Вскочив на ноги, Милтон увидел, что дроны выстроились веером вокруг высотного здания.

– Ребята! Ох, ребята, у нас тут полиция. – Он загрузил им видео со своего рига, чтобы они тоже могли видеть все это своими глазами. – У нас тут много полиции.

– Это Троянский отряд, – мрачно прокомментировала Клемми.

Милтон был слишком захвачен разворачивающимся действом, чтобы попросить у нее разъяснений. Вместо этого он быстро открыл страничку Википедии, где говорилось, что Троянский отряд – или SCO19, если более официально, – это специальное подразделение лондонской полиции, оснащенное сверхмощным вооружением и используемое только в самых серьезных обстоятельствах.

Взглянув на своих лежащих друзей, Милтон быстро понял: если обычный прохожий, вероятно, не заметит их за лавочкой и листвой кустарника, то с воздуха они видны как на ладони.

– Вам нужно возвращаться сюда.

– Ответ отрицательный, приятель. – Голос Бакстера прозвучал озабоченно. – Мы потеряли Тео.

– Как это? Что значит «потеряли»?

В углу его визора возникло окошко с изображением того, что сейчас видел Бакстер. А тот занимался тем, что совал руку в чернеющий дверной проем, следил, как она там исчезает, а потом выдергивал ее обратно.

– Он зашел туда. И не выходит. А теперь еще и не откликается на вызовы.

Милтон внимательно смотрел, как четко происходило перемещение руки Бакстера в пустое пространство и обратно. Мгновенная трансформация.

– Я думаю, что это пространство не отрендерено[15].

– А теперь, Милт, переведи это на человеческий язык, пожалуйста, – огрызнулся Бакстер.

– Это барьер для разделения зон, через который может пройти только ограниченный массив данных. Это означает, что через него нельзя ни подслушать, ни проследить за кем-то. Это абсолютно изолированная приватная зона. Создать ее очень непросто.

– Да, понятно, но кто-то все равно решил, что это стоит таких усилий, – проворчал Бакстер, в последний раз выдергивая руку из темноты.

Милтон вновь сфокусировался на фургонах полиции, из которых выскакивали вооруженные офицеры и бежали к дому Тео.

– Слушайте, тут все становится очень серьезно, – прошептал он, перебрасывая поток видео друзьям.

– Боже мой! – воскликнула Клемми. – Ты видел сводку новостей?

Мгновенно перед взором Милтона открылось с десяток отдельных окошек. Куда бы он ни посмотрел, везде крутили репортаж одного и того же тележурналиста. Все это напоминало сводку новостей, сшитую из сообщений нескольких отдельных каналов одновременно. Тем не менее все они вещали примерно одно и то же.

– …Назовем их «Беглецы с Боу-стрит». Одна из жертв идентифицирована как сержант Джонс, который был убит выстрелом в голову с близкого расстояния. Помимо этого, ранен старший детектив-инспектор полиции, имя которого не разглашается. – Картинка переключилась, показывая с разных ракурсов копов, толпившихся вокруг мобильного строительного принтера, въехавшего в стену полицейского участка. – Неопознанный второй подозреваемый проломил стену, чтобы спасти убийцу, который идентифицирован как Теодор Джозеф Уилсон…

На несколько секунд повисло мертвое молчание.

– Выходит, у Тео второе имя Джозеф? – наконец недоверчиво спросил Милтон.

На экране появилась устаревшая фотография Тео со студенческого билета, полученного на шестом году обучения в колледже. Милтон припомнил, что отсутствующее выражение лица у Тео здесь объяснялось тем, что во время съемки он был с похмелья и всячески старался это скрыть. Теперь лицо Тео показывали уже во всех окошках, кроме одного, где крутилась реклама корма для собак.

– …Предупреждаем, что он вооружен и опасен… Верните резвость вашему псу с помощью… Не приближайтесь к нему…

Милтон убрал все стримы.

– Мы в заднице, – подытожил он. Головой он понимал, что, помогая товарищам, навлекает на себя беду, но суровость ситуации осознал, только увидев все это в новостях. – Может быть, нам следует подумать о том, чтобы сдаться?

Хотя он и произнес это вслух, сам он не считал, что это станет разумным шагом с их стороны. Ему хватало прагматичности, чтобы отдавать себе отчет: это будет непросто. Пока он взвешивал имеющиеся варианты, с запада появилась новая волна дронов. Их было двадцать, двигались они, строго сохраняя строй, как стая скворцов, но затем разлетелись над окрестными улицами с одной-единственной и явной целью – охота на человека. И три из них сейчас медленно направлялись в сторону детской игровой площадки.

– Блин!

– Мы все это видим, – сказал Бакстер. – А это неотрендеренная зона. – Он указал в сторону дверного проема, ведущего в пустоту. – Это вообще безопасно? В смысле, заходить туда?

Милтон подбежал к трем своим друзьям и сбросил безвольное тело Бакстера на землю.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, мы, часом, не свихнемся, если пройдем туда?

– Откуда мне знать, черт побери?!

Милтон подхватил Тео под мышки и, кряхтя, поволок его под хитро навороченный металлический каркас детской горки, которую венчал улыбающийся мультяшный кролик, выглядевший в темноте демонически. Потеряв под спиной опору, Клемми осела на траву. Пока Милтон прятал Тео между ржавеющих перекладин, он думал о том, что, нужно надеяться, эти дроны не снабжены инфракрасными камерами – в противном случае все его усилия окажутся бессмысленными.

Вернувшись к Бакстеру и Клемми, он взглянул, куда продвинулись дроны. Два свернули в сторону дорог, а вот третий определенно направлялся к ним. После теплого дня от влажной земли поднимался легкий туман, в котором четко виднелся красный луч лазера, сканировавший территорию.

Времени двигать Бакстера и Клемми у Милтона не оставалось – их должны были вот-вот обнаружить.

В порыве озарения он подтянул Клемми параллельно Бакстеру, а потом перекатил ее на него сверху, чтобы это выглядело так, будто они занимаются сексом. При этом у него хватило ума отключить передачу изображения со своего рига, чтобы они не могли видеть этот его акт деградации.

– Прости, – шепнул он на ухо Клемми, а сам что было духу бросился бежать в противоположную сторону от приближающегося дрона. Уже минуя калитку детской площадки, он почувствовал, как его ногу свело судорогой.

Однако в тот же момент он заодно и понял, что полностью потерял какой-либо контакт с Бакстером и Клемми.

Когда Бакстер шагнул в шлюз из неотрисованного пространства и его поглотила кромешная тьма, ему стало плохо физически. В ушах тревожно и громко потрескивали разряды статического электричества, а в конечностях возникло неприятное покалывание, как будто кровообращение в них было пережато.