— Может быть, они и сообразили бы, — пожалаплечами Лариса, — если бы Альберт не стащил записку.

— С этой запиской вообще что-то странное, —понизила голос Симона. — Я слышала, как Мишаня спрашивал отца про нее. Атот сказал, что все это выдумки, что Маргарита не правильно его поняла и теперьиз-за нее весь дом стоит на ушах.

— Полагаете, Альберт говорит правду? Никакой записки небыло?

— Я бы поверила скорее ему, чем…

Она глазами указала на Маргариту, которая сидела вкресле-качалке и любовалась своими босоножками, вытянув ноги далеко вперед.Жидков распинался перед ней, бурно при этом жестикулируя.

— Но Альберт ведь явно чего-то боится, — понизилаголос Лариса. — Иначе почему он заперся в комнате с сигнализацией? Тамведь есть сигнализация, верно? И он отключает ее только тогда, когда Зояприносит ему еду и питье. Такое поведение выглядит довольно странным длячеловека, который не видел никакой записки и не верит в существование убийцы.

— Ну… Когда вы так говорите… — Симона потерла носуказательным пальцем. — Звучит и в самом деле подозрительно.

Вдали, в белой беседке, увитой какой-то буйной ползучейрастительностью, происходил воспитательный процесс. Капитолина отняла у Артемакнижку, которую тот выбрал для чтения, и, потрясая ею в воздухе, выговаривала:

— Что это за безобразие? — Она брезгливо поднеслакнижку к глазам и прочитала:

— «Артемис Фаул. Интеллект против волшебства». ИонКолфер… Что это за имя и фамилия? Как эта книжка попала в дом?

— Мне подарили, — процедил Артем.

— Ах, вот откуда эти инициалы повсюду — А.Ф.!

— Это мои инициалы — Артем Федоров.

— Да-да, я поняла, — прошипела Капитолина. —Артемис Фаул. Вот с кем ты себя отождествляешь! Эту дрянь я выброшу, а тебяпопрошу впредь придерживаться того списка, который составила учительница налето.

— По списку я уже все прочел, — ответил Артем,хмуро глядя на книгу в ее руках. — Разрешите, я закончу эту.

— Это волшебная сказка. Интересная! Ее во всем миречитают, — робко сказал маленький Ваня, глядя на гувернантку с детскойнадеждой.

— Не выдумывай. Кроме того, весь мир нам неуказ, — отрезала Капитолина. — Русские — самая умная нация. Аты, — она ткнула пальцем в Артема, — решил все испортить.

Держа «Артемиса Фаула» двумя пальцами, она широким шагомвышла из беседки. По тропинке ей навстречу шел Уманский. Лариса заметила, как,поравнявшись с ним, гувернантка в одно мгновение сделалась розовой, словножевательная резинка «Фруктовая песенка». Забавно. Женственности и огня в этомсоздании не больше, чем в каминной кочерге. Но, может, это только внешнеевпечатление? А на самом деле она горяча, как какая-нибудь испанка?

Голова Уманского развернулась, словно локатор,среагировавший на подозрительный шум. Он притормозил и подарил Капитолинепоистине шикарную улыбку. Ларису это отчего-то сильно задело. Нет-нет, он ей ненравился! Он ей активно не нравился. И эта его туалетная вода, запах которойона ощутила на лестнице. Противная вода. Она хмыкнула и перевела взглядамАнжелику.

Эта дама, судя по всему, вовсе не стремилась проводить времяс собственным сыном. Она уже переоделась в легкомысленное платье и в дальнемконце сада умащивала мясистую спину Вольдемара кремом для загара.

— Зачем вообще приехала сюда твоя двоюроднаясестра? — шепотом спросила Лариса у подошедшего Жидкова. — Я-тополагала, что в ней время от времени просыпается материнский инстинкт.

— У нее есть только один инстинкт, он совсем не тот, окотором ты подумала. На самом деле Анжелика сказала, что это Вольдемар захотелпознакомиться с ее отпрыском. Сразу по приезде он подарил Артему компьютер совсеми возможными прибамбасами, да еще в придачу принтер и сканер. Все это такоедорогое, что Капитолина была вынуждена выделить ребенку компьютерное время.Кажется, один час в день.

Раньше Артем изучал компьютер исключительно под надзоромвзрослых. И оказался безумно способным, учителя ему быстро стали не нужны. Темне менее гувернантка постоянно протестовала против покупки ПК. И тут вдруг —такой королевский подарок.

— Надо думать, Вольдемар Артему безумнопонравился, — усмехнулась Лариса.

— Не знаю, не знаю… Этому ребенку мало кто нравится.Подкупить его подарками сложно. Хотя он может просто сделать вид, что обожаетВольдемара. В сущности, какая ему разница, с кем проводит время его мать? Сосменой ее потенциальных мужей в его собственной жизни ничего не меняется.

Лариса только покачала головой: бедный мальчик! Потомперевела глаза на Ваню и вздохнула: и этот мальчик тоже бедный. Короче, бедныедети! Затем очнулась и спросила:

— Так что там со старыми фотографиями?

— У маман никаких фотографий нет, у Анжелики в альбоме— только ее собственные. На них она сама во всех возможных видах и нарядах. Авот у Фаины в комнате и в самом деле целая полка стеллажа забита альбомами.Маман пообещала при случае вынести для нас парочку. Потихоньку.

— Надеюсь, ее за это не четвертуют.

Время до ужина Жидков, как и собирался, провел в праздности,качаясь в гамаке, а Лариса сидела рядом и страстно мечтала о возвращении домой.Квартирка у нее уютная, хорошо обставленная. Вечером, если нет бумажной работы,можно посмотреть кино или поваляться в ванне… Здесь ей вряд ли удастсяналежаться в ванне. Тут бы душ ухитриться принять! Как, интересно, это можносделать без ущерба для ее задания? Мыться вдвоем с Жидковым? Нет, все-такипридется поить его снотворным. Иначе не получится.

Никакие угрызения совести Ларису уже не мучили. Поистине,человек способен свыкнуться с какой угодно мыслью, если у него нет другоговыхода. За ужином она с милой улыбкой незаметно бросила Жидкову в стакан сморсом таблетку снотворного и с удовольствием смотрела, как он пьет.

Но только он поставил стакан на стол, как вдруг… произошлонечто невероятное.

— Мам, — сказал Артем, резко вскинув голову.Лариса в который раз поразилась, насколько он бледный и серьезный. — Выведь с Вольдемаром собираетесь на Мальдивы?

Капитолина напряглась и поджала губы.

— Да, детка, — с умиленным выражением на лицеответила Анжелика и двумя руками поправила прическу.

— Возьмите меня с собой! Пожалуйста. Я не хочу тутжить… один. С Капитолиной. И Ваня не хочет. Мам, пожалуйста! Мы вам совсем непомешаем, честное слово. Мы будем сидеть в номере отеля тихо-тихо. А детям дочетырнадцати лет предоставляются колоссальные скидки — я в Интернете выяснил.

У всего семейства Миколиных в буквальном смысле словаотвисли челюсти. Это был бунт. И последствия его, как догадалась Лариса, должныбыть страшными. Маленький Ваня сполз как можно ниже и сверкал глазенками поверхтарелки. Скорее всего дети вместе готовились к открытому выступлению противгувернантки.