Он медленно протянул руку к Орландо и еле слышно прошептал:

– Можно ручку и бумагу. – Доминик с интересом уставился на него. Роуд метнулся к письменному столу, достал блокнот и ручку и подал юноше. Тот упал на пол там же, где стоял и, что-то бубня про себя, принялся с бешеной скоростью покрывать текстом белые листы.

Мэйз с минуту ошарашено смотрел на Ромео, который время от времени замирал на мгновение, тер рукой голову, и тут же опять набрасывался ручкой на бумагу. Ничего подобного Доминик в жизни не видел. Он устремил потрясенный взгляд на Орландо. Тот с восхищением кивнул на Ромео, и Доминик прочел по его губам: «Я тебе говорил. Он уникален. Уникален».

Через пятнадцать минут стало понятно, что это надолго. Орландо подал Мэйзу его виски, сам сделал глоточек кальвадоса. И тот и другой хранили молчание, они боялись нарушить тишину Ромео. Так что в комнате были слышны только потрескивание свечей, да неразборчивое бормотание юноши.

Орландо был счастлив: Ромео удалось представить свои способности самым неожиданным и весьма эффектным способом. Не только Доминик, но и он сам был в сотый раз поражен этим юношей. Снова и снова он не переставал удивляться необычным проявлениям его таланта. Ему очень хотелось заглянуть сейчас в бумаги, на которых рождалось что-то необыкновенное, что-то чудесное. Что это было? Песня? Поэма? Роман? Сценарий? Комедия или трагедия? О ком?

Мэйз тоже наблюдал за ним. И он задавал себе все те же самые вопросы. И его разбирало то же самое любопытство.

Он, как завороженный, смотрел на склоненную голову Ромео. Нежные темные завитки его волос искрились в лунном свете, создавая легкую иллюзию свечения, как будто бы воображение расцвечивало и серебрило его романтические мысли. Губы его, нежные и розовые, беспрестанно двигались, повторяя слова, которые порхали вокруг Ромео таким густым роем, что Доминику стало казаться, будто он видел их, похожих на крошечных мотыльков с пестрыми крылышками. Время от времени Ромео вскидывал голову, и тогда глаза его вспыхивали подобно двум светлячкам, которые притягивали к себе слова-мотыльки, и растворяли их в своей бездонной сапфировой глубине.

Чем дольше Мэйз наблюдал за Ромео, тем сильнее ему начинало казаться, что в пятне отражения луны, прямо перед ним, сидел вовсе не простой смертный человек, а неземное, волшебное существо. Посланник света, непорочное создание. Нечто такое, что невозможно потрогать руками, нечто такое, что можно только чувствовать и чем можно только восхищаться. Мэйз не мог оторвать от него глаз, это было какое-то волшебство. Настоящее чудо происходило сейчас в его присутствии. Мэйза подумал, что, возможно, перед ним был юный Орфей, а, скорее, Ангел, который спустился с небес, и чьих крыльев просто не было видно из-за спины .

В душе Доминика возникло какое-то странное чувство. Он пока не мог понять, что оно значило, но это смутное чувство было неизъяснимо приятным. Необъяснимо волнующим.

И это испугало его.

Громко кашлянув, он спрыгнул с подоконника.

Ромео вскинул голову и…волшебство закончилось.

– Пожалуйста, – притворно умоляющим голосом сказал Мэйз, – давайте есть! Я больше не могу.

Все еще сжимая ручку, Ромео обвел комнату невидящим взглядом. Но когда Мэйз зазвенел хрустальным штофом, наливая себе еще виски, юноша пришел в себя и торопливо запихнул блокнот в карман. К огромному разочарованию обоих мужчин.

6.

Они в молчании жевали стылую утку и рис. Доминик щедро заливал невкусную еду ирландским виски и несколько раз одергивал себя, когда обнаруживал, что слишком долго задержал взгляд на лице Ромео без каких-либо определенных причин. Тот все еще находился в состоянии легкой прострации, смотрел в одну точку и механически клал себе в рот куски еды. Орландо морщился от отвращения, но продолжал есть, так как не хотел показаться невежливым и отвлекать всех своими претензиями.

Наконец, Доминик отодвинул от себя тарелку и снова глянул на Ромео. Безучастный вид того начал его раздражать. Он взял чистый стакан, наполнил его до краев и поставил под нос Ромео.

– Эй, дружок, – Мэйз тихонько постучал ему по плечу, – очнись-ка и выпей.

Так же механически, Ромео поднял стакан и сделал большой глоток. Напиток раскаленной проволокой продрал все его внутренности, и юноша тут же вскочил, ловя воздух ртом, как рыба. Доминик засмеялся:

– Так-то лучше.

– Я прошу прощения! – виновато сложил руки Ромео, – Я слишком увлекся. Со мной такое бывает.

– Так это прекрасно! В этом твой дар, твоя особенность! – воскликнул Орландо, – Ты говорил еще со своей матерью? Доминик мне все рассказал про сегодняшний безумный день.

Ромео посмотрел на Мэйза и понуро склонил голову:

– Говорил? Нет, потом все было гораздо хуже. Был ужасный скандал. И я убежал. Я не знал, как мне себя вести… Я не помню ее такой. Я и не знал, что она может быть такой, – Ромео почувствовал, как к его глазам подступают слезы.

– ТЫ выпей, выпей! Скорее!

Он послушно сделал еще несколько глотков, в голове чуть затуманилось, и слезы отступили. Он с облегчением вздохнул:

– Я принял решение. Я хотел бы попросить вас, мистер Роуд, и вас, мистер Мэйз…

– Доминик. – Поправил его Мэйз. – Никаких Мэйзов.

– Спасибо…

– Чтобы мы поговорили с нею? – закончил за него Роуд, – Конечно, мы поговорим, если в этом возникнет необходимость. Несомненно, она сильно драматизирует события. Она с тобой никогда раньше не расставалась. Это пройдет. Пройдет. Когда она поймет, что мы в двадцать первом веке, где есть автомобили, сотовые телефоны, самолеты и электронная почта, все станет на свои места. Это просто шок первого впечатления. Кроме того, ей же никто не запретит приезжать к тебе, когда вздумается. Не волнуйся, Ромео, все утрясется, и мы тебе в этом посодействуем. Да, посодействуем. – Мэйз согласно кивал, глядя на свечу сквозь свой виски. Глаза его мерцали, отражая игру света в хрустальных гранях стакана.

– И мне очень жаль, мистер…Доминик, что ты не встретился сегодня с Люциусом…

– Кто тебе сказал, что я не встретился с Люциусом? – с усмешкой спросил Мэйз.

– Ты видел его? – с надеждой воскликнул юноша. – Он классный, правда? Он ведь может тоже…– он замялся, – поехать с нами?

Мэйз поспешно отвернулся, чтобы Ромео не заметил, как изменилось его лицо, и ласково произнес из-за спины:

– Конечно, Ромео. Все будет как ты захочешь. Только давай поговорим о Люциусе завтра. – С этими словами он повернулся и посмотрел на Ромео в упор. Юноше не захотелось ему перечить.

– Сегодня, – высоко подняв свой стакан, воскликнул Мэйз, – Предлагаю покутить и расслабиться! У всех был тяжелый день. Мы можем позволить себе похулиганить.

Орландо замахал руками в знак протеста:

– Я – пас! У меня лекции с раннего утра. Я пожилой человек и поеду домой. А вам, молодые джентльмены, рекомендую оторваться, как следует.