И Лилечка торопилась побыстрее избавиться от хлопот с оформлением наследства.

Телефонный звонок человека, который представился майором ФСБ и настаивал на неофициальной встрече для того, чтобы задать ей несколько вопросов, раздался словно гром среди ясного неба.

Лилечка ясно почувствовала угрозу в выражении «неофициальная встреча». Оно подразумевало, что встречи бывают еще и официальные, с вызовом на Лубянку, а то и с арестом… «Неофициальная» звучало гораздо привлекательнее.

Единственное, что ее теперь, после того, как она оказалась наследницей огромного состояния, беспокоило, – это история с убийством Владислава, сына Воловика от первого брака. Оно осталось нераскрытым, но Лилечка-то знала, как и почему он был убит. Знала и кто совершил это убийство. Потому что сама заказала эту смерть. И теперь очень не хотела бы услышать вновь вопросы о той благополучно забытой истории.

Именно поэтому она и поспешила согласиться на «неофициальную встречу» с майором ФСБ.

Прикинув заранее все возможные варианты разговора, не исключая даже разговора в сугубо интимной обстановке, то есть попросту говоря, в постели, Лилечка сочла за благо назначить встречу у себя дома.

«Чем черт не шутит, вдруг окажется необходимым затащить этого майора в постель? Надо быть во всеоружии и встретить врага с открытым… хм… забралом, кажется. Какие странные, однако, выражения встречались прежде. "Забралом"! Скажите на милость!»

Приведя себя в боевую готовность, а именно, вылив на себя столько духов, что она просто источала, как ей казалось, неотразимое благоуханье, Лилечка облачилась в тонкий полупрозрачный шелковый халат, не столько скрывающий, сколько подчеркивающий все прелести ее ухоженного тела, и в волнении дожидалась визитера, который должен был появиться с минуты на минуту.

Открыв дверь и увидев перед собой довольно бесформенную, хотя и не безобразную фигуру, Лилечка внутренне поморщилась. Очень уж редко удается ей соединить приятное с полезным.

Как ни печально, но мужчины, которым выгодно отдаться, как правило, не являются мужчинами, которым приятно отдаться. И соответственно, наоборот.

– Что же вы стоите, товарищ майор? – прощебетала Лилечка. – Проходите, прошу вас!

И она проплыла перед слегка опешившим от откровенности ее наряда Тузовым в гостиную, соблазнительно виляя матово поблескивающими через шелк бедрами.

Тузов, на что уж и думать забыл о бабах, все свои интересы последних лет сосредоточив на алкоголе, и тот засмотрелся на тугие ягодицы, которыми покачивала хозяйка квартиры. Даже что-то слегка шевельнулось в его брюках. Впрочем, не сильно, а так, лениво.

«Не отвлекаться! – сказал сам себе Тузов. – Дело прежде всего. И нечего голову морочить!»

– Гражданка… э-э… Воловик? – спросил он. – Лилия Николаевна?

– А что, собственно? – спросила Лилечка слегка надменно, поскольку мгновенно почувствовала, что ее первая атака оказалась безрезультатной. – Да, это я. Вы не ошиблись? Чем обязана, господин майор?

Тузов поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли «господином». Какой он, к дьяволу, господин, если в кармане у него ни гроша?..

«Постой-ка! – вспомнил он вдруг. – Как это, ни гроша? Зато куча центов! И даже не центов, а самых настоящих долларов!»

Воспоминание о полученном от Чернышевского авансе резко подняло настроение!

Ну до чего же он привык к своей нищенской жизни на конторскую зарплату! В кармане куча долларов, а он себя неимущим считает!

Вот ведь въелось! Как банный лист. Как родимое пятно ельцинской эпохи.

– Вы мне пока ничем не обязаны, Лилия Николаевна, – весело заявил Тузов. – Но бог даст, я сумею оказать вам очень важную услугу. Все зависит от вашего расположения ко мне, как представителя известной вам структуры. Ваша судьба в ваших руках.

«Что-то не слишком понятно изъясняется этот фээсбэшник, – подумала Лилечка. – Он явно намекает на что-то. Но на что?»

– Я готова вам помочь, – сказала она вслух. – Тем более, что это будет, как вы говорите, в моих интересах. В ваших словах прозвучало предостережение, правда, я не совсем понимаю, от каких именно грозящих мне опасностей вы меня предостерегаете?

– Прежде всего, от опрометчивых поступков, – рассудительно заявил Тузов, ощущая себя раза в три старше своей собеседницы, хотя на самом деле он был старше ее всего лет на десять. – Вы молоды и безрассудны, а молодость, как известно, слишком легко совершает поступки, о которых потом сожалеет.

«Знает, гад! – подумала Лилечка. – Все знает! Сейчас деньги начнет просить! Вот сволочь! Сколько же ему дать? Десять тысяч?»

– Вот сейчас, например, – продолжал Тузов. – Вы так соблазнительно трясете передо мной своей грудью, что будь я не при исполнении своих обязанностей, я должен был бы вас просто изнасиловать!

– Что?! – успела вставить пораженная Лилечка. – Да как вы…

– Заткнись, шлюха! – заорал на нее Тузов. – Ты думаешь – потрясла перед носом у офицера ФСБ своими обвислыми титьками, и он забыл, зачем пришел?! Ты жестоко просчиталась, потаскушка! Ты ответишь мне на все вопросы, от которых хотела бы увильнуть! Можешь считать это допросом! А если ты не станешь отвечать, я вызову машину и отвезу тебя в Лефортово! Там надзиратели охочи до таких сочных бабенок, как ты! Ты у меня там всех обслужишь, и не по одному разу! Там тебе устроят интенсификацию трудовой деятельности. Ма-алчать! На вопросы отвечать быстро, не задумываясь! И только правду! Я сразу пойму, где ты соврала. Только попробуй! Ты и не заметишь, как окажешься в общей камере, в мужской причем. В этом вот своем балахоне. Там тебе месяц распрямиться не дадут – раком стоять будешь! Отвечать не задумываясь! Когда последний раз видела Панфилова? Ну! Быстро!

В представлении Тузова, который допросы сам практически никогда не вел, избранная им тактика разговора была верхом оригинальности и должна была оказаться очень эффективной. Расслабив собеседницу светским тоном, он неожиданно переходит на откровенный грубый прессинг и психологически зажимает бабенку.

Она все ему выложит! Все, что только знает! И даже то, что не знает! Впрочем, это-то ему за каким чертом? Он же не признание для суда из нее выжимает… Что-то он, похоже, перестарался.

– Не зна-аю ника-акого Па-анфилова-а, – испуганно подвывала ошеломленная его напором Лилечка. – Что вам от меня нужно?

– От тебя лично – ничего, – буркнул Тузов. – Ты это, срамоту прикрой все же. А то сидишь тут… Как в бане, ей-богу, в раздевалке.

Лилечка не шевельнулась. Она все еще была шокирована наездом.

Тузов достал из кармана фотографию – старую, еще времен «царствования» в Запрудном удачливого бизнесмена Панфилова.

– Позвольте! – воскликнула Лилечка. – Так что же вы сразу-то не сказали, что это и есть ваш Панфилов, которого вы ищете? Что же вы мне голову морочите?! Этого человека я знаю!