* * *

Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Кому там не терпится? На часах пять утра, сейчас пойду и выскажу этому наглецу все, что о нем думаю!

Наглецом оказался Карл. Я сразу же испугалась: неужели что-то случилось? Он никогда не относился к моему личному времени пренебрежительно. Но, как оказалось, дело в другом:

– Китти, прости, что разбудил, но я вдруг подумал, что, возможно, ты захочешь в этот раз поехать со мной за книгами. Предстоит крупная закупка, и мне бы не помешала твоя помощь!

Ух ты, Карл никого раньше не брал с собой на охоту! Такая честь, такая честь, нужно скорее соглашаться, пока он не передумал!

– Да, конечно! – воскликнула я. – Сейчас, я мигом, только переоденусь!

– У тебя есть примерно полчаса на то, чтобы собраться и оставить записку на дверях магазина, – сообщил Карл. – Завтракать некогда, я заеду к Оливии за чем-нибудь.

– Но Карл! – вспомнила я. – Оливия же отдыхает после Пасхи. У нее в кафе сейчас только хлеб и вчерашние булки.

– Ах да! Совсем забыл, – признался Карл. – Ну хорошо, найду что-нибудь другое. Тебе капучино?

– Да, спасибо!

Карл пошел обратно к машине, а я засуетилась, пытаясь одновременно расчесаться, почистить зубы, влезть в юбку и натянуть колготки. Затем я черкнула записку постоянным покупателям: «Уехала на охоту. Вернусь с добычей. Заботьтесь о себе – ешьте творог!» – и нарисовала внизу кривоватого дикаря, который радостно потрясал копьем с насаженными на него книгами. Отрезав кусочек скотча, я заперла все замки и выскочила на улицу. Прилепив записку на дверь магазина, залезла в красно-белый фургончик Карла и устроилась поудобнее. Небо над Брюгге начинало потихоньку светлеть…

Карл всегда славился умением заботиться об окружающих, вот и сейчас в фургоне меня поджидал бумажный пакет с пышками, жаренными во фритюре и посыпанными сахарной пудрой с корицей, а также конвертик с картофелем фри и большой стакан капучино.

– О-о-о, шпашибо! – прошамкала я с набитым ртом. Одежда сразу же покрылась россыпью сахарной крошки. – Ты всегда знаешь, что нужно невыспавшемуся человеку с утра пораньше!

– Да, прости, что все так спонтанно получилось, – усмехнулся Карл. – Мне Карина буквально перед выходом подкинула идею взять в поездку тебя. Мол, что тебе делать в полупустом магазине? Но вообще-то я подозреваю, – конспиративным шепотом признался он, – она просто хочет, чтоб я побыстрее справился и вернулся. Хочет подрядить меня работать в саду: нашла себе новый рассадник и заказала столистные розы. Красивые, не спорю, но придется еще хорошенько подумать над тем, куда их приткнуть…

– Так у нее же прошлогодние вымерзли, целый ряд, она мне жаловалась, – вспомнила я.

– О, хорошо, что ты помнишь! – обрадовался мой начальник и наставительным тоном добавил: – Вот как иногда полезно прислушиваться к советам жены!

Вообще-то Карл – известный дамский угодник. Нет-нет, Карина для него одна-единственная и неповторимая, но ему в принципе все женщины нравятся, просто как вид. Вот кто-то любит уточек, кто-то млеет при виде енотов и так далее, а Карла умиляют женщины. И старушки, и молодые девушки, а уж о прелестных беззубых дошкольницах можно и не упоминать. Он считает нас волшебными существами, не осознающими своей хрупкости и, соответственно, нуждающимися в постоянной ненавязчивой заботе и внимании. Какие-нибудь ярые феминистки могли бы ужасно возмутиться столь вопиющему неравноправию, но, познакомившись с Карлом, они стали бы жутко завидовать женщинам, которым посчастливилось общаться с ним каждый день.

Карл такой с детства, его так отец воспитал. Он относился к матери и бабушке так, как будто они – хрустальные вазы, и всю жизнь мечтал о сестренке. Но с сестренкой как-то не складывалось, поэтому однажды, будучи храбрым шестилетним мальчиком, Карл решил забрать домой из песочницы девочку, которая, по его мнению, потерялась. На самом деле мама девочки просто заболталась и упустила чадо из виду, а какой-то хулиган (скорее, начинающий хулиганишка) отобрал у нее соломенную шляпку и принялся насыпать туда лопаткой песок. Девочка смотрела на это безобразие и грязными руками беспомощно размазывала по лицу слезы.

Тут откуда ни возьмись возник местный Робин Гуд в синих штанах с жирафами, отобрал у обидчика шляпку, произнес гневную речь, что-то вроде: «Сто ты, совсем дулак, сто ли? Не видис, сто ли, – это зе дееевоцка! Нельзя девоцек обизать!» Затем юный Карл отряхнул шляпку от песка и напялил ее обратно на голову девочке, которая никак не реагировала на происходящий прямо на ее глазах самый что ни на есть натуральный рыцарский подвиг, а продолжала немелодично реветь.

То, что ее настроение ничуть не изменилось, натолкнуло начинающего супергероя на мысль, что на самом деле она плакала не из-за шляпки! А почему тогда? Что может расстроить девочку больше, чем потеря соломенной шляпки с голубой ленточкой? Вывод может быть только один: она потерялась!

– Ты сто, потелялась? – заботливо поинтересовался спаситель.

Девочка продолжала реветь.

– Где твоя мама? – допытывался герой.

Ноль реакции.

– Будес моей сестлицкой? – не отставал Карл.

Девочка внезапно заткнулась и с интересом посмотрела на мальчишку. Наверное, ей еще не доводилось быть «сестлицкой», поэтому она безропотно позволила Карлу взять себя за руку и отвести к его родителям, сидящим на лавочке неподалеку.

– Мамоцка, папоцка, – начал юный рыцарь с серьезным выражением лица, – знакомьтесь, это моя сестлицка! Она будет зыть у нас! Как тебя зовут? – только теперь додумался поинтересоваться он у своей жертвы.

Родители считали, что в таком возрасте домой можно привести только «невесту», поэтому сестричка их весьма озадачила. Они тоже повернулись к девочке, надеясь, что она представится и получится вернуть ее законным родителям.

– Я – Малгалита Литликс! – гордо назвала себя малышка, впервые за все время подав голос, и размашисто вытерла нос рукавом.

То, что девочку звали Маргаритой, родители еще кое-как поняли, а вот обилие загадочных букв в ее фамилии заставило их максимально ускорить поиск незадачливой мамаши. А то потом сиди и гадай – Литликс, Ритрикс, Литрикс или кто там еще она на самом деле.

Карл ужасно расстроился, что новую сестричку пришлось вернуть маме. Но папа сказал волшебную фразу: «А ты представляешь, как бы обиделась ее мама? Она ведь тоже девочка!», и сын просто ужаснулся: надо же, он совсем не подумал об этом! Чуть не обидел девочку!

В дальнейшем он всегда подробно расспрашивал всех кандидаток в сестрички, надеясь, что однажды ему попадется хотя бы одна бесхозная. Представляю, как он был счастлив, когда вырос и смог обзавестись собственной «девочкой» – Кариной. А потом еще и дочерью, и внучками.