- Да.

- Долго был?

- Нет. Полчаса, проездом… - ох, как я не люблю врать, но бабушка уже и так на меня подозрительно смотрит, поэтому перевожу тему разговора в другое русло. – Зачем картошка? Борщ есть же…

- Салат с водой, я его не ем. Будто не знаешь.

Знаю, что бабушка разборчива в блюдах, предпочитает французскую кухню, но обычно ест все, что приготовлено. Но сегодня просто капризничает, и почему-то нервничает. Поэтому готовит, чтобы отвлечь мысли.

- Что-то случилось? – спрашиваю ее на французском языке.

- Да, комиссия приехала, вся школа на ушах, - отвечая, улыбается уже, родной язык ее успокаивает. – Но все уже хорошо.

Немного поговорив и съев пару ломтиков картошки за компанию, я забираю букет и иду в свою комнату. Ставлю вазу на подоконник и ложусь на кровать. Мне чудится, что подушка пахнет моим Ники, зарываюсь в нее носом и вдыхаю едва уловимый аромат моего любимого мужчины. Мой. По-настоящему мой.

Две недели я проходила обследования в областной больнице. Вердикт – полностью здорова, лишь давление низковатое. Но это тело, а вот с мозгом предстоит еще разобраться. Что меня пугает до ужаса. Я записывалась к гипнологу, думала, что алый туман у меня возникает оттого, что не могу подсознательно выбраться из того страшного утра. Но специалист только развел руками после первого же сеанса. Я не смогу забыть нападение, потому что гипноз на меня не действует. Совсем.

Затем врач выслушал мой рассказ о том, как появляется этот туман, как я теряю себя и внутри будто змея, которая шипит и мечется, пытаясь вырваться на волю и прикончить обидчика. Мужчина в белом халате выслушал меня и отправил… Нет, не к психиатру. К нейрохирургу. Я записалась на очередь, которая подойдет только через месяц.

Я искала статьи в библиотеке, все, что касается моих симптомов, перерыла тонну фолиантов по медицине, достала Анечку, ведь она все же врач, хоть и женский. И нарисовала для себя страшную картину. По найденной информации получалось, что у меня в результате травмы головы растет опухоль. Она давит на мозг и вызывает галлюцинации в виде алого тумана и вихря, или например огромного пальца, как тогда в спортзале. Отсюда же и шипение, похожее на змеиное.

Я впала в депрессию. Умирать не хотелось, но ведь опухоль в мозгу не будет ждать, она будет расти и убивать меня. Так думала я. И Аня тоже. Она сочувственно смотрела на меня и вздыхала тоскливо, обзванивая знакомых врачей, которые посоветовали бы знающих специалистов. Прошло еще две недели. И вот я у нейрохирурга, один прием у которого стоит огромных денег. Но их не жаль, ничуточки.

Доктор долго ощупывает мою голову и досконально расспрашивает о травмах головы. На затылочной части он задерживается дольше всего, исследуя каждый миллиметр. Мужчина поворачивает мою голову то в одну сторону, то в другую и спрашивает об ощущениях.

- Так в глазах не темнеет? Не слышится шипение или звон? А вот так? – и поворачивает мою голову в другую сторону. Я слышу шум и чувствую головокружение, о чем сразу и сообщаю.

После часа возни со мной, доктор выписал направления на кучу обследований и прописал какие-то лекарства. Я вышла из кабинета как в тумане. От его манипуляций до сих пор кружилась голова, и подрагивали конечности. Но и успокоил немного, сказал, что возможно это не опухоль, а что-то другое, связанное с травмой черепа. Когда пройду исследования на умных аппаратах, тогда станет известно больше.

Сразу зашла в аптеку, что находилась на первом этаже клиники. Меня стало поташнивать от запаха лекарств, пришлось присесть и отдышаться. Я старалась отвлечься, рассматривая витрины. На одной задержала свой взгляд, еще не совсем понимая, что это за длинные коробочки. А когда дошло… За всеми переживаниями я перестала следить за графиком своих менструаций, и только сейчас понимаю, что задержка больше двух недель уже. Я беременна!

Эта догадка оттеснила на задний план все страхи, придала мне уверенности в завтрашнем дне. Подошла к окошку кассы и протянула рецепт.

- Девушка, эти таблетки можно принимать при беременности? – волнуясь, спросила я у молодой аптекарши.

- Нет, - покачала головой девушка, - категорически противопоказаны.

- Тогда не надо. Дайте мне тест на беременность… самый лучший.

- Вот, - протягивает мне сразу три,  - эти самые надежные. Вам какой?

- Все! – я улыбаюсь, не могу сдержаться. У нас с Ники будет ребенок, я почти уверена в этом.

Возвращаюсь обратно в кабинет нейрохирурга, который уже собирается уходить на обед. Он удивленно смотрит и вдруг добродушная улыбка освещает его лицо.

- Что-то забыли, Юлия Царева? – спрашивает он, снимая белый халат и вешая его на крючок возле двери.

- Да вот подумала … я могу быть беременна. В аптеке догадалась и решила вернуться. Можно мне проходить обследования, если я жду ребенка?

- Не все, к сожалению, - мужчина сел за стол и поправил ворот голубой рубашки. Он указал мне на стул, на котором я сидела полчаса назад. – Присаживайтесь. Поезжайте домой и завтра же посетите своего гинеколога. Если беременность будет установлена, то в пятницу я вас жду на прием. Будем решать, какие процедуры можно пройти. А от обследования я вас пока отстраняю.

Он раскрывает какой-то журнал и начинает чиркать в нем ручкой. Потом подбадривает меня, запрещая надумывать себе всякие диагнозы, а лучше быстрее разузнать о моем положении. На том и расстаемся.

Я довольно долго брожу по магазинам, покупая продукты. Проходя мимо книжного отдела, я захожу и спрашиваю, где находятся книги про будущее материнства. Выбираю одну книгу и расплачиваюсь за нее. В моей душе такая легкость, сердце радостно бьется, когда разглядываю на обложке молодую женщину с большим уже животом. Через несколько месяцев и у меня будет такой же… И теперь я знаю точно, всё у нас будет хорошо!

В приподнятом настроении возвращаюсь домой, бросаю пакеты с продуктами и бегу в ванную делать тесты на беременность. И когда вижу две вожделенные полоски, едва не схожу с ума от радости. Аня еще на работе, я успею к ней на прием. Так быстро я еще никогда не собиралась. Уже через полчаса я торчу под дверями ее кабинета, сжимая в руке пакетик с драгоценными тестами. А еще письмо от любимого, которое мне вручил входивший в наш подъезд почтальон.

Раз в неделю приходят белые конверты из военной части, в них несколько исписанных мелким почерком листов, которые я перечитываю по десять раз. Потом так же подробно описываю свои унылые дни без моего Ники. Множество признаний в любви, поцелуи, воспоминания. Я снова утаиваю от него свои переживания, пытаясь справиться в одиночку. Вот и сейчас думаю, как лучше поступить – рассказать сразу о ребенке, или подождать вердикта врачей?

Анечка возвращается из кафетерия, где обедала с коллегами и с удивлением обнимает меня.

- Что? Что врач сказал? – переживает подруга за меня.