– О чем они тебя спрашивали?

– Насколько хорошо я тебя знаю. Встречались ли мы. Был ли у нас секс.

Последняя фраза долбанула по ее мозгу не хуже бомбы. «Секс».

– Они спрашивали о сексе?

Он выдохнул, запрокинув голову и выставив выдающийся кадык, так интриговавший ее, когда они впервые легли в постель.

– Выплясывали вокруг да около минут пятнадцать, но в конце концов добрались и до этого.

Мысли бросились врассыпную от воспоминаний, мешавшихся со страхом попасться. Паника вздымалась в груди, пока не запершила в горле.

– Что ты сказал? Как ответил?

– Кстати, спасибо, что озаботилась предупредить.

От этих слов эмоции перегорели, оставив после себя благословенную пустоту. Последнее, в чем она нуждалась, – еще один мужик, трясущийся над собственной жизнью и безопасностью, наплевав на нее.

– Они проверяют записи мои телефонных звонков. Как еще, по-твоему, они на тебя вышли?

– Мы всегда придерживались кодированных текстов, которые звучали как связанные с домом.

– Были и другие случаи, когда я звонила. Когда пользовалась собственным мобильником или связывалась с тобой с работы. – Райан был прав, что контакт с ней в качестве агента по недвижимости вполне оправдан. Она полагала, что несколько побочных звонков затеряются среди остальных. – У них есть все эти записи, и они, скорее всего, следят за мной, так что мне было как-то не с руки заглядывать к тебе домой, чтобы предупредить.

– За тобой следят?

– Сегодня нет, – она сдваивала след и сворачивала наобум. – И это не моя машина.

– В любовной связи я не сознался. – Кончики его пальцев то и дело прикасались к ее плечу.

– Не самый разумный ход. Они уже подозревают, Райан. – Лайле хотелось схватить его за руку и хорошенько встряхнуть. Хотелось, чтобы он понял. – Если они говорили с тобой, значит, вычислили или близки к этому.

– Свидетели сказали им, что мы пили кофе. Они не упоминали, что мы встречались у меня дома или о том отеле в Сиракузах, но нам обоим известно, что мы бывали и там, и там. Слава богу, в отеле я расплатился наличными.

Райан может думать, что худшее уже позади, но это неправда. Джинни будет разнюхивать и разведывать. Если ей втемяшится в голову, будто можно что-то найти, она уже не сойдет со следа, потому что на месте Джинни именно так и повела бы себя сама Лайла.

Она привалилась к спинке скамьи.

– Скорее всего, они вот-вот откроют всё или большую часть.

– Чтобы сбить их со следа, я сказал им о текущей проблеме с подтеканием. – Райан играл кончиками ее волос, накручивая их на палец. – Ясно дал понять, что у нас имелась весомая причина для дальнейших встреч.

Слишком самоуверенно. Только мужчина может находить утешение в столь хлипких оправданиях, правдивых или надуманных. Женщины запрограммированы сражаться, чтобы им верили.

Лайла села прямо, отмахнувшись от его руки.

– Этой следовательнице? Джинни? Она умна.

– Я умнее.

Вот это эго! Лайла не разглядела его, пока не оказалось поздно.

Райан разбирался в насилии и распаде семей. Он слушал и вроде бы вникал. Не осуждал. Она могла держать его где-то там, вдали от своей повседневной, обыденной жизни и просто наслаждаться. А потом все испортила.

Когда план разобраться с Аароном несколько недель назад наконец сложился, она объединила фрагменты своей жизни. Райан располагал нужными ей бесценными сведениями, так что Лайла начала задавать вопросы. Углубляться. Когда тема затрагивает область его компетенции, его эго расцветает буйным цветом. Все «я» да «я», и как он «ухватил» то, что остальные упустили.

Спесь прожгла обаятельность насквозь, оставив после себя только скуку и желание смотаться подальше. Все, что она к нему чувствовала, угасло. В последний месяц Лайла лишь создавала видимость. С ним. И с Аароном.

Не ладится у нее с мужчинами.

Но, несмотря на то, насколько важным воображал себя Райан, сейчас надо, чтобы он шел у нее на поводу, потому что были вещи, о которых он не знал. Вещи, которые могли бы доставить им неприятности, если б она поделилась с ним, потому что он думает, что они невиновны, хотя Лайла расчетливо пыталась устранить Аарона из своей жизни.

Она вложила в свой голос всю озабоченность и тревогу, какую только смогла наскрести, безмолвно молясь, чтобы до него дошло.

– Умоляю, выслушай.

– Где Аарон?

– Понятия не имею. Честно. Ни малейшего. – Как ни бесит, но это правда.

– Он что, узнал о нас и смотал удочки?

– Нет. – Аарон ни за что не смог бы скрыть ярость, если б узнал, что у него нашелся заместитель в постели, пусть даже временный. – В смысле, насчет части про «нас». Может, по какой-нибудь другой причине? Я гадаю, но не могу себе представить.

– Кто его знает, может, он догадался…

– Он обязательно заявил бы, что прознал о моей неверности. Уж поверь. – Аарон чуть не задушил ее, когда она нашла те видео. Наказанием за то, что она поставила его в неловкое положение, стала бы карательная кампания, которая спалила бы каждую частичку ее жизни дотла.

– А ты говорила, что несчастна в замужестве? Может, чем-нибудь показала, что можешь его бросить?

Любопытно, с чего это ему вздумалось, будто она, пребывая в романтической прострации, напортачила, сболтнув какую-нибудь инкриминирующую информацию?

– Ни разу.

– Погоди. – Райан дернулся, будто от пощечины. – Ни разу?

«Только не это. Только не сейчас».

– Это в наши планы не входило. Ты это знаешь. Мы же договорились: никаких обоюдных обязательств.

Он отодвинулся, увеличив разделяющую их дистанцию еще на пару дюймов.

– Семь месяцев, Лайла. За столь долгий срок, полный секса, совместных трапез и встреч, нельзя не проникнуться тягой к чему-то большему.

Только не ей. Никогда.

– Прекрати.

С ним – поначалу, с этими изумительно яркими вспышками – она надеялась на нечто особенное. Лучшее. Что у нее получится быть нормальной. Получится стремиться к тому же, к чему стремятся другие. Секс был захватывающим, а не просто набором движений, выработанным годами.

А затем их различия, поначалу отошедшие на задний план, ожили. Ему нравились люди и прогулки. Он покупал билеты на мероприятия и таскал ее слушать живую музыку. Пребывание в западне раскачивающихся стен, в помещениях, смердящих перегаром и истекающей по́том аудитории растравляло тревогу Лайлы. Даже не будь она замужем, не сходи с ума от страха попасться, его неутолимая жажда упиваться людскими сборищами иссушила бы ее.

С Аароном она хотя бы располагала пешими походами и обоюдным уважением к тишине. Райан же пытался выманить ее «из скорлупы». Она была замужем, крутила интрижку. Боялась и того и другого. Настоящий кошмар.