Несмотря на все обиды, Генриетта понимала, что необходимо немедленно исправлять положение. И такой случай ей вскоре представился.

В день святого Доминика должна была состояться королевская охота. Элен одна причесывала и одевала Ее Величество. Генриетта была очень расстроена и не пожелала видеть подле себя кого-то еще.

– Я ненавижу Бэкингема, – говорила она. – Мало того, что я не могу посмотреть вокруг, чтобы не наткнуться на кого-то из его многочисленных родственников, так этот негодяй навязал мне во фрейлины этих Дерби и Глосс. И я слышала, что именно он представил королю новую фаворитку.

– Ваше Величество, может, это сплетни, что Джейн Кирстон – любовница короля.

– Если бы, – вздохнула Генриетта.

– Стоит Вашему величеству только захотеть…

– И я верну короля? Да, Элен, так и было, но сейчас все намного сложнее. Ну что же, если меня не любят, нужно сделать так, чтобы боялись. И я сейчас этим займусь.

Королева взяла короткий хлыст, предназначенный для охоты, и вышла, приказав Элен оставаться в комнате.

Джейн Кирстон была пышнотелой рыжеволосой молодой женщиной с черными, как угли, глазами. Бэкингем обратил на нее внимание полгода назад, а потом, убедившись в своем влиянии на эту особу, презентовал свою бывшую любовницу королю. У леди Джейн оказалось достаточно ума, чтобы по достоинству оценить такой поворот событий, несмотря на то что ее сердце склонялось в пользу бывшего любовника…

Генриетта не лукавила, когда говорила, что ее не задевают измены короля. Чарльз как мужчина не произвел на нее впечатления. Но новая фаворитка совала свой нос повсюду и даже позволила себе оскорбить королеву в присутствии иностранных послов. Такому поведению нужно было положить конец.

С такими намерениями Генриетта вошла в апартаменты леди Кирстон. Джейн была одета в ярко-красное платье для верховой езды, которое плохо сочеталось с ее огненными волосами и чересчур нарумяненными щеками. Увидев королеву, она сделала реверанс.

– Выйди, – приказала Генриетта служанке, которая суетилась вокруг фаворитки.

– Позвольте, Ваше Величество, она должна прежде уложить мои волосы, король не любит, когда я опаздываю, – возразила Джейн.

– Как хочешь, – мрачно усмехнулась королева.

Миледи немного испугалась ее решительности, но не слишком, потому что не удержалась от новых оскорблений.

– Ваше Величество, вы пришли поговорить о моем назначении вашей статс-дамой? – невинно хлопая глазами, поинтересовалась Джейн. – Его Величество обещал мне эту должность, – добавила она, заметив удивленное лицо королевы.

– Вот как? – сквозь зубы проговорила Генриетта. – Тогда, боюсь, вы не сможете приступить к выполнению обязанностей.

– Почему? – губы Джейн изогнулись в издевательской ухмылке.

Генриетта искренне улыбнулась ей в ответ и с этой же милой улыбкой подняла хлыст. Улыбка не сходила с лица королевы, пока она осыпала градом ударов эту особу. На крики Джейн сбежались придворные. Самые благоразумные из них поспешили покинуть сцену, как только увидели действующих лиц. Глупые – среди них находились уже упомянутые леди Дерби и Глосс – остались, но никто из них не рискнул прийти на помощь Джейн Кирстон…

Генриетта остановилась, увидев, что тело, а главное, лицо фаворитки сплошь покрыто следами порки.

– Я запрещаю вам оказывать помощь этой дряни, – обратилась королева ко всем присутствующим. – Тот, кто решится на это, будет иметь дело со мной…

Авторитет королевы был восстановлен. Теперь уже Бэкингему пришлось кусать себе губы от ярости, – внешность Джейн Кирстон вряд ли могла вызвать в ком-нибудь иные чувства, кроме отвращения. К тому же Френсис Глосс предала своего покровителя. Улучив момент, она бросилась в ноги королеве, уверяя ее в своей преданности.

– Хорошо, – сказала Генриетта, – я оставлю вас при себе, и в ваших же интересах вести себя так, чтобы я не раскаялась в своем великодушии.

Королева ждала реакции короля, но Чарльз так и не решился выяснять отношения. Генриетта вздохнула свободнее. Но, не желая больше рисковать, королева решила опередить Бэкингема и сама занялась личной жизнью Его Величества.

Она вызвала к себе мадемуазель де Витри.

– Мадлен, я постоянно вижу, как король оказывает вам знаки внимания.

– Ваше Величество, поверьте, я ничем не подстрекала короля, я…

– Вот именно, моя дорогая, вы слишком жестоки к Его Величеству. Уступите ему, но не сразу. Если привяжете его к себе, можете требовать, чего захотите, – денег, драгоценностей, титул… Вы умны, Мадлен, и понимаете, чего я жду от вас. К тому же хорошо знаете меня.

Да, моя королева, я все сделаю так, как вы хотите.

– Ну и отлично. И помните – во всех случаях, даже по мелочам, вам нужно обращаться ко мне. И без стеснения – для вас у меня всегда найдется свободное время.

Вскоре Мари-Мадлен стала фавориткой короля и той женщиной, которую он действительно полюбил. Когда Бэкингем спросил короля, почему тот предпочитает эту утонченную особу своей жене, Чарльз ответил:

– Джордж, для меня Генриетта слишком… слишком красива, слишком умна, я теряюсь в ее присутствии, а ложась с нею в постель, панически боюсь что-то сделать не так. Я ослеплен ею, но в то же время она меня пугает. Есть в ней что-то такое…

Своим сводничеством королева добилась очень многого. Король был благодарен жене за то, что она не обращала внимания на его маленькие шалости и часто избавляла от необходимости решать скучные финансовые вопросы. Последнее же вызывало гнев его первого министра, а также господина Соммерсета.

– Если бы эти двое объединились против меня, это был бы конец, – частенько говорила королева. – К счастью, у них не хватит ума сделать это.

Генриетта была не права, обвиняя этих вельмож в скудоумии. Проблема была в другом – Джон Вилльерс все еще находился в ссылке.

Баронесса Сент-Люс была для Генриетты не просто фрейлиной, а самой близкой подругой и доверенным лицом. Дочь Антуана де Фуа, которого очень любил король Генрих IV, и красавицы-испанки, Элеоноры де Сорсэда, она еще в младенчестве лишилась и матери, которая умерла при родах, и отца. Наследство родителей отошло к ее родному дяде, который не пожелал принять какое-либо участие в судьбе малютки. Незадолго до смерти король Франции приказал своей супруге, Марии Медичи, позаботиться о сироте. Поэтому юная Карменсита воспитывалась при дворе вместе с принцессами Кристиной и Генриеттой-Марией.

Но небо, лишив ее родительской любви, оказалось удивительно щедрым к бедной девочке. Унаследовав от матери огромные небесно-синие глаза, грациозную фигуру, прекрасный цвет лица, матовую бархатистую кожу, милую улыбку и чуть вздернутый носик, а от отца – белокурые кудри, живой ум и легкий, смешливый характер, Элен, повзрослев, превратилась в очаровательную девушку. В такую очаровательную, что в нее без памяти влюбился пятидесятилетний вдовец барон де Сент-Люс. Заручившись поддержкой Марии Медичи, он сделал девушке предложение, и Карменсита не решилась отказать…