Господи, как же хорошо жить отдельно!

Даже на унитаз приятно было садиться, потому как он не вонял.

Для кого-то привычное дело, а для меня — настоящая радость.

Правду говорят — «счастье познается в сравнении».

Я приняла быстрый душ (вчера вечером на него просто не осталось сил), тщательно расчесала волосы и собрала их в хвост.

Взор мой остановился на часах — 6.45.

У меня было еще полчаса для того, чтобы позавтракать. Хотя я сомневалась, что тут была еда для этого. Нестрашно. Перекушу в буфете!

Прежде чем выйти из ванной, я любовно погладила стальной корпус часов. Не сдержалась, поднесла руку с ними к носу и понюхала. Едва уловимый восточный аромат окунул меня в минуты недавнего счастья. И сердце, тоскуя, снова заныло…

Не позволяя себе еще сильнее размякнуть, я прошлепала на кухню. Щелкнула выключателем и замерла от удивления.

На столе стояли несколько пакетов.

Недолго думая, я заглянула в один из них.

Влюбленная улыбка растянула мои губы, потому что внутри пакета была еда.

Коробки печенья и каши, какие-то консервы, хлеб, сыр. В другом пакете тоже были продукты — банка чая и растворимого кофе, конфеты и несколько коробок сока.

Мои пальцы задрожали от волнения, когда я достала печенья.

Пораженная, я опустилась на табурет и расплакалась.

Никто. Никогда. Так не заботился обо мне.

Я понимала, что эти пакеты, вероятно, принесли братья Искандера, еще когда мы были в Москве. Но не сомневалась — сделано было это исключительно по его просьбе.

Настроение как-то сразу взлетело вверх.

Захотелось петь, что, собственно, я и сделала.

Негромко напевая под нос песню, я вскипятила чайник и заварила чай. Чайничек тут был очень симпатичный — белый, с зеленым, напоминавшим восточный, орнаментом.

Пока чай настаивался, я разложила продукты по шкафчикам. И каждый раз, когда я брала новый — будь то консервы или каша, я прижимала это к груди.

Так благодарна была я.

Завтрак получился очень вкусным! Ароматный чай, хрустящие печеньки с клубничной начинкой и понимание от того, что все это было куплено любимым человеком — что может быть лучше?

Разве только присутствие этого любимого человека рядом…

Не позволяя грусти разрастаться, я быстро вымыла посуду, переоделась и поспешила на занятия.

Путь до здания института занял ровно полчаса. Дождик за это время то утихал, то усиливался.

А я все спешила и спешила…

Наконец. впереди показалось уже хорошо знакомое здание института. Складывая в голове оправдания по какой причине меня вчера не было на занятиях, я взбежала по ступенькам, открыла дверь и шагнула внутрь.

Уф… Наконец-то в тепле!

Стянув с себя мокрую куртку, я повесила её в гардеробе, поспешила на второй этаж и завернула в нашу аудиторию.

В отличие от предыдущих дней моей учебы, я впервые пришла, когда тут были кто-то еще из однокурсников.

Обычно я была первая.

— Опаздываешь! — оторвав взгляд от большой, толстой книги, улыбнулась Маша, моя однокурсница.

— Ага, совсем немного, — я одарила её ответной улыбкой и села сбоку.

С интересом посмотрела на книгу. Твердый, цвета горчицы, переплет, чуть пожелтевшие страницы…

— Это что? — я кивнула на книгу.

— А, это Зоя Павловна нам дала почитать, — Маша показала обложку, на которой было выгравировано: «Советские блюда».

— Интересно, можно посмотрю?

Маша кивнула и подвинула мне книгу. Я провела подушечками пальцев по ее шершавой обложке. Открыла и заглянула в содержание.

Глаза искали раздел «азербайджанские блюда».

Хотела приготовить одно из них, самое простое, для Искандера.

— Всем доброе утро! — бодрый, громкий голос Зои Павловны отвлек меня от дальнейших поисков.

Закрыв книгу, я отодвинула её в сторону. Зоя Павловна заметила меня. Секундная заминка, а потом — улыбка озарила её пухлое лицо:

— Рада, что тебе сегодня лучше, Лиза. Итак, тема сегодняшнего занятия…

Почти пять часов я погрузилась в уроки. Записывала, уточняла, отвечала.

Зоя Павловна, как настоящий талантливый преподаватель, умела увлечь и воодушевить своей речью. Время пронеслось незаметно.

Наконец, занятия закончились, все поспешили на выход, в том числе и я.

— Лизонька, — остановила меня Зоя Павловна, когда я уже выходила из-за парты.

Я с удивлением посмотрела на неё.

— Задержись, пожалуйста, — попросила она.

ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ

Я с напряжением наблюдала за тем, как Зоя Павловна, заперев дверь, возвращается к столу.

Выдвинув стул, она устало опустилась на него и пристально посмотрела на меня.

Её пухлое лицо выражало беспокойство. Было видно, что что-то тревожило Зою Павловну, но она никак не решалась это озвучить.

Не выдержав, я задала вопрос:

— Зоя Павловна, случилось чего?

Она утомленно улыбнулась, но в её больших глазах по-прежнему стояли переживания.

— Вчера твоя бабушка приходила. Искала тебя. Возмущалась. Поведала мне историю про тебя. Что, мол, ты пошла по кривой. С каким-то взрослым, нерусским мужчиной стала общаться, на машине тебя с ним видели. Что ты ушла из дома и теперь живешь с ним, — Зоя Павловна выдержала паузу. — Я, конечно, не стала верить ей. Ты знаешь мое отношение к твоей бабушке. Но сердце моё забеспокоилось, Лиза.

Я сглотнула и почувствовала, как внутри меня все задрожало от услышанного. Одновременно хотелось убежать и всё рассказать Зое Павловне.

— Лиза, ты знаешь, я не сплетница. У меня к тебе свое отношение, — она тяжело вздохнула, и её пышная грудь, как корабль на волнах, приподнялась-опустилась. — Пожалуйста, скажи, как есть на самом деле.

Стыд не позволил мне солгать. К тому же, Зоя Павловна была одной из тех, кому я доверяла.

Да и еще… Мне просто хотелось, чтобы меня кто-то выслушал. Не мужчина, а женщина.

— Я, правда, переехала, — осторожно начала я. — Теперь живу отдельно, снимаю квартиру.

— Одна? — не удержалась Зоя Павловна.

Я опустила глаза:

— На этот вопрос пока не могу ответить. Тут всё сложно.

— То, что ты переехала — я рада, — Зоя Павловна накрыла своей пухлой ладонью мою, холодную.

Я подняла на женщину взгляд. В её глазах сквозило понимание.

— Хоть спать нормально будешь.

«Это навряд ли», — вспоминая ночь, проведенную в ожидании любимого, пронеслось в голове.

Но, разумеется, вслух я это не сказала.

— Может быть, — уклончиво ответила я.

— Ну, а на счет остального? — прошептала она. — Я ведь вижу, что ты изменилась.

— Это так заметно? — взволнованно уточнила я, и щеки мои защипало от румянца.

— Мне — да, — Зоя Павловна чуть сильнее сжала мне ладонь. — У тебя глаза сверкают, Лиза. И ты какая-то другая. Взволнованная. То грустишь, то мечтательно улыбаешься.

— Я полюбила… — выпалила я, и меня всю затрясло от чувств, хлынувших наружу.

Хотелось кричать