– Конечно, обезьяны не голосуют, – фыркнул Крат. – С чего бы Земле иметь представителя в Парламенте Планет, не говоря уж о Высшем Конгрессе секторов?

– Чтобы представлять свои интересы? – заметил Джот.

– За них это делает Больница Земли, – пояснил Крат. – Обезьянам ведь не дано понять политику секторов, да и о них прекрасно заботятся. Папа говорит, что финансирование Больницы Земли до нелепости щедрое. Обезьян нужно пристойно содержать и кормить, но относиться к ним как к нормальным людям…

Я так и не придумала, что сказать, но не могла просто сидеть и молча слушать, как Крат характеризует меня как недочеловека. Я подняла голову, открыла рот, но меня опередил Лолмак, который холодным саркастическим тоном бросил:

– По закону инвалиды тоже люди, но правила действительно нужно ужесточить. Просто поразительно, кто нынче только не считается людьми. Вот, например, Крат, а ведь достаточно одного взгляда на него, чтобы понять: он обыкновенный кассандрийский скунс, обученный ходить на двух ногах.

– Что-о? – потрясенно уставился на Лолмака Крат. – Ах ты чертов бетанец, я тебя сейчас…

Он поднялся на ноги и вскинул кулаки, готовый к атаке. Лолмак тоже встал, но не в свою обычную беспечную позу, и внезапно показался выше и намного опаснее, продолжая высмеивать Крата:

– И я должен тебя испугаться, младенчик?

Плейдон быстро встал между ними:

– А ну прекратите, оба!

Крат на секунду заколебался, но опустил руки.

– Но он обозвал меня…

– Ты подшучивал над тем, кто человек, а кто нет, – возразил Лолмак с невинным выражением лица, – а я просто внес свою лепту. Разве у тебя нет чувства юмора, Крат?

Крат повернулся к Плейдону:

– И вы собираетесь спустить ему это с рук?

Сжав губы в тонкую линию, преподаватель перевел взгляд на него.

– Здесь у меня есть выбор. Я могу воспринять это как обычное недопонимание, возникшее между студентами, воспитанными в разных культурных традициях, или же как намеренное оскорбление от Лолмака и преднамеренное физическое насилие с твоей стороны. Второй вариант предполагает, что вы оба получите официальные предупреждения. Что предпочитаешь, Крат?

Крат открыл рот, снова его закрыл и просто стоял молча в напряженной тишине. Плейдон несколько секунд понаблюдал за ним, затем кивнул и опять заговорил:

– В таком случае я просто скажу, что все должны шутить с осторожностью, и в особенности это касается шуток об инвалидах.

Я сидела как идиотка, чувствуя нахлынувшее некстати облегчение от того, что Лолмак выбрал именно этот момент, чтобы снова устроить заварушку, но тут меня внезапно накрыла паника. Неужели Плейдон им расскажет?..

– Вы должны помнить, что мы все в гостях у инвалидов, пока находимся на этих раскопках и на этой планете, – продолжил он. – А теперь предлагаю Лолмаку и Крату отправиться по своим комнатам.

– Как пожелаете, – пожал плечами бетанец.

Он вышел из столовой, а секунду спустя за ним последовал Крат, походивший на обиженного малыша. Плейдон отправился следом – наверное, убедиться, что ребята не подерутся в коридоре, – и повисла напряженная тишина, пока не встала Далмора.

– Преподаватель Плейдон прав. Мы в гостях на Земле, и невежливо высмеивать хозяев. – Она помолчала. – Поздно уже, поэтому я спать.

Она пошла к двери, Лолия – за ней, а следом устремились еще несколько учеников, в том числе Амалия и Фиан. Несколько гаммитов скучковались и принялись болтать – их разговор был мне прекрасно слышен, но я ни слова не понимала. Наверное, они говорили не на Языке, а на гаммитском диалекте.

Я заставила себя встать и, не обратив внимания на попытку Амалии со мной заговорить, отправилась в свою комнату.

Долгие часы я лежала без сна, обуреваемая жгучей яростью и странным чувством стыда. Почему я не напустилась на Крата, а просто сидела как милая маленькая обезьянка и кротко глотала все, что говорили о мне подобных эти «сверхчеловеки»? Конечно, я не ожидала такого поворота беседы. Будь у меня время подумать, я бы сказала…

Долгое время я бессмысленно пыталась придумать, что нужно было сказать и когда, но так ни к чему и не пришла. Я пребывала в замешательстве. Ведь я всегда считала, что все без исключения крысы презирают обезьян, и потому огульно ненавидела их всех. Но Лолмак доказал, что он другой, а Далмора выступила с протестом, и многие вышли из столовой вслед за ней.

Было сложно судить о позиции Плейдона. Да, он выступил с речью об инвалидах, но он – преподаватель, и его действия могли быть продиктованы гаммитским моральным кодексом. Я вспомнила спасение «Кассандры-2». Когда кто-то спросил, чем могут помочь инвалиды из «Земли-19», Плейдон ответил немного резковато. Не знаю, был ли его гнев вызван самим вопросом или тем фактом, что ему на самом деле требовалась помощь недоразвитых?

Я потерла лоб, словно это каким-то образом могло прояснить мысли. Права я или нет? Крат наговорил обидных слов об обезьянах, но я их услышала только потому, что намеренно прибыла сюда и хладнокровно навешала лапши всему курсу на уши. Я плохо с ними поступила, и пусть кто-то из них заслуживал такого обращения, но другие – нет.

Я чувствовала… Не знаю, как это объяснить. Я всегда хорошо разбиралась в материальных вещах и плохо понимала в эмоциях, но было больно вспоминать обо всем произошедшем. Дело не только в том, что нормалы думают об обезьянах, но еще и в том, что я сама думаю о себе и…

Утром я еле встала, позавтракала в компании непривычно тихих и вялых однокурсников, влезла в бронекостюм и вместе со всеми вышла на улицу. И только когда мы достигли своего участка на раскопе, Плейдон отобрал у меня маркер разметчика.

Я не верила своим ушам. Я только начала разглядывать руины, подмечая опасные места, когда Плейдон велел мне идти работать на санях вместо Амалии. Он отдал ей мои маркер и левитационный ремень и начал обучать ими пользоваться. Заменил меня без каких-либо предупреждений или объяснений. Какое-то время я в шоке пялилась на эту парочку, а потом поспешила занять место на тяжелоподъемнике. Я не горела желанием таскать камни, но, хаос побери, совсем не хотела давать другим возможность со мной заговорить.

Как только я оказалась одна в безопасности на санях, боль и обида навалились на меня, словно падающая башня. За что? Я уже прониклась к Плейдону уважением, и его слова были будто нож в спину. Мне казалось, что наши отношения наладились. Он, конечно, так и не понял, зачем девушке-обезьяне понадобился именно его курс, но, похоже, верил, что у меня на то есть веские причины. Мне даже чуть-чуть стыдно стало, но теперь…

На раскопках я никаких глупостей не делала, так что Плейдон, вероятно, наказывает меня за вчерашний вечер. Ядернуть, где тут справедливость?! Пусть шутки про лампочки и начались с меня, но я оказалась жертвой, а не преступником. Я проявила себя отличным разметчиком, помогала остальным студентам научиться обращаться с бронекостюмами, выполняла все, о чем просил Плейдон, даже рисковала жизнью ради спасения «Кассандры-2», но это все ничего не значило. Ничто не изменило того факта, что я – обезьяна, так что преподаватель сначала воспользовался мною для тренировки других, а теперь выбросил. С ключевой позиции перевел на тяжелоподъемник. А через неделю-другую, глядишь, вообще выкинет из первой группы.