– Едем куда? Что повезём?

– Бочку вина, пару свиных ног, мешок фруктов, пару сыров, кувшин масла, мешок муки. Всё в телегу.

– Сделаю, господин.

– Поп,– сказал кавалер, – ты пойдёшь со мной.

– Как пожелаете, господин.

Брат Семион поклонился.

Недалеко от моста Волков велел Ёгану остановить телегу. Он задумался, полез в кошель, достал из него склянку, ту, что отобрал у брата Семиона, кавалер вертел её в руках, разглядывал, она была из прозрачного стекла. А сама жидкость в ней была жёлтой, маслянистой. Монах стоял рядом с ним. Он прекрасно видел, что рассматривает рыцарь, он молчал. Люди, шедшие с ними, остановились, ждали.

– На сколько человек хватит этой отравы? – Наконец спросил кавалер у монаха.

– Сказано было, что этого достаточно будет, – отвечал монах, – я в делах таких не сведущ. Сказано было, что в общий котёл вылить желательно.

– А если в вино? В бочку? На сколько человек хватит?

– Сказано было, что зелье доброе, что бы сам даже малой доли не ел и не пил из отравленного.

Кавалер опять уставился на склянку, глядел, глядел, а потом размахнулся, закинул стекляшку в канал и сказал:

– Поехали.

– Вам опять позвать ротмистра? – Кричал стражник с башни.

– Нет нужды, – крикнул Волков, – мы вам привезли вина и еды. Ротмистра беспокоить не нужно.

Он видел, как солдаты на башне в недоумении посмотрели друг на друга, а потом один из них крикнул:

– Мы не откроем вам ворот, не надейтесь.

– И не надо, давайте балку с блоком и поднимете себе всё на башню. Балка есть у вас?

– Балка то у нас есть, да вот не ясно нам, господин рыцарь, с чего бы от вас такая милость?

– Я сам в осадах просидел, почитай два с лишним года, знаю, каково это. И я хочу, что бы знали вы, что мы вам не враги. Берите еду, тут две свиных ноги вяленных, сыр, мука пшеничная, масло, сухие фрукты. Уверен, что давно вы не ели хорошей еды.

Солдаты смотрели сверху на его телегу, молчали и не верили. Не знали они, как быть. И тут заговорил монах:

– Добрые люди, не господин наш, славный рыцарь Фолькоф, придумал угостить вас, то моя затея. И если вы думаете, что каверзу мы затеяли, отравить вас надумали, то я бессмертной душой своей готов поклясться, что не замышляем мы худого, и ,ежели пожелаете, отопью сам вина, из бочки сей. Видит Бог, чисты мы в своих помыслах. И просим лишь об одном: не считайте нас своими врагами.

– Да вас-то мы врагами не считаем, уже своих врагов знаем, – неуверенно сказал один из солдат на башне.

– И кто же ваши враги? – Спросил кавалер.

– Еретики за северной стеной, да доктор этот, дьявола сын.

– Тут есть еретики?– Спросил кавалер.

Солдаты даже засмеялись:

– Конечно, есть, сидят за стеной.

– И много?

– Да, больше, чем нам хотелось бы.

– А чем вам доктор не мил? – Не отставал Волков.

– Я ж говорю, дьявола сын он. Было двенадцать докторов, магистрат нанимал их, да все с помощниками, так померли все до единого. – Говорил один из солдат. – А это жив и пляшет на улицах, среди мертвяков и лихоманка его не берёт.

– А может и сбежал кто из докторов, мы про то не знаем,– резонно добавил второй.

– Ну, может, и сбежал кто, – продолжил первый, – только вот этот один остался живой, да два дурака его не померли. Вот и думайте, господин рыцарь, как оно так?

– А ещё он нас за водой не пускает, – продолжил второй солдат, – в городе доброй воды взять негде, трупами колодцы набиты, и в канале трупьё плавает. А за город пытались выехать, в реке воды набрать, так становится нам поперёк, этот доктор, и говорит, что не пустит, что бы язву из города мы не разносили.

– Да, дождевую пили, а дождей то уже почитай, вторую неделю нет.

– Берите пока вино, – сказал кавалер, – завтра привезу вам пару бочек воды.

Солдаты переглянулись и один произнёс:

– Ну, раз так, то возьмём. Благодарствуем, только вот ротмистру нашему мы о том скажем.

– Правильно, – согласился Волков, – нельзя о таком офицеру не сказать. Несите балку.

Один солдат ушел, и вскоре появились ещё несколько солдат и балка с верёвкой. Всё подняли на башню быстро, и когда уже Волков попрощался, и готов был повернуть коня, чтобы возвращаться, один из солдат на башне размахнулся и кинул в него что то тяжёлое. Вернее ему показалось, что в него, на самом деле, что то тяжёлое со звонким хлопком упало на мостовую, и по камням с шелестом и звоном разлетелись деньги. Приглядевшись, кавалер понял, что серебра среди них нет, одна медь, но даже меди тут было на солидную сумму. Никто из его людей не тронулись с места, чтобы собрать их, а сам он поднял голову и крикнул:

– Мне не нужны ваши деньги, я привёз вам угощение как друзьям.

– Вам, господин рыцарь, может, и не нужны, так отдайте их своим людям, они то не откажутся, – крикнули ему со стены в ответ,– а нам не жалко, у нас этого добра сундуки.

– Хорошо, раз так,– ответил кавалер и приказал ближайшему солдату, – собери, сдашь всё капитану, чтобы посчитал и поделил на всех по солдатскому закону, скажи, чтобы и моих людей посчитал.

Солдат стал собирать медь, и вскоре они поехали к себе.

– Кажется, мы с ними поладим, – говорил Волков монаху.

– Первый шаг сделан, – соглашался тот, – надо бы знать, как поведёт себя их офицер. Не обозлится ли, что мы с его людьми говорили без него.

– Обозлится обязательно, я бы обозлился, – сказал кавалер.

– Завтра привезём воду и узнаем. Думаю, что на башне будет встречать нас он сам.

Волков думал точно так же. А ещё он думал о докторе Утти, действительно, почему он выжил один из всех докторов.

Как прибыли к себе на винный двор, выяснилось, что отряд, отправленный за городскую стену за водой, вернулся ни с чем. Тот самый в рыцарском шлеме дерзкий сержант по прозвищу Вшивый Карл сейчас стоял перед капитаном Пруфом и что-то невнятно блеял.

Кавалер решил было, что его людей из города не выпустили люди фон Пиллена, но всё оказалось куда хуже.

– И что он тебе сказал? – Пыхтел и краснел от злобы и стыда Пруфф.

– Сказал, что не должно нам покидать город. – Вяло объяснял Вшивий Карл.– Сказал идите к себе.

Волков остановил коня рядом с ними и слушал, от этого Пруфф ещё больше краснел и нервничал, ему, видимо, было крайне неприятно, что кавалер видит, что его солдат вот так запросто могут остановить. И не отряд других солдат, а кто-то нелепый.

– Что? – Пыхтел Пруфф. – Этот писклявый докторишка велел вам разворачиваться, и вы вернулись?