о своей любви — чтобы весь мир услышал!

И одновременно я испытывала желание спрятать ото всех свои чувства, сберечь.

Зоя Павловна тепло улыбнулась.

— Он, наверное, хороший человек, раз твое сердце выбрало его.

Она не спрашивала, нет. Зоя Павловна была убеждена в этом.

— Да, очень хороший, — я робко улыбнулась.

Преподаватель вздохнула.

— Это самое главное, Лиза. В мире так много плохих, подлых людей… И потому хорошие — как бриллианты. Встречаются редко.

Я улыбнулась поэтичности Зои Павловны.

— Вы правы, Зоя Павловна, — прошептала я.

— Ну раз так, мое сердце спокойно, — она поднялась, и я тоже.

Вместе, мы пошли к двери.

Зоя Павловна провернула замок и приоткрыла её:

— Ты куда, к себе, наверное?

— Да, наверное, — борясь с желанием поехать прямиком на рынок, ответила я.

— Я тоже домой, — Зоя Павловна пропустила меня вперед, я сделала шаг и обомлела…

У окна стоял Искандер.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Его смуглое лицо тронула сдержанная улыбка, и сердце мое, пропустив удар, сладко запрыгало в груди от охватившей его радости.

Не веря своим глазам, я жадно впитывала в себя образ любимого.

Он пришел! Сам! За мной!

Искандер неспешно двинулся в нашу сторону, и Зоя Павловна, наконец, заметив его, удивленно произнесла:

— Искандер? Добрый день. Вы к нам снова с деловым предложением?

— Не совсем, — он одарил нас очаровательной улыбкой и встал слева от меня.

Тепло, исходящее от его крепкого тела, начало медленно обволакивать меня.

Пальцы мои заныли от желания взять любимого за руку. Но, вдруг, нельзя было этого делать?

Вдруг, Зое Павловне не нужно знать о наших отношениях?

— Я за Лизой, — добавил Искандер.

Изумление отразилось на полном лице Зои Павловны.

Как в замедленной съемке, она перевела на меня взгляд. В её глазах застыл вопрос.

— Так это он? — прошептала Зоя Павловна.

— Он, — я обвила пальцами ладонь Искандера, и почувствовала, как он властно сжал их в ответ.

Его прикосновение придало мне смелости, и я следом добавила:

— Я люблю его.

Зоя Павловна вздохнула, и глаза её заблестели — как мне показалось — от слез.

— Что ж, — она понимающе улыбнулась.

С левого глаза её выкатилась одинокая слезинка.

Зоя Павловна смахнула её пухлой ладонью и произнесла:

— Любовь всё меняет.

Она мягко улыбнулась мне, и сердце мое защемило от той доброты, что лучилась в её взгляде.

— Не обижай её, Искандер, — попросила Зоя Павловна. — Лиза — особая, такой, как она, больше не встретишь.

— Я это уже понял, — Искандер сдержанно улыбнулся.

Пальцы его надежнее сжали мою ладонь.

Она дрожала, да и я вся тоже.

Причина?

Слова, что сказал Искандер…

Он, правда, понял, что я особенная? И действительно ли я являюсь такой?

— Тогда я спокойна, — Зоя Павловна шмыгнула носом.

— Вас, может, подвезти куда? — предложил Искандер.

— Не нужно, спасибо. Я пешочком. Мне полезно будет. А вы езжайте, — лицо её просияло, — чей, поди, соскучились.

— Не то слово, — в голосе Искандера послышалось нетерпение, — Зоя Павловна, мы поехали. Спасибо за понимание. До свидания.

Как в прекрасном сне я пошла рядом с Искандером.

Нет, не шла! Плыла на волнах счастья!

— Куртка у тебя где?

— А? — я непонимающе посмотрела на Искандера.

Он широко улыбнулся:

— Где у тебя куртка, в гардеробе?

— А, да, — я кивнула в сторону, — сейчас.

Внизу, нет-нет, да проходили учащиеся из параллельных потоков. Они бросали в наши стороны взгляды, полные замешательства.

Испытывая некую неловкость по этому поводу, я быстро забрала куртку и надела её.

— Голову выше, а то подбородок пострадать может, — предупредил Искандер, застегивая мне замок до самого горла.

— Ты прям со мной, как с маленькой, — не сдержалась я и улыбнулась.

— А ты у меня и есть маленькая, — Искандер коснулся моей пылающей щеки шершавыми пальцами, — у меня.

Я вздохнула и едва сдержала порыв, чтобы не поцеловать любимого. Мне показалось, или в тигриных глазах вспыхнуло тоже желание?

— Пошли, — властная хватка вернулась на мою ладонь, и так, держась за руки, мы вышли из института.

Как-то сразу стало тепло.

Даже порывистый ветер казался мне теперь ласковым. Вот что делает присутствие любимого человека рядом!

Мы спустились по лестнице и пошли по дорожке, в сторону припаркованной машины.

— А вот ты где! — родной до боли голос нагло ворвался в мой хрупкий, нежный мир.

Теперь я уже не плыла на волнах любви, а замирала от неприятных чувств, вызванных этим голосом.

Я покосилась налево и увидела женскую фигуру, застывшую возле рябины.

Даже сейчас, видя эту фигуру, я ощущала смесь из обиды, страха и злости.

— Шалава! — крикнула моя бабушка, и, как обезумевшая, бросилась в нашу сторону.

Нужно было отдать должное её прыти. Для человека, страдающего хроническими заболеваниями, она неслась довольно резво.

— Это кто, бабушка твоя? — успел спросить Искандер.

— Да, — испуганно выдохнула я.

А хотелось бы ответить уверенно, хладнокровно.

— Шлюха! — бабуля подбежала и, словно не замечая Искандера, занесла руку, чтобы ударить меня.

Все случилось поразительно быстро. Искандер схватил её за руку, отвел в сторону, и держал до тех пор, пока бабуля не рассталась со своим желанием ударить меня.

Затем он отпустил её.

— Ты кто такой, чтобы меня трогать? — бабушка, наконец соизволила заметить его.

Глаза её стали узкими, как щелки. Но даже так я видела полыхающую в них ненависть.

Искандер с львиным спокойствием смотрел на её лицо, перекошенное злостью.

В голове сразу пришло сравнение.

Лев и шавка.

— Ааа… Хахаль, — бабушка ядовито улыбнулась, и у меня засосало под ложечкой от этой улыбки.

— Пожалуйста, отойди, — попросила я, но бабушка словно не слышала моей просьбы.

— Хахаль! — продолжала она.

— Отойдите в сторону, бабушка, — сдержанно произнес Искандер.

— Хахаль! — как заведенная, вопила она, и лицо её стало красным, как перезрелый помидор. — Нерусский!

С последним словом бабушка плюнула в Искандера. Её слюна попала ему справа, на грудь.

Сердце мое потребовало действий.

— Бабушка! Ты! Ты! — я попыталась встать между Искандером и бабушкой, но он не позволил мне этого.

— Ты — чудовище! — выдохнула я. — Ужасная!

Бабушка, оставаясь глухой к моим словам, выжидающе смотрела на нас.

Уж не знаю, что она там ждала, но реакции от Искандера не последовало.

— Пойдем, милая, — он обнял меня за плечи и повел в сторону машины.

К моему облегчению, бабушка за нами не пошла.

Как только двери машины захлопнулись, и Искандер завел её, я прильнула к нему и начала оттирать его куртку от бабушкиного плевка. Пальцы мои дрожали, пока я протирала пятно салфеткой, и чувство горечи заполнило мне грудь.

— Прости-прости, — глотая слезы, повторяла я. — Мне так жаль…

— Лиза, — теплые пальцы сомкнулись на моей ладони, и я подняла