– Сын ведьмы вскоре вырос, и, несмотря на то, что его воспитывали хорошие люди, он как будто всегда знал о своём происхождении, знал о том, что его судьба предопределена. Во время одной из битв, которую Матео и его сыновья вели против захватчиков, сын Гвиневры обратился на сторону врага и собственноручно убил своего отца и двух братьев. Многие считают, что ему помогли чары его колдовской матери. В любом случае, сын выполнил волю Гвиневры, за что и был заколот преданными вассалами короля. Но ветвь их рода не была прервана: мало кто знал, что жена Матео была беременна и уже через пару месяцев родила сына, которого назвала Артуром. – Астролог вдруг прикусил язык, как будто сказал что-то неподобающее.

Вернее, было бы сказать, что всё, что он говорил, было «неподобающим». Ведь, по его мнению, род Чарльза был проклят и каждое новое поколение будет жестоко расправляться со своими братьями и отцами. Эта поразительная история произвела на меня такое противоречивое впечатление, что я стояла напротив аптекаря с разинутым ртом. Безусловно, я была уверена, что тайна, покрытая пылью древнего свитка, будет удивительной, но, чтобы настолько, даже я не могла предположить. Вначале, я подумала, что Давид говорит лишь о том, что сам когда-то прочитал, но в его рассказе не было отступлений, к тому же он не отрывал взгляда от копии свитка, читая всё, что там было написано. Позже я подумала, что это лишь очередная захватывающая, хотя в нашем случае, трагическая легенда, одна из многих, которые пересказывают разные народы друг другу. Достоверность этой информации была сведена к нулю. Поэтому я вздохнула с облечением, успокоив саму себя, и взглянула на Чарльза, надеясь увидеть, что и он скептически отнёсся к этому рассказу. Но то, что я увидела, меня испугало. Мой друг был таким бледным, что, казалось, все жизненные силы из него были высосаны, на его лбу выступил пот, как будто он только что вспахал огромное поле. Губы сжаты так сильно, что я невольно подумала о том, что он заставляет себя не издавать ни звука. В его глазах читался ужас, тёмная череда призрачных картин из прошлого пронеслась перед ним. Он не видел ни Давида, ни меня. Он как будто перенёсся в прошлое, туда, к своим предкам, и своими глазами увидел всё, о чём читал аптекарь. Я так испугалась, что чуть было не отшатнулась от Чарльза, человека, который походил сейчас на кого угодно, только не на себя. Наш рассказчик тоже заметно встрепенулся, боясь, что совершил что-то непоправимое. Но принц через несколько секунд встряхнул головой, прогоняя свои мысли.

– Но это ведь всего лишь легенда? – Осмелилась спросить астролога я. – Это ведь было так давно, кто знает, что на самом деле там произошло. – Пыталась убедить всех разом я. Но Чарльза не успокаивали мои доводы, он верил всему, что услышал, и это беспокоило меня. Давид даже не соизволил ответить мне, он всё ещё не сводил глаз с принца.

– Там что-то есть о том, как снять это проклятье? – Чарльз даже не смел дышать.

– Нет, мне очень жаль, ваше высочество. – Он принял на себя самый виноватый вид. Но тут к нему подошёл принц и схватил его за шиворот камзола:

– Посмотри ещё раз. – Повелительным тоном приказал он. У меня даже губы задрожали от волнения, я ещё никогда не видела Чарльза таким. Казалось, в него вселился дух погибшей ведьмы. Мои волосы на руках встали дыбом, когда я подумала об этом. Но я постаралась отогнать от себя такие мысли, так как передо мной стоял всё тот же Чарльз. Давид беспомощно взглянул на меня, а я лишь приподняла плечи, не зная, как ему помочь. Тот взял бумагу дрожащими руками и продолжил рассматривать руны. Но я знала, что ему нечего ответить Чарльзу, что он уже сказал всё, что там было написано. Пусть даже Давид был ко мне несправедливо жесток, мне стало его жаль: ведь он мог лишиться головы, если не сумеет угодить принцу королевской крови.

– Чарльз, прошу, оставьте его. Он больше ничего не знает. – Мой друг обернулся через плечо и резко, хотя уже не так сурово, сказал мне:

– Выйдите, пожалуйста.

Я повиновалась, хоть и неохотно. Конечно, я не думала о том, мой дорогой Чарльз применит силу против Давида. Я, скорее, огорчилась из-за того, что упущу что-то важное. Я спустилась на первый этаж в пустой зал и начала рассматривать все вещи вокруг, чтобы отвлечь себя от горького разочарования. Между двумя банками с какими-то прозрачными жидкостями я заметила письмо, наспех закинутое туда. Краем глаза разглядела странную печатку в виде двух голубей, заплетающихся между собой веткой плюща. Что-то дёрнуло меня за сердце, так как я почти уверена была, что видела это изображение где-то раньше. Но моё одиночество тут же прервали: Чарльз громко спускался по лестнице, на этот раз один. Я заметила, что его затуманенный взор немного прояснился и даже лицо его перекрашивалось в естественные цвета. Я улыбнулась, так как ожидала, что принц сейчас поведает мне о том, что же ещё ему удалось выведать у нашего знакомого. Но принц лишь слегка коснулся моего локтя и сказал, что нам уже пора. Я машинально схватила какой-то мешочек с травами и в сопровождении принца вышла к карете. Конюх сидел неподвижно, как будто застыл на всё то время, что мы были в лавке аптекаря. Мы отправились в путь, без остановок проезжая мимо уже знакомых мест. Но только сейчас тот же парк, поразивший ещё некогда меня магической красотой, не вызвал во мне ни толику прежнего восторга. Я всё ещё не могла забыть глаза Чарльза, когда он услышал легенду о своём предке. И взгляд этих глаз так отчётливо мне намекал о том, что мой друг поверил в эту историю, что и я, невольно предаваясь эмоциям, начала по-другому смотреть на всё то, что услышала в той тёмной комнатке. Страх, так нагло ворвавшийся в мою душу, оборвал все прочие нити благоразумия и здравого смысла, и теперь я, так же, как и мой друг, была напугана до ужаса. Как будто ощутив осязаемо мои тревоги, на своём коне Чарльз подошёл к карете, заглянул в окошко и попытался улыбнуться мне:

– Адриана, что с вами? Неужели вас напугала эта история? – Он говорил как-то слишком спокойно для того, кто ещё недавно пришёл в ужас от слов астролога.

– Вы же знаете, что меня мало что может напугать. – Я горделиво вздымала подбородок и пыталась убедить принца, что меня нисколько не затронула эта легенда.

– Я надеюсь, миледи. Поговорив ещё раз с Давидом, я пришёл к выводу, что в эту чушь верить не стоит. Ведь это лишь легенда, не исторический факт. Даже легенда о короле Артуре звучит более правдоподобно, чем эта история. – Он, казалось, вновь обрёл себя, в то время как я только пыталась не потеряться в собственном страхе.

– Совершенно с вами согласна. – Подыграла своему другу я. Мне не хотелось, чтобы он видел, что я напугана, как маленькая девчонка. Чарльз был доволен, улыбнулся мне и, немного опередив наш экипаж, помчался вперёд, борясь с ветром, сомнениями и своими тягостными мыслями.

Я же сидела в карете и смотрела в одну точку, вспоминая каждое слово, произнесённое астрологом. И если раньше я не верила ни одному из них, то сейчас мне казалось, что всё это было правдой. Но раз мой друг переменил своё решение или же его в итоге убедил сам Давид, то и я постараюсь убедить саму себя, что это всего лишь выдумка.

К вечеру мы вернулись в Лувр. Чарльз был необычайно весел и шутлив. Я же держалась где-то в стороне, предпочитая изображать из себя больную, что выходило сейчас у меня по-особенному легко. На следующий день король и королева Франции вновь устроили пышное празднество по случаю приближения лета. Были приглашены гадалки, танцовщицы, фокусники и прочие кудесники. Все мои мысли отделились от телесной оболочки, и я ходила по земле, едва находя силы передвигаться. Чарльз со мной сегодня не разговаривал, но я была этому только рада, ведь по всему его внешнему виду и поведению я могла предположить, что он действительно выкинул из головы все предрассудки и больше не верит в проклятие своего рода.