* * *

Проверка перерожденных оказалась еще коварнее, чем я предполагала. Я, как и многие, сочла, что темные еще раз измерят магический потенциал эльфов и отпустят их по комнатам.

Фигу!

Изучалось все: состояние здоровья, физические навыки, уровень адаптации к Тьме, навыки простейшего призыва силы. Преподаватели, как и проверяемые, разбились на группы и теперь с ужасающим энтузиазмом изучали остроухий феномен.

– Господа, это потрясающе! – Старичок-целитель восторгался больше всех. – Если бы я не видел эту молодую поросль неделю назад и не знал, что она только осваивает нелегкое искусство темных, то счел бы, что передо мной адепты второго курса.

– Завидные возможности, – одобрительно покивал маг-ритуалист. – Я слышал, что светлым эльфам с детства прививают глубокое уважение к ритуалам и традициям. Если уважаемые коллеги не против, я отобрал бы группу…

Коллеги были еще как против!

Толковых темных в школе было мало. Относящихся к категории вечных адептов в расчет не принимали. Речь шла о так называемой свежей крови, новичках, которые еще не выбрали, кем же им стать и какое направление для обучения выбрать. И вот за них между магами, ритуалистами, ведьмами и целителями шла настоящая драка.

– А вы, случайно, не забыли, что это пока что наши подопечные? – справедливо офигели адепты школы темных. Те самые, которых было мало, но которым очень хотелось сдать такой сложный квест, как наставничество.

На них тут же гневно зашикали и сгоряча пообещали чуть ли не завтра поставить всем зачеты автоматом.

Эльфы, которые только-только привыкли к заботливым наставникам, быстро смекнули, чем им грозит переход под начало более опытных и деятельных преподавателей, и стали дружно симулировать катастрофический упадок сил. У кого-то начали заплетаться ноги, другие щедро изливали свою силу, безжалостно опустошая резерв, третьи жаловались на мигрень и тошноту.

У адептов школы темных началась настоящая паника. Их подопечные, над которыми они столько тряслись, имели все шансы угодить в лазарет. Квест на самого заботливого наставника был бы провален!

– Простите! А никого не смущает, что ахар-ташар дает временный эффект? – осторожно поинтересовалась я.

В зале стало тихо. Очень тихо.

«Да, Тэлли. Ты умеешь испортить настроение…» – в моей голове раздался отчетливый смех Эдриана Сатора.

– Как это временный? – опешил мастер Охрон.

– Мне неловко поднимать этот вопрос, но как долго дроу активно сплетают свои… кхм… магические силы после вступления в брак?

– Аналогию понял. – Дроу напряженно засопел, а потом слил очередной фрагмент информации о жутко секретном ритуально-свадебном зелье: – У них есть три дня. А потом…

– Я сварю новую порцию зелья.

– Нет! Я вам запрещаю. Коллеги, это неэтично. Это попрание святых традиций моего народа… – Дроу от ярости заметно перекосило.

– Но-но… – Старичок-целитель успокаивающе похлопал его по руке. – Святые традиции дроу помогут нашим новым адептам. В кои-то веки в этих стенах будет полноценный набор.

– Так вы серьезно будете нас учить? – робко вопросила эльфийка, та, которая в решающий момент первая согласилась продегустировать мое зелье.

Смелая девочка, и остальные к ней прислушиваются. Голосок только слабоват. А есть у меня рецептик снадобья, укрепляющего голосовые связки.

Вот его сегодня и сварю, а еще отворотное зелье, и с рожей нужно что-то придумать, а то энтузиазм темных адепток меня откровенно пугает.

Да, вечер ожидался весьма насыщенный.

* * *

Эльфов Ильноора распустили по комнатам, пообещав уже завтра сообщить об изменениях в учебе. Меня банально выставили вон, мотивировав тем, что до уровня светлейшего преподавательского ума я недотягиваю, а вор-барыга-зельевар им на собрании без надобности. Да, контракт на изготовление новых порций зелья мне пообещали, и весьма выгодный. Я скромно и почти не торгуясь согласилась со всеми условиями.

– Ты же собиралась раздать зелье эльфам бесплатно, – с заметным возмущением прошипел из своей каменной темницы Эдриан Сатор.

– Так они же об этом не знают.

– Знаешь, Тэлли, есть в твоем перерождении нечто кармическое.

– Ась? – не поняла я.

– Вот ни разу ты не светлая! Таких наглых афер даже я на территории школы темных не проворачивал.

– А за ее пределами? – ласково напомнила я.

– Это совсем другое, – ничуть не растерялся черный маг.

Он категорически не хотел обсуждать свою прежнюю жизнь. Тот рассказ про инкубов был одним из немногих исключений. И все-таки один личный момент меня очень тревожил. Я не знала, как подступиться к настолько щекотливой теме, а потом сочла, что самый простой путь – прямой.

– Я знакома с твоей дочерью Эленой. Мы встречались в Карагате.

Элена меня разыскивала. Хитрая темная считала мою ауру, которая изменилась после перерождения, и пустила по моему следу офицера Натана Ройса. Этот упорный преследовал меня до столицы королевства дроу. Я, в свою очередь, собирала информацию об Элене, выяснила, что она стала леди Сумеречья и невестой принца Элмара. А то, что знала я, знал и Эдриан Сатор.

В комнате наступило тягостное молчание, а потом мне почудилось, что я услышала чей-то тяжелый вздох.

– Элена ничем не сможет мне помочь. Только почувствует, до чего же жалким я стал. Прежнего Эдриана Сатора больше нет…

– Разве это так важно? Элена любит тебя не за магию или силу Тьмы. Она любит тебя, потому что ты ее отец. Если бы у меня была такая возможность… – Я обхватила себя руками и зажмурилась.

Родители пропали в темные для всех эльфов Вечнозеленого леса времена. Верховный жрец Мидар вызвал отца в столицу, после возвращения он был сам не свой, подолгу запирался в своем кабинете и ни с кем не разговаривал, а через неделю они с матерью отправились в соседний клан и не вернулись.

В тот год земли светлых эльфов охватила череда необъяснимых исчезновений. Ночь Тьмы дала ответы на эти вопросы. Черным алтарям, созданным демоном Мидаром, требовалась кровь для активации. Родители были всего лишь одними из многих его жертв.

Я бы многое отдала, чтобы хоть раз увидеть их снова, поэтому мне было так больно за Элену. Я должна переубедить Сатора. Он обязан понять, что Элена обрадуется ему любому, даже запертому в каменной темнице.

Намеченные зелья я варила допоздна и, казалось, прилегла буквально на минуточку, как наступило ну очень бодрое утро. Меня совсем не оригинально стащили за ногу с кровати. Я даже испугаться не успела, как поцеловала пол, следом раздался вопль.

Не мой.

– Ты меня укусила! Нет, Лин, эта псина реально меня цапнула! – Толин Ревейн сидел на пятой точке и со смесью обиды и изумления рассматривал свою ладонь.