и убаюкивающие завывание уже разбушевавшегося ветра. На свободном пространстве вихрь уносил меня. Я понимал его намеки- надо было торопиться. Лес полюбил Лилию, и ему было одиноко без нее. Я ускорил шаг.

Остановка представляла из себя небольшую платформу с высоким столбом, где на самом верху виднелась табличка, но ее не разглядеть из-за беспощадных бликов звезды и деревянная, потрепанная зеленью, скамейка со спинкой. И только добежав до платформы, я понял, что запыхался. Надо было перевести дух. Конечно, хотелось лечь на мягкий диван у себя дома и уснуть, но передо мной стояла скамья. Потрепанная. Я уселся на зеленые доски, и они прогнулись под моим кабанским телом. Дерево- это не ветер, не унесет так же быстро и легко.

Ожидание автобуса не было таким утомительным по двум причинам. Во-первых, все та же мелодия леса, не дававшая ушам минуты тишины и покоя и начинавшая раздражать барабанные перепонки. Во-вторых, транспорт приехал, стоило мне сесть на скамью. Что из себя представляет местный автобус? Синий. Он весь был синий. Внутри кресла выкрашены в голубой и стоят вдоль стен, как в комнате ожидание в больнице, разделенные подлокотниками. Перила расположены хаотично, чтобы пассажир уже в начале пути сломал себе каждую косточку, опробовав каждую металлическую периллу на себе. Может быть, у такого расположения и была логика, но не я конструировал такой транспорт и не мне его понимать. Тронулись мы спокойно, без переломов. В автобусе находился я и водитель, который сидел в огороженной будке со стеклянной стенкой. Дорога обещала быть недолгой. Пустые места, покачивание транспорта и тихие запахи свежести, выходившие из маленькой форточки в углу. Шум леса утих. Окна не пропускали внешних звуков, кроме шума мотора автобуса. От такой тишины уши успокоились и перестали звенеть. Хорошо… Невольно даже засыпать начинаешь. Но что если я пропущу остановку? Где я высажусь? Опять куча вопросов, стоило мне стать цивилизованным. Может, мы и отличаемся от животных тем, что задаем много вопросов? Легкий, как свежесть, ветерок снова пел из форточки всю ту же колыбельную, как на зло, и усыплял меня. Но ведь можно поспать немного. Ведь так?..

Автобус наткнулся на довольно большую кочку, и я взлетел. Этот мимолетный полет на орбиту общественного транспорта разбудил меня. В салоне так же пусто, а слабый свет излучала лампа, установленная на потолке. Транспорт резко свернул и меня прижало к гладкой, неестественно мягкой стене плечом. Впереди меня было кресло, на котором кто-то сидел и управлял аппаратом. Это был совсем не автобус. Я и кто-то сидели в тесной кабинке и куда-то быстро мчались, постоянно сворачивая и двигаясь по неровной дороге. Я взглянул в окно и увидел вместо леса- сражение, где разные существа дрались с такими же разными, как они, живыми и разумными инопришеленцами, но уже в черных костюмах. Был ад. Повсюду валялись тела, и казалось, что земля сама по себе состоит из трупов, не имея никакой почвы, а океаны наполнены кровью. Везде сверкали клинки, где-то, в гуще событий, какой-то отчаянный парень подзывал своих ослабленных товарищей вперед, продолжать наступления и дерзкое сопротивление. Я летел на каком-то космическом корабле, вооруженном шипами, мечами и другим холодным оружием крупных размеров, развешанных по всей внешней поверхности корабля. Звездолет мчался над трупами куда-то вглубь темноты. Я не понимал, что происходит. Все вокруг дерутся на мечах, везде слышны крики, а земля состоит из плоти. Мертвой плоти. Что-то врезалось в бок транспорта и перевернуло его. Я выпал, разбив стекло собою, и лежал в луже еще теплой крови. Ко мне подбежал человек из очага битвы. На его седых роскошных волосах с бакенбардами и усами разбрызгана кровь, но лицо невозмутимо решительное, несмотря на весь кошмар за его спиной. Где-то это лицо я уже видел. Он хриплым старческим и мягким голосом приказал мне: ,,Эй, очнись!” Он бил меня по щеке, и я чувствовал его касание слишком уж реалистично. Мой мозг стал что-то подозревать и, проснувшись, открыл глаза. Я увидел перед собой свинячье синие рыло с противной усмешкой. Это он меня вытащил из кошмара.

–Наконец, очнулись. Это вы ехали в столичную больницу?– зубы у лимфаста были не в самом лучшем здравии. На голове его красовалась зеленая фуражка. Это был водитель автобуса.

–А…да…я,– сонно ответил, еще не отойдя от кошмара.

–Ну, так это, выходите. Ваша остановочка, голубчик,– он улыбнулся и, помимо ужасного состояния его эмали, жуткий запах портил впечатление о нем напрочь и быстрее приводил меня в чувства.

–Хорошо. Спасибо,– я встал, и весь автобус был забит полностью. Все с интересом, ведь из-за одного меня остановили транспорт, а кто-то даже с раздражением смотрели на меня.

–Та не за что. Только вы не спите там, а то утащат ваши вещички, и дело будет окончено,– водитель ехидно и противно засмеялся и отправился на свое законное место- за руль.

Столичная больница была настоящим небоскребом. Гранитовые ступеньки важно встречали посетителей и приглашали зайти внутрь. Дверь была стеклянная, как и все стены, и автоматической. Стоило мне подойти к проходу, как он тут же, словно открытый швейцаром или дворецким, гостеприимно открылся передо мной.

Комната приема была огромной. Я подошел к продольному ресепшену, где меня приняла толстая разукрашенная сотрудница. По здешним стандартам моды он- красавица.

–Добрый день, добро пожаловать в столичную больницу Ли-лафонда. Вы записывались на прием? Или вы хотите навести кого-то? А, может, вы хотите пожаловаться? Тогда у нас есть тетрадка жалоб, куда вы сможете излить все свое недовольство. Данная книжка тщательно просматривается владельцами поликлиники, и вся критика учитывается и справляется в кратчайшие сроки. Ну чего же вы молчите? Ответьте уже, наконец,– она протараторила это слишком быстро, так что мне пришлось несколько минут обрабатывать сказанное ею под пристальным и нетерпеливым взглядом.

–Я пришел навестить Лилию Свинтерисмумс,– после обдумывания ответил я.

–А, так вам нужно пройти…,– она взглянула в компьютер и быстро что-то ввела туда,– в палату номер 3 на первом этаже. А вы муж хозяйки? Ой, здорово! А я…

–Так, все, спасибо, мне нужно спешить. Удачного дня,– я быстро удалился от несмолкаемой болтушки.

–Удачи!– крикнула толстушка, помахав рукой и приняв нового клиента, забрасывая его потоком слов.

Палаты на первом этаже предназначались для элиты Ли-лафонда. А Лилия являлась создательницей данной больницы, и ей отвелась одна из лучших палат поликлиники. Моя жена- добрый лимфаст, который заботится о любом живом существе. Я горжусь ею.

Дверь в палату была простенькая, типичная, но внутри все украшено