Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ребята, там, похоже, придорожное кафе. Хотите перекусить, пока ждем Софи?
Они согласно кивают, но все еще очень сонные. Я вылезаю из машины, а Оливия обходит машину и садится на водительское место.
– Вернусь через час, – говорю я им.
Оливия подстраивает сиденье под себя.
– Позвони нам, если нужно будет забрать тебя пораньше, – говорит она.
Уэс опускает свое окно.
– Тебе нормально идти туда одной?
– Да. Ку́пите мне что-нибудь поесть?
– Конечно. Что ты хочешь?
– Все равно. И кофе.
Оливия передает мне пакет с подарками, которые мы с ней купили.
– Не забудь.
– Спасибо, – говорю я и направляюсь к входу.
Останавливаюсь, когда вспоминаю, что забыла сказать Уэсу взять мне сливок для кофе, и вытаскиваю телефон. Они только что отъехали.
Слышу звук клаксона, даже при том, что окна в машине закрыты. Оливия так резко нажимает на тормоза, что слышен визг шин по асфальту.
О господи. Он забыл сменить мелодию на мой звонок.
– Я забыл сменить мелодию твоего звонка, – говорит он, взяв трубку.
Я смеюсь и не могу остановиться.
– Сливок… еще… пожалуйста, – говорю в конце концов.
– Нет проблем. Что-нибудь еще?
– Нет. – И я вешаю трубку.
Чарли опускает окно и вытаскивает голову.
– Вот теперь мы проснулись! Спасибо!
– Прости! – кричу им вслед.
Время слегка за полночь, и в комнате ожидания совсем мало людей. Встречать Рождество в больнице очень грустно. По женщине, сидящей за столом регистрации, видно, что она хотела бы быть сейчас где угодно, только не здесь.
– Что у вас случилось? – спрашивает она скучающим голосом.
– Я просто хочу увидеть мою сестру. Она сегодня родила. Как можно попасть на четвертый этаж?
Она показывает мне на лифт и подробно рассказывает, куда идти. Выйдя из лифта, вижу два знака. Один указывает в направлении комнаты Марго, а другой – в детскую реанимацию. Я не колеблюсь.
Через два поворота оказываюсь перед огромным стеклянным окном, в которое видно несколько пластиковых кювезов, точно таких, как на фотографии Анны.
Медсестра замечает меня. Она подходит к окну и спрашивает: «Кого вы ищете?». Ее голос звучит глухо через стекло.
– Анну Софию Графф!
Она кивает, потом подкатывает один из кювезов к окну, и я в первый раз смотрю на нее. Трубочки и провода на месте, но я их не замечаю, а вижу только ее прекрасное маленькое личико. Она крошечная, еще меньше, чем я ожидала.
– С ней все хорошо? – спрашиваю я громко.
Медсестра кивает, а потом отходит к другому ребенку.
Единственное движение Анны, которое я вижу, – как поднимается и опускается ее маленькая грудная клетка. Не знаю, сколько времени я так стою, уперев голову в стекло и смотря на нее. Потом чувствую, что мой лоб онемел.
– Пока, милая малышка. Я скоро снова приду навестить тебя, – шепчу и посылаю ей воздушный поцелуй.
Иду обратно тем же путем, что и пришла, затем поворачиваю налево, к другой комнате.
Дверь в комнату Марго закрыта, и я колеблюсь, прежде чем открыть ее. Сейчас момент истины. Надеюсь, мои родители не изменили своих планов и не остались у нее на ночь.
Как можно быстрее проскальзываю в темную комнату. Брэд, укрытый одеялом, спит прямо на стуле и громко храпит. Марго лежит в постели, на ней куча покрывал. К ней подключено несколько аппаратов, на которых высвечиваются цифры.
На цыпочках подхожу к кровати и шепчу: «Марго!».
Ее голова поворачивается на мой голос, но глаза остаются закрытыми. Она очень бледная, и под глазами у нее темные круги. Я решаю, что лучше будет не будить ее. Я пришла увидеть Анну и сделала это.
Поворачиваюсь и направляюсь к двери, но вдруг ее голос останавливает меня.
– Софи! Это ты?
Разворачиваюсь и через несколько секунд стою рядом с ее кроватью.
– Да, я здесь, – шепчу и смотрю на Брэда. Он не шевелится.
– Что ты здесь делаешь? – ее голос звучит слабо, и кажется, что ей стоит больших усилий открыть глаза.
– Я обещала, что приду посмотреть на малышку, когда она родится.
Секунду Марго смотрит на меня, потом медленно подвигается, освобождая место рядом с собой. Я осторожно ложусь рядом с ней, и наши пальцы переплетаются.
Она сжимает мою руку.
– Папа прибьет тебя, если узнает.
– Поэтому мы не скажем ему, что я была здесь.
Мы лежим так в тишине, и я думаю, что она уснула, но Марго спрашивает:
– Ты видела ее?
– Она прекрасна, – отвечаю я. – Совершенно точно стоит пальцев-сарделек.
Марго смеется, а потом стонет, словно ей больно.
– А ты в порядке? – спрашиваю я.
Она кивает.
– Да. Все болит, особенно в том месте, где меня разрезали.
– Спасибо за то, что назвала ее моим именем. Я буду самой лучшей тетей на свете.
Марго наклоняет голову так, что наши лбы встречаются.
– Знаю.
Мне так много хочется сказать ей, спросить ее, но она выглядит измученной.
– Мне так хотелось посмотреть, как ты выглядишь в костюме Марии. – Ее голос звучит сонно, а глаза закрыты.
– Марго, это было худшее свидание.
– А какое было лучшим?
Конечно, я сразу вспоминаю Уэса, когда он спросил меня о том же на крыльце у бабушки.
– Свидание Оливии было веселым. И Сары.
– О да, «Рождество в подземелье». Мне нужны фотки.
– Все, что тебе нужно сделать, – это прокрутить мою ленту. Там столько всего.
Она улыбается, ее глаза по-прежнему закрыты.
– Мне не терпится рассказать тебе кое-что, но только если пообещаешь, что это останется между нами. На полном серьезе, – шепчу я.
Ее глаза открываются.
– Говори.
– Обещай, что никому не скажешь.
– Обещаю. Ты знаешь, что можешь рассказывать мне обо всем.
Я делаю глубокий вдох и говорю:
– Ладно. Думаю, Уэс почти поцеловал меня прошлой ночью, и я в отчаянии, что этого не случилось.
И прячу лицо у нее на плече.
Все, что теперь слышно, – это дыхание Марго. Я поднимаю голову и смотрю на нее.
– Что? Что ты думаешь?