– Чепуха! Ты же бог. С твоим могуществом ты мог выбрать кого угодно.

– В самом деле? – Сумрак горько рассмеялся. – А как, по-твоему, проявлялось это могущество? Я, такой всесильный, так здорово постоял за себя… Посмотри, что от меня осталось. Я – тень. Все, что у меня еще есть, мне жертвуют как милостыню немногие живые. Я даже не смог вызвать тебя. Пришлось просить Зарю, чтобы получить доступ к твоему паяцу и заставить его привести тебя сюда.

– А, так это твое присутствие я ощутил в «Уши», когда выступала Андреа?

– Да.

– И это ты перепрограммировал Фиста?

– Слегка подкрутил.

– Если ты уж способен на это, может, ты освободишь меня от него?

Сумрак сухо рассмеялся. В такт смеху его изображение замерцало, то расплываясь, то снова фокусируясь, словно пробиваясь сквозь помехи. Затем бог умолк, и его изображение стало четким и ясным.

– Ох, Джек, даже сейчас ты так веришь в меня! Я не могу освободить тебя. Могу лишь подтолкнуть куклу в нужном направлении – не очень важном и лишь чуть-чуть. Разорвать связь между вами я не в силах. Подобные связи соединяют всех нас: Пантеон и людей, нанимателей и нанимаемых. Контракты и лицензии нельзя разрывать. Их соблюдение – залог нашего выживания.

– Да, выживание – это важно. – Джек и не пытался скрыть презрение в голосе.

– Посмотри по сторонам. Мы – последний островок человечества. Не лучшая его часть, но единственная оставшаяся. Кто еще жив в этой мертвой Вселенной?

– Тотальность, – ответил кратко Джек.

– Они – подделки. Умные, искусные – но фальшивые. Нам не следовало затевать войну с ними, но мы не могли позволить им одержать верх. Сменится несколько наших поколений – и они распадутся, исчезнут. И где вы тогда будете без Пантеона?

– Сумрак, люди выживут и без вас.

– Джек, ты когда-нибудь слышал о скалолазании? Когда-то люди любили нацепить на себя страховку и таскаться по горам забавы ради. Человечество все такое. Только у него нет надежной веревки и нет уверенности в том, что впереди надежные зацепки. И вершины, где можно отдохнуть, нет. А единственная ошибка может погубить всех. Вам нужна установленная Пантеоном дисциплина, чтобы не сорваться в пропасть.

– Под «дисциплиной» ты имеешь в виду полный контроль над нами?

– Ты же знаешь, что сделали с Землей боевые машины. Мы просчитались всего один раз – и потеряли планету. Тотальность для вас теперь – такой же риск.

– Сумрак, Тотальность – не скопище боевых машин. Они совсем другие. За ними – будущее. Да, они не идеальны, но они именно та перемена, которая нужна человечеству. И ты хочешь отказаться от нее!

– То есть мы должны покорно сдаться победителям? «Стокгольмский синдром» как он есть! Джек, ты больше не один из нас. Ты – один из них.

– Я ни тот ни другой. Мною никто не управляет. Я всего лишь понимаю, насколько ценно иметь будущее, в которое веришь.

Над головой серебристые облака затянули луну. Виртуальный ветер разворошил виртуальную траву.

– Конечно, я понимаю, о чем ты думаешь сейчас, – произнес Сумрак и, помедлив пару секунд, добавил: – Может, хочешь сделать что-нибудь полезное в оставшиеся у тебя недели? Как насчет того, чтобы ударить по моим врагам?

– Нет. Тебе я помогать не стану. Да и не смогу. С Фистом в клетке я всего лишь безработный аудитор.

Джек и сам удивился тому, насколько спокойно прозвучал его голос, как быстро улетучился гнев. Когда-то он часто и подолгу спорил с Сумраком. Эти дискуссии закаляли душу, слова бога помогали правильно мыслить и поступать. Чудесные были времена! На мгновение Форстер пожалел о минувших днях. Сейчас ему было совершенно наплевать на то, какими могут быть последствия его отказа богу. Свобода словно несла его на крыльях.

– Из всего Пантеона я один был против войны, – сказал Сумрак. – Я не сомневался в том, что она ничего не решит. Оттого мне пришлось пойти на жертвы, когда война все-таки началась. Пришлось доказывать, что я верен общему делу. Но сторонники войны все равно решили, что я мешаю победе, и потому низвергли меня. Джек, суди меня по моим врагам. Из всего Пантеона один я был готов измениться – и что вышло?

– Ну да, ты и в самом деле самый радикальный из них, – хмыкнул Джек. – Но все-таки – бог. А я уже давно перестал почитать и уважать вас.

– И каково тебе живется без Пантеона, Джек? – мягко спросил бог.

Странно – будто вся злость ушла в паяца, который сейчас креп ко спал, свернувшись на траве. Джек посмотрел снова на заброшенный, умирающий сад, когда-то бывший средоточием всей жизни успешного молодого бухгалтера. Лунный свет играл на развалинах стен. В их камнях остались только воспоминания. Их захватил зеленый хаос, живой, но неумолимый, неспешно разрушающий все. Пройдут годы, симуляция сада станет целиком спонтанной. Развиваясь самостоятельно, программы переделают себя. Избавившись от всего принадлежавшего Джеку, симуляция уйдет в глубину сети, готовая послужить платформой для новорожденного. А ее бывший хозяин останется лишь горсткой воспоминаний у чужих фетчей – если останется вообще.

– А ты как обходишься без него? – пожал плечами Джек, а потом добавил: – У меня есть вопрос к тебе. Последний. Что случилось с мистером Стабсом, когда он вернулся на Станцию в теле Тиамата?

– Королевству он стал бесполезен, – ответил бог, печально улыбаясь. – Потому я позаботился о нем. Это последнее доброе дело, что я успел сделать перед моим низвержением.

– Где он сейчас?

– Он не разрешил рассказывать об этом тебе.

– Неправда. Ты не имеешь к нему никакого отношения.

– Имею. Мистер Стабс очень тяжело переживал смерть Тиамата. Я сообщил Стабсу, что вы с Фистом возвращаетесь. Но мистер Стабс сомневается насчет встречи с вами. Слишком неприятные воспоминания.

– Да уж, в самом деле.

– Если он придет к окончательному решению, я попытаюсь связаться с тобой.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал Джек и встал. – Я пойду. Надеюсь никогда больше не видеть тебя.

– А я-то надеялся, что твои последние дни пройдут спокойно. – Сумрак вздохнул. – У меня есть прощальный подарок.

Он взмахнул рукой и выхватил из воздуха карточку – почти точную копию той, которую дали Джеку на таможне. Бог протянул карточку человеку, но тот не принял подарок. Тогда Сумрак положил ее наземь и аккуратно прижал камешком.

– Джек, я хотел бы, чтобы ты дожил свои дни в комфорте. Тут достаточно денег для этого. Их нельзя связать со мной, они не помечены Внубом. У тебя не будет проблем с ними.

И бог шагнул в храм. Дверь закрылась. А Джек долго сидел, глядя на оставленный бывшим покровителем подарок. В конце концов, когда бледный рассвет посеребрил храм и холм, Джек потянулся за картой, уже мокрой от росы. Он повертел пластинку в руках, отшвырнул прочь и зашагал вниз по склону. Спустя несколько минут проснулся Фист. Он потянулся, зевнул, на скорую руку пересмотрел доступную память хозяина, чтобы узнать о произошедшем, и потрусил следом.