал. Если бы я начал лечить тебя как обычно, все стало бы не очень плохо, а кошмарно, малейшее неосторожное воздействие, и получился бы измененный. А если проще — живым трупом со способностями к магии, очень плохой вариант. Пришлось чистить тебя и лечить все это время по старинке, так что, не жди, что все будет, как прежде, на ноги я тебя поставлю, но шрам я тебе гарантирую. Теперь побыстрее пойдет, но пару недель проведешь в койке, и еще столько же похромаешь. Я вообще не понимаю, как ты дошел до туда, где тебя Тавр нашел. Когда тебя привезли, ты уже по пояс в могиле стоял, еще пара часов, и я бы тебе ножик в сердце загнала, чтобы не мучился. На второй день я вообще подумывала тебе ногу отнять. Ну да ладно, сейчас я поесть принесу.

Тамара поднялась и вышла, оставив Видока наедине со своими мрачными мыслями. Похоже, хозяйка отлично знала, что это за руна, и представляла возможности Веревеи. Кроме того, описание монстра, убившего магичек и инквизиторш, она явно нашла знакомым.

Минут через двадцать она вернулась. Перед ней, подчиняясь заклинанию левитации, парил внушительный поднос, на котором был огромный кусок жаренного на огне мяса, стакан с чем-то красноватым и миска дымящейся каши.

Тамара помогла Видоку сесть, ногу и поясницу тут же прострелило болью, да так, что Демидов не сумел сдержать стон.

— Терпи, — приказала она, — ты еще долго зубами скрипеть будешь.

Поднос слевитировал на кровать, и Игнат, не дожидаясь разрешения, набросился на еду. Хозяйка снова уселась на стул, наблюдая за своим гостем, она молчала, не отвлекая его от еды.

— А что я ел, когда в отключке был?

— Не беспокойся, я поддерживала тебя, ты и так очень ослаб, поэтому приходилось кормить тебя через трубку, старый и проверенный метод. Но теперь, когда ты очнулся, будешь питаться сам.

Демидов ничего против этого не имел, нож и вилка в его руках не оставались в покое, мясо было отличное, немного жестковато, похоже, этот олень еще вчера бегал по лесам. Каша оказалась вкусной, с маслом, причем масла было много, как Видок и любил. В стакане клюквенный морс. Десять минут, и поднос опустел.

— Вкусно, — поблагодарил волшебницу Игнат, — но мясо хотелось бы чуть поострее.

— Ну ты и нахал! — от души рассмеялась Тамара.

Смех у нее оказался такой же тяжелый. Вообще она была крупной женщиной ростом под два метра, и ей приходилось даже немного нагибаться, чтобы пройти в дверь. При этом мяса на ней хватало, но все сочеталось довольно гармонично. Нельзя было сказать, сколько ей лет, но, похоже, она разменяла уже сотню, а может, и две.

— Хорошо, в следующий раз добавлю острых травок, — вполне благосклонно сказала она. — А теперь спать.

— В туалет, — ничуть не стесняясь, попросился Игнат.

— Вот тебе утка, а я выйду, как сделаешь, позови.

— А самому никак?

Тамара покачала головой.

— Я не для того твою ногу спасала, чтобы ты сейчас, как заяц, скакал по лестнице, херя мои труды. Так что, ближайшую неделю тебе точно в эту бадейку ходить.

Игнат согласно кивнул и вместо подноса заняла старая пластиковая утка, покрашенная в белый цвет.

Через полчаса все процедуры были закончены, Тамара даже помогла ему умыться, так что засыпал Игнат почти счастливым человеком. Конечно, больше всего ему хотелось в нормальную баню, но сейчас это было нереально. Завтра надо будет придумать, как вымыть голову, чешется. Уже проваливаясь в сон, глубокий и спокойный, он подумал о том, с чего такая забота? Деньги у Игната были в рюкзаке, целых три чекана. Маловато за такое обслуживание. Может, кольчуга, наручи и оружие в зачет пошли? Но вот это уже слишком дорого.

Разбудил Игната мочевой пузырь, пришлось использовать бутылку, которую ему оставила ведьма. Тамара сама попросила ее так называть, обращения — волшебница, магичка и чаровница, ей не нравились.

Хозяйка явилась через пару часов, когда Игнату уже до демонов надоело пялиться в потолок. Она разбинтовала ногу, заставила перевернуться на правый бок, осмотрела рану и начала колдовать. Демидов ни разу подобного не видел, с рук магички лился чистый зеленый свет, от которого его снова начало клонить в сон. Боль ушла, стало легко и хорошо. Он потерял счет времени, но вскоре снова почувствовал неприятные ощущения, похоже, на сейчас процедуры закончены, а рана вновь забинтована.

— Неплохо, — подвела итог врачевательница, — рана гораздо лучше, может, даже сократим время лежания в кровати до недели. Постоянно забываю, что ты егерь, и у вас ускоренная регенерация. Но кое-какое послабление я тебе решила сделать, на первом этаже есть небольшая комната, ты раньше там лежал, но так громко стонал, что мешал мне спать, поэтому я тебя сюда перенесла. Думаю, будет лучше, если ты снова переедешь туда.

— Согласен, — обрадовался Игнат.

— Ну, раз согласен, тогда поехали.

Она что-то буркнула себе под нос, и егеря мгновенно подняла невидимая рука, которая медленно понесла его к лестнице, а затем вниз.

— Почему? — спросил Демидов, когда Тамара уложила его на кровать с чистым свежим постельным бельем. Здесь было чуть прохладней, все же стены каменные, а лето заканчивалось, хотя на данный момент, он не мог точно сказать, какой день по календарю.

— Почему я так о тебе забочусь? — усмехнулась ведьма. — Ну, рунные патроны из чистого железа — штука дорогая, а у тебя их немало. В этих краях они редкость. Думаю, ты не будешь против, если я у тебя заберу десяток в виде платы за лечение.

— Не буду, — покачал головой Игнат, — это мизерная плата за ваш труд. Мне кажется, это еще не все причины.

— У тебя хорошая интуиция, Видок. Скажем так, леча тебя хоть и за плату, я отдаю долг одному егерю, который рисковал жизнью, свободой, репутацией ради одной оступившийся ведьмы. Я подавала большие надежды в Белогорье. Ну да пустое. Его, наверное, уже нет в живых, семьдесят лет прошло, а век убийцы чудовищ короток.