Я хотела отправиться верхом на лошади, но Чарльз настоял на том, чтобы я отправилась в экипаже. Разместившись в нём со всеми удобствами, я выглядывала из окошка и осматривала город. Казалось, Париж не изменился за это время: те же здания, те же лица людей, которых я не знала, но которые были похожими друг на друга. Эти люди сновали по улице, беспокойные и тревожные, не зная, куда им податься и как заработать на хлеб себе и своей семье. Кто-то из этих людей был настолько беден, что не мог позволить себе обувь и от ходьбы босиком подошвы их ступней почерствели и почернели до такой степени, что казались неживыми. Мне было жаль этих людей, я даже бросила некоторым из них монеты, но близкого контакта с ними я решила избежать, так как боялась, что подхвачу какую-то болезнь или вшей. Мы ехали дольше, чем я предполагала, так как путь наш пролегал не через рыночную площадь и центральные улицы, а через парк с озером, где обычно в это время суток было не так много прохожих. Зелень парка произвела на меня неизгладимое впечатление: в центре располагался величественный фонтан с лавками по бокам. Несколько мраморных статуй как будто бы оберегали это место: это были античные боги и герои – Фемида, Гелиос, Афина, остальные же были повёрнуты ко мне спиной, и я не могла различить их. Но сам дух античности, навеянный присутствием этих памятников, проникал внутрь меня. Различные кустарники и цветочные композиции лишь дополняли общую картину величия и роскоши. Я вдруг почувствовала себя какой-то царицей, живущей в античные времена, сопровождаемая своим верным вассалом и любующаяся своими владениями. Это окрыление привело меня в такой восторг, что я чуть было не выскользнула из окна кареты. Чарльз оказался тут же рядом.

– Миледи, вы в порядке? – Едва сдерживая смех, спросил он.

– Да, я просто засмотрелась на эту красоту. – Я указала ему на центральную аллею. Он даже не посмотрел туда, так как, видимо, так же, как и я, рассматривал её до этого. – Но откуда здесь такой величественный парк? – Удивилась я.

– Его построил тесть короля Якова, отец французской королевы, которая родилась в Италии. Её отец очень любил античную культуру и прославлял учения Платона и Сократа. Он не боялся бросить вызов церкви, запрещающей даже изучение античных работ. Его чуть было не отлучили от церкви, если бы кардиналы не выступили против этого. Этого человека до сих пор помнят, несмотря на то, что прошло уже десятки лет после его смерти. Хотел бы, чтобы и обо мне с братом отзывались также хорошо. – Вдруг он задумался и на его лбу появилась мимическая морщина.

– Конечно, о вас будут тепло отзываться. – Сказала я, под «вы» подразумевая только одного Чарльза. Он прочитал меж моих строк и тут же взглянул на меня:

– Боюсь, мой брат натворил столько бед, что мнение людей о нём вряд ли изменится в лучшую сторону. – Чистосердечно признался Чарльз. Я не знала, что ему ответить: с одной стороны, мне хотелось утешить моего друга, сказать ему что-то подбадривающее, ведь он всё-таки любил своего единственного брата. С другой стороны, я ни за что в жизни не простила бы Теодора после всего того, что он сделал мне. Он чуть было не превратил мою жизнь в «ничто», и лишь Чарльз помог мне выкарабкаться из сетей отчаяния, горечи и смерти. Если бы не он, я бы не нашла в себе силы продолжать жить. По крайней мере, я так думаю.

– Я никогда не прощу ему того, что он сделал с вами. – Произнёс Чарльз, понимая, что я вряд ли ему отвечу на последнюю фразу.

– Чарльз, вы не должны его ненавидеть из-за меня. Он – ваш брат, и вам он ничего плохого не сделал, он вас любит, а вы любите его. Я не должна ставать между вами. – Нашлась, что сказать я.

– Конечно, я его люблю, но ведь… – Он вдруг запнулся, как будто собирался сказать «вас я тоже люблю» или же мне этого просто очень хотелось. – Но ведь вы мой друг. И когда вам делают больно, эта боль и моя. В любом случае, я предпочту злиться на Тео хотя бы до того момента, когда он, наконец, осознает свою вину.

– Как же мне всё-таки повезло с вами. – Просияла я. Мне не хотелось высказываться по поводу того, что я думаю, что Теодор никогда не изменится. Ведь он наверняка знал о том, что я потеряла ребёнка, и даже эта новость не смогла потрясти его настолько, чтобы он извинился передо мной. Думаю, его даже не волнует тот факт, жива я или мертва, так что рассчитывать на то, что он осознает, что был не прав по отношению ко мне, лучше не стоит.

– Это мне невероятно повезло с вами. – Нежно сказал Чарльз. Румянец тут же прильнул к моим щекам.

– Это чем же? Я постоянно попадаю в неприятности и доставляю вам кучу хлопот. – Мой собеседник загадочно улыбнулся и взглянул в сторону конюха, который по счастливой случайности был слишком старым и глухим на одно ухо:

– Хотя бы потому, что только вы могли согласиться на такую авантюру.

Я на секунду задумалась, а затем кивнула головой в знак согласия. Действительно, вряд ли бы какая-то другая девушка и даже мужчина согласились бы принять участие в таком опасном мероприятии. В наше время мало кто решался обратиться за помощью к астрологу, ведь церковь строго-настрого запрещала изучать звёзды и по ним предсказывать своё будущее. По мнению церковников, это считалось ересью. Ну, конечно, а то, что папа Римский и его кардиналы засиживаются в Риме, предаваясь всем смертным грехам, меняя ежедневно любовниц, это вполне нормально и прощается им. Ох, хорошо, что мои мысли – это лишь мои мысли. Не хотела бы я, чтобы кто-то их услышал, так как долго бы я тогда не прожила.

Мы выехали из парка и оказались у окраин города. Грязь, пыль, – всё здесь было так мерзко, что я не сразу поняла, что где-то здесь находится дом астролога. Я удивилась тому, что в этой местности вообще кто-то живёт. Человеческие экскременты встречались на каждом шагу и невыносимый запах заставлял меня держать душистый платок у самого носа, чтобы не задохнуться от зловоний. Мы подъехали к небольшому домику, уютному, пусть и совсем простому, и узенькому. На первом этаже располагалась лавка аптекаря: оказывается, наш учёный действительно был аптекарем или же выбрал для себя удачное прикрытие. В общем, когда мы зашли в его обитель, я сразу почувствовала запах различных незнакомых мне лекарственных трав. Все полки торгового зала были забиты эликсирами, мазями, настойками, книгами-путеводителями по болезням и свойствам тех или иных трав. Кроме того, хозяин аптеки украсил полки душистыми листочками лаванды, розмарина, мяты, мелиссы.

Я почувствовала, как у меня голова закружилась от такого обилия запахов, но не только я была одурманена: Чарльз тоже как-то странно выглядел. Я даже подумывала о том, чтобы взять за руку своего друга, развернуться и уйти. Что-то в душе моей ёкнуло. Мне вдруг подумалось, что мы зря сюда пришли. Но не успела я и слова вымолвить, как с лестницы второго этажа к нам спустился низенький пухленький мужчина вполне приятной наружности. Но, несмотря на свой внешний вид, достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы понять, что за привлекательной внешностью скрывается довольно-таки сомнительная личность. Ресниц у него почти не было, но глубоко посаженные тёмные глаза, кажущиеся иногда чёрными, были такими большими, что о ресницах можно было даже забыть. Нос его был длинным с едва заметной горбинкой, но такой сальный и мокрый, что, казалось, он только что бежал через весь город, чтобы успеть на встречу с нами. Хотя, я была более чем уверена, что он не ожидал увидеть здесь меня. Он одарил принца учтивой, но, тем не менее, приветливой улыбкой на тонких губах. Но когда его взгляд остановился на мне, секундное замешательство переросло в недовольство и неприкрытую неприязнь.