Марина

Ужинали мы все вместе в большой вычурной столовой; граф, убедившись, что сын здоров и даже весел, распорядился устроить пир.

Незадолго до ужина заботливые камеристки нарядили меня в тяжеленное платье, расшитое золотом и жемчугом. Верхние рукава три четверти оказались подложены ватой для сохранения формы и простеганы золотой нитью с мелкими камушками на стыках; нижние, шелковые длинные и узкие, прижимались к запястью золотым браслетом шириной в два моих пальца, и то камеристка качала головой:

– Жаль, что у миледи нет детей и широкие браслеты носить пока не полагается.

Услышав о детях, я опять покраснела и задумалась: а ведь верно, мы с Жаном не предохраняемся! Значит, дети могут быть!

Лекцию о контрацепции мама прочитала мне еще лет в пятнадцать, рассказала об основных способах и экстренных ситуациях и заодно уверила: «чьи бы бычки ни паслись, телятки будут наши» и взяла с меня обещание никогда не молчать по этому вопросу:

– Поверь, доченька, твое здоровье мне важнее неизвестного молодого человека и его амбиций, а ребенок – это всегда радость, – тут мама улыбнулась очень грустной улыбкой, и я ее крепко-крепко обняла, потому что сильно защипало в носу: я знала, что братика или сестрички у меня не будет.

Зато у нас с Жаном могут быть дети!

Я задумалась еще глубже, представляя малыша с темными, как у Жана, волосиками и выразительными глазами; интересно, какие будут глаза: зеленые, как мои, или голубые, как у папы?

И пока я мечтала, усердные дамы накрутили мне прическу столь сложную, что мне было страшно на нее взглянуть: маленькая бархатная шапочка переходила в золотой венец на затылке. Тонкие косы из моих волос переплетались в сетку с жемчужными и золотыми нитями, а тяжелые серьги и колье, больше похожее на рыцарский нагрудник, окончательно превратили меня в статую, шелохнуться в этом наряде было невозможно!

К столу меня почти вынесли под руки и сразу же усадили в кресло с высокой спинкой, я вздохнула с облегчением: нашлось, куда голову прислонить!

Дракон, восхищенно улыбаясь, поцеловал мне руку и подмигнул, Жан посмотрел на сетку из волос недовольно, зато декольте ему понравилось; граф был любезен, но задумчив, а еще один гость за столом – невысокий белобрысый лорд Сиан – взирал на меня, как на долларовый миллиардный счет: с благоговением.

Когда подали первое блюдо, мужчины дружно потянулись к приборам: проголодались, похоже, изрядно, а вот я могла только еле-еле царапать тяжелой серебряной вилкой по тарелке – стоячие рукава не давали согнуть руку, прическа требовала держать голову на спинке кресла, а голодный желудок был готов жалобно забулькать в самый неподходящий момент. К счастью, стоящий поблизости слуга уловил мои мучения и быстро положил мне на тарелку биточки, снабженные длинными шпажками из лучинок. Бросив на серьезного парня благодарный взгляд, я принялась за еду.

Утолив первый голод, мужчины перешли к неспешным разговорам, из которых я поняла, что все кроме графа собираются в какую-то экспедицию в горы, и Жан тоже. На мой вопросительный взгляд он ответил успокоительной улыбкой, а дракон поспешил добавить, что на время экспедиции я погощу у его бабушки, она дама строгая и присмотрит за мной в лучшем виде.

Возвращаться в гости к драконице мне не хотелось, я бы лучше маму с папой повидала, но для вида послушно опустила глазки: поговорить с Жаном можно и потом, в спальне.

Виконт.

Ужин прошел хорошо, Ролен много шутил и развлекал Марину и отца, а я сердился – мне не нравилось, что ее пушистые локоны превратили в тонкие золотистые косички, моей солнечной девочке не к лицу эта чопорность, она должна смеяться и распускать волосы по ветру.

Лорд Сиан выглядел значительно лучше; может быть, кузина сможет найти с ним свое счастье? Отец замечательно придумал. В нашем доме уже несколько лет жила дальняя родственница, которую я привык называть кузиной. Девушка она тихая и с неплохим приданым, но случилась с ней беда: жених погиб накануне свадьбы, а на траурной церемонии выяснилось, что он собирался покрыть долги за разгул и разврат приданым Иланы.

Разуверившаяся в мужчинах кузина возблагодарила богов за спасение от неудачного брака и попросилась под опеку моего отца, превратившись в настоящую затворницу. Но лорд Сиан и сам не беден, да и живет далеко отсюда, и возможно, у них двоих появится шанс на счастье.

Дракон

После ужина граф и Жан потянули меня в библиотеку: прадед графа увлекался путешествиями, а на старости лет собирал коллекцию карт разных народов. Лорд Сиан все еще был слаб и молчалив – ему очевидно женского внимания не досталось, а потому он откланялся и вернулся к себе.

Карты хранились в огромном сундуке: часть их была бережно свернута и упакована в холст или кожу, а часть – натянута на подрамники и планшеты.

Перебирали их до глубокой ночи, такого количества раритетов я даже у деда не видел! Самые старые карты были писаны на дереве, яркие краски на льняном масле и яичном желтке не утратили своей яркости, а линии – выразительности. Более поздние – на коже и бумаге – поражали орнаментами из невиданных зверей, птиц и растений, у меня руки просто чесались взять перо и тушь и скопировать все, что успею, на память.

Впрочем, граф за раритеты не держался, и в сундук нырял исключительно в поисках листов и свитков с драконьими рунами.

Таких обнаружилось немного: всего восемь штук. Одна карта представляла собой едва выделанную шкуру, с одной стороны которой топорщился пожелтевший от времени мех северного волка. Шкура, распяленная на корявых палках, потемнела, и разобрать рисунок было сложно, однако на первый взгляд это была карта северного побережья – того самого, где водились белые волки.

Отложив ее в сторону, я выбрал другой свиток: футляр из дорогой тисненой кожи, тонкий пергамент и многоцветый орнамент по краю указывали на работу, выполненную по заказу знатного лорда, а может быть, и самого дракона. На карте была изображена значительная часть материка, но восточная, а интересующие нас скалы были выполнены в виде неровной линии по краю листа.

Разочаровано вздохнув, Жан развернул еще один лист пергамента, обернутый в холст, – тут была необходимая нам западная часть, но скалы обозначались условно, а значки указывали лишь перевалы и трактиры.

Но самое важное открытие сделал граф: он перебирал карты, вставленные в рамы, и на обороте одной человеческой карты обнаружил другую, драконью.

Поднеся лист к свету, мы поняли, что нашли клад! Очевидно, человеческая карта, нарисованная на проклеенном редкой тканью листе, служила пособием юному дракончику, и на обороте он попытался нарисовать свою карту со своими обозначениями. И как раз во второй трети Западных скал стояла жирная точка с подписью: «Дедушкина пещера»!

Виконт

После ужина мы вернулись в библиотеку; тяжело было расставаться с Мариной даже на время, но я видел, что она устала, и сам проводил до дверей моей спальни. Слуги в доме не болтливы, да и Ролен может подправить им память.