Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О чём она? — Морской Дьявол деловито посмотрел на Аделаиду.
Та посмотрела на Зерлиду. Зерлида на неё.
— Максимилиан отверг источник своей силы. Он отверг престол, — сухо ответила призрак.
Морской Дьявол наклонил голову в сторону и улыбнулся, смотря в красные, раздутые от высокого давления в капиллярах, глаза Пиратки.
— Видимо, это семейное: не иметь энергии, — от Дьявола так и сочился саркастичный яд, — И значит не просто так Ренесан устроил на него охоту… Значит, что меньше чем через неделю, когда коронации не случится, Максимилиан в прямом смысле “закончится”. Ведь тогда, — Морской Дьявол с превеликим удовольствием пожирал боль в глазах ведьмы, — Ведь именно в тот момент, когда престол навсегда закроется для него, он исчезнет на-все-гда. Ведь я выпью его до дна. Будто твоего сына и не существовало.
Зерлида встала и вытерла слёзы рукавом.
— Возьми меня. Возьми мою энергию. Он не причём, — сипло произнесла мать.
— Зерлида-Зерлида, как же ты не понимаешь, — Морской Дьявол начал испаряться, — Мне честно и самому Максимилиан нравится, но мне нужно, чтобы ты страдала. Ведь это ты во всём виновата. Просто боль твоего сына это твоё личное бесконечное орудие пыток.
ПУФ!
Иссиня-чёрное пламя прошлось цунами по комнате и оставило двоих женщин в тотальной разрухе.
Тишина.
Аделаида в упор смотрела на подругу.
Зерлида, покачиваясь, тяжело дыша, стояла и хлопала глазами.
— Зера… — шёпотом произнесла Лакруш.
Тишина. Женщина тяжело вздохнула.
— Он прав, — выдала сквозь зубы Пиратка, — Это я и никто другой… Убила сына.
Аделаида сидела на стуле вокруг хаоса полуразрушенной лавки, поджав к своей груди ноги.
Что она здесь делает? Почему не умерла тогда в тюрьме и сейчас? Был ли это всё страшный сон, или вот так неожиданно и резко Максимилиан действительно умер? И ведь из-за чего? Из-за того, что Зерлида проводила махинации за спиной Морского Дьявола? Из-за того, что Максимилиан вынужден был заключить свою сделку с Морским Дьяволом и обменять, скорее всего, свою душу на душу Александры, которую также украла его мать? А ведь тогда было понятно, зачем они с Зерлидой “наняли” умертвий… Чтобы Грэгори и Максимилиан увлеклись поисками души девушки вместо того, чтобы плыть к Ренесану во дворец.
С какой стороны не подойди — Зерлида права. Все её действия по защите своего мальчика обернулись для него трагедией…
Хм… А Лакруш поняла то единственное, что может принять Морской Дьявол… Но только это действительно нереально. Невозможно воскресить то, что давно и без остатка растворилось в потоке времени.
Что делать дальше?
Взгляд переместился на коробку, в которой раньше лежал, как говорила Александра, “Ревомейз”. Хах! Даже и этот предмет, на который она потратила всю себя исчез… Осталась только карта.
Аделаида взяла бумагу с “лабиринтом” в руки и тихо сказала:
— Бард-Бард-Бард, во что же ты ввязался? Что же это за карта созвездий такая, раз мы не можем разгадать её годами, а единственная девушка, что вскрыла её… — Аделаида замерла. Что-то крутилось в голове, но никак не могло попасть на кончик языка. Что-то донельзя понятное, но при этом настолько большое, что они постоянно проходят мимо этого…
— Положи это, — мертвецким голосом приказала Зерлида, облокотившись на косяк двери с бутылкой рома в одной руке, и шахматами, теми самыми, в другой.
Лакруш послушно положила листок на грязный стол.
— А лучше сожги, — Зерлида, качаясь из стороны в сторону, прошла, отпинывая грязь по пути, к камину. Щёлкунла остаточной магией в пальцах, резко выхватила бумагу с таким драгоценным лабиринтом, и с силой бросила во вспыхнувший огонь в камине.
— Зера… — у Аделаиды перехватило дыхание. Что она только что наделала?! — Нельзя так! Нельзя! Мы столько…
— Плевать, — выдала она сквозь зубы, постепенно превращаясь в пьяную. Вонючую. Скотину, — Нет смысла и желания делать мир лучше…
— Но что? Что ты собираешься делать?! Вот так лежать, свесив лапки? Я не узнаю тебя, Зерлида!!! Где та бунтарка, которой ты всегда была? Где…
— Я больше ничего делать не буду, — безразлично ответила Зерлида, — Пусть хоть весь мир сгорит. Пусть его раздавят узурпаторы. Мне надоело.
— Но… — по щекам Аделаиды потекли слёзы. Прямо на её глазах не убили, нет, хуже. На её глазах сломали волю сильной женщины.
— Адель, если тебя что-то не устраивает, дверь вон там, — Зерлида противно засмеялась.
Призрак проглотила ком горечи и обиды в горле и вышла на улицу.
Остановилась.
Если ещё один претендент на престол — это тот, кто и “есть сама тёмная магия”, то получается, что в контрасте, Максимилиан с его мягкостью и добротой — это… светлая магия?
Брови красивой женщины поползли наверх.
Да! Точно! Грэгори — это тьма. Максимилиан, а значит и его отец Ренесан — это свет. Вот он баланс мира! Вот он баланс канделя!
Значит… Если Александра смогла открыть так легко и просто карту созвездий, значит теперь понятно, что она тогда ей сказала в Мерте… Понятно почему она ключ!
Она ровно между. Между тьмой и светом. Как ключ.
— Так и будешь сидеть с ним в обнимку? — не без большой доли ревности в голосе задал риторический вопрос Грэгори, распаляясь всё больше, когда её пальчики сильнее вжимались в плоть трупа.
Я снова закрыла глаза. Я не верила. Голова дико пульсировала.
— Только попробуй по нему заплакать, — резко присел на одно колено Дракон, со страшной скоростью приблизившись к моему лицу, — С каждой твоей слезой я буду драть на куски его тело. Мне начинать? — он схватил руку Максимилиана.
Виски сдавило сильнее. Я еле-еле открыла глаза, часто моргая, чтобы не зареветь.
— Вот так-то лучше, — Грэгори протянул ко мне свою когтистую ладонь и со слишком контрастирующей нежностью погладил щёку.
Стало страшнее вдвойне. Я затряслась.
— Это… ты? — смогла я выдавить шёпотом, спрятав свой взгляд за ресницами.
— Что, моя дорогая? — слишком нежно и ласково произнёс Дракон. Если бы не мёртвое тело МАКСИМИЛИАНА между нами, я бы подумала, что он даже влюбился в меня.
— Это… — ком сдавливал горло. Истерика подходила всё ближе, — Ты… Убил его?
— Да, — очень чувственно, будто признание в любви, на выдохе сказал Грэгори.
Истерика, неконтролируемая истерика начала затмевать разум.
Сначала я стала задыхаться, а потом слёзы сами неконтролируемо хлынули рекой. Я, пряча их, резко встала и побежала из каюты.