— Какая глупая игра. — Подвел он итог, спустя часа два.

— Я знаю еще много глупых игр. — Подмигнула она, сидя напротив открытого люка в двери.

Люк был достаточен, чтобы передавать друг другу листочки и свободно разговаривать, но мал, чтобы вылезти через него. Нужно было каким-то образом заставить охранника открыть дверь, но кроме как разыграть сердечный приступ, ничего в голову не приходило.

План был хорош и срабатывал во многих виденных фильмах. Вот только кто знает этих магов? Может быть тут навешаны чары, передающие данные о ее здоровье, раз уж императрица беспокоится о своем племяннике. Нет, лучше действовать наверняка. Желательно предварительно зная, куда бежать дальше.

Но она не знала.

Почему все так? Словно муха в паутине, Агата пытается выбраться, но в итоге запутывается еще больше. Из одной неприятности попадает в другую.

Она проверила стены, каждый камень, каждую расщелину — все было настолько крепким, насколько только возможно. Расковыряла палец до крови, пытаясь повторить фокус с открыванием окна в доме Августа. Не сработало. Все, что оставалось — пытаться усыпить бдительность охранника и надеяться на его разговорчивость.

А еще на то, что ей удастся сохранить разум.

Каждый раз, как девушка оставалась одна, перед глазами вставал до боли знакомый образ. Вильгельм был, кажется, совсем рядом, лишь протяни руку. Было ли это следствием зависимости, бушующих гормонов или еще какой-то магии?

Его взгляд укорял ее, губы неодобрительно сжимались в узкую полоску. Однажды она просто не выдержала и начала шипеть, не хуже чем сам дракон, когда тот был в гневе:

— Ну да, я сделала глупость! Признаю. Но ты сам хорош. Похитил меня, заставил спать со своим другом, а потом еще вынашивать твоего ребенка! Лучше уж в тюрьме у свихнувшейся императрицы, чем с тобой… — Выговорившись, Агата лихорадочно оглянулась, но подвал был пуст.

Девушка нервно хихикнула, кажется, еще чуть-чуть, и она спятит окончательно, и недели в заключении не пройдет. Но стоило прикрыть глаза, как снова чудилось присутствие дракона рядом.

— Ладно. Я погорячилась. — прошептала она, не в сила выдержать еще один укоризненный взгляд. — Тут гораздо хуже, чем у тебя. Но возвращаться я не намерена. Тут я, по крайней мере, чувствую себя политзаключенным, а не рабыней.

Вильгельм в ее воображении поднял скептически бровь. Ну да, кто еще, если не она, совсем недавно молился всем известным богам о том, чтобы дракон услышал, нашел и забрал отсюда.

— Это было до того, как я узнала от охранника о том, что императрица считает ребенка племенником и не собирается делать малышу плохо.

Вильгельм только скривился. Агата и сама скривилась от этого жалкого довода. Вряд ли в этом мире не научились делать тесты на отцовство, так что рано или поздно правда вскроется.

— В любом случае, мы из разных миров, мы принадлежим к разным расам, и кроме этого малыша у нас нет ничего общего.

«А разве этого мало?»— Как наяву услышала она голос дракона, и ощутила прикосновение его губ к своим.

Оно было не реальным, всего лишь плодом навязанных фантазий, но тело откликнулось мгновенно, обдавая жаркой волной возбуждения.

Девушка резко вскочила, начиная ходить кругами. Раньше с ней такого не было. Вожделение порождало лишь непосредственное присутствие хозяина рядом, неужели все эти видения были из-за беременности? Плохо. Очень плохо. Не хватало начать ласкать себя, предаваясь галлюциногенному бреду, на потеху охране.

Надежда выбраться таяла с каждым днем. Видения становились все агрессивнее, сопротивляться им становилось труднее с каждым часом. В присутствии охранника становилось чуть легче. Пусть тот периодически язвил, а однажды и вовсе похвастался проигранной Вильгельмой апелляцией. Причем похвастался так, будто в поражении дракона в суде была лично его заслуга.

Разговоры хотя бы отвлекали от навязчивого желания и мыслей о хозяине, а потому она изобретала все новые и новые методы, чтобы удержать парня подольше. Девушка научила его уже десятку земных игр, когда очередь дошла до «Морского боя».

— «Е5»?

— Ранен.

— «Е6»?

— Убит. — Вдохнул Арман, теряя свой предпоследний корабль. — Почему тебе всегда везет в эту игру? Ты мне не рассказала какой-то секрет? Или просто жульничаешь?

— Кому не везет в играх — повезет в любви, и наоборот. — Примирительно пожала плечами Агата.

— Что-то я не чувствую себя счастливым влюбленным. Ты жульничаешь.

— Больно надо.

— Тогда покажи свои корабли.

— Мы еще не доиграли. Угадывай! — Возмутилась девушка. Уж в чем, в чем, а в жульничестве ее никогда не упрекали.

Но Арман завелся не на шутку и решил во что бы то ни стало уличить Агату в нечестной игре.

Полез за ключами, открывая камеру, кинулся к девушке, пытаясь вырвать из рук заветный листочек.

Дальнейшее случилось само собой. Она просто испугалась, попыталась увернуться, а парня уже впечатало в стену исходящей от нее волной магии.

— Черт возьми! — Выругалась она, ошарашено разглядывая бессознательно валяющегося на полу охранника. — И что теперь делать?

Вопрос был явно риторическим. Она подняла ключи, заперла камеру снаружи, прошла по длинному коридору до ведущей наверх лестницы.

На ней все еще были вещи Розанны. Изрядно помятые, пахнущие потом, после более чем недели непрерывного ношения. Но, по крайней мере, они были красными и сильно внимания не привлекали. Вот только она совершенно не помнила, каким именно путем ее привели в камеру. Поднявшись по лестнице, оказалась на развилке, потом еще одной, потом еще. Несколько раз приходилось вжимать голову в плечи, когда навстречу попадались случайные люди. Никто не обращал внимания, и это было хорошо. Плохо было то, что она заблудилась в императорском дворце и понятия не имела, как выбраться. Чувство дежа вю не отпускало. Все было точно так же, как и в первый день пребывания в доме Вильгельма, когда она бродила по этажам, не понимая, где находится.

Теоретически можно было вылезти из окна, но слуги, снующие повсюду, явно что-то заподозрят, если увидят, как она попытается это сделать. Оттого и оставалось пытаться вести себя как можно более естественно, чтобы не вызвать подозрений, и наматывать круги по коридорам в поисках укромного места.

Сердце колотилось как сумасшедшее, время играло против. В любой момент могли хватиться, могли просто обратить внимание слуги или посетители. Нельзя было даже отмести тот факт, что она могла случайно встретить императрицу!

Но в итоге, когда нервы стали сдавать окончательно, случилось то, чего девушка не ожидала больше всего. Желудок сделал головокружительный кульбит, а саму словно облили холодной водой.

В конце длинного лестничного пролета стоял Вильгельм. Достопочтимый Хелвин собственной персоной. Он громко с кем-то ругался, весьма активно жестикулируя, и совсем не замечал ее.