Я, прячась за бочкой, посмотрела на Робина. Тот кивнул и… Побежал к стражникам.

— Ты что?! — прошипела я.

Но юнец уже проводил свой “обряд”, в который когда-то попала и я. Он начал рисовать руками по воздуху нити от себя к стражникам, за которые постепенно стал тянуть матросов, видимо, манимых “северным сиянием”.

— Иди к нему! Я сейчас вернусь. У нас будет пара минут! — сообщил он, двигаясь спиной к выходу, и сильнее накручивая на свой кулак “нити-ошейники” охраны.

— Вот ты манипулятор! — сказала я громко, вообще потеряв хоть какой-либо инстинкт самосохранения. Открыла дверь в морозильник и… замерла.

Рядом со свиными тушами и прочими деревянными коробами лежало два, покрытых инеем, серо-синих тела. Мне стало дурно.

Я поднесла руку рту, хлопнула с силой дверь, выбежала из камеры, и оперлась на стенку.

— Дыши, дыши, дыши! — говорила я себе, успокаивая.

Максим мне снился по десять, сто раз на дню. Он постоянно умирал. И умирал из-за меня и никого другого.

Я, почувствовав, что теряю упор под ногами, начала медленно сползать по стенке.

— Саша? — меня сзади кто-то приобнял. Я, превозмогая тошноту, посмотрела на Робина.

— Я… Я не могу… — сказала я, прикрыв глаза, — Я виновата, — слёзы беззвучно закапали по моим щекам, — Робин, я так виновата перед ним! — я обняла призрака, что совсем недавно хотел меня убить.

В углу кто-то слегка зарычал.

Я посмотрела в темноту.

— Крысы, — легко ответил юноша, притягивая меня сильнее к себе, — Саша… — Робин крепче сжал мои плечи, — Ты ни в чём не виновата. Он сам выбрал этот путь.

Я начала беззвучно рыдать, задыхаясь.

— Нет… Нет, ты не понял! — говорила я шёпотом, — Он умер из-за любви ко мне, а я… А я…

— Что ты? — Робин отстранился.

— А я не люблю его, понимаешь?! Я не заслужила его смерти, понимаешь?! Он сделал с собой безвозвратно то… Ради той… Которая его…

Всё, я начала кричать в плечо-жилетку Робина.

— Саша, главное, что любил он. И это он сделал из своих собственных побуждений, не требуя ничего от тебя взамен.

— Я зна-а-аю!!! — от этих слов не становилось лучше, — Именно поэтому! — я резко отстранилась, — Я плохая! Я злостная, мерзкая, ничтожная как Грэгори!

Робин схватил меня за голову и заставил посмотреть в его ярко-зелёные глаза.

— Тихо. — Отдал он приказ.

Все чувства разом отключились.

— Саша, ты не мерзкая и не злостная! Тем более Максимилиан умер не из-за тебя.

— Из-за Грэгори, конечно, — выдала я налегке, опять начиная расходиться.

— Нет. Всё гораздо сложнее. И именно поэтому Адель послала меня сюда.

— Что ты такое говоришь? — я недоверчиво посмотрела на юношу, — И… Почему Адель не пришла сама?

Робин опустил глаза вниз.

— Ты разве не понимаешь? Ты вообще помнишь, как ты выпустила Адель из оков Меренги?

— Я вообще не знаю эту историю, — Робин отпустил меня, а я, обняв себя за плечи и поджав колени, прижалась спиной к морозильнику.

Робин нахмурился.

— Как же тогда ты её выпустила?

— Понятия не имею, — вытерла я краем пледа свое мокрое лицо.

— Ну ладно. Если кратко, то когда Бард, муж Аделаиды, отвёз её в тюрьму, то той, кто встречал-принимал будущую заключённую, была Меренга, беспринципная серийная убийца с сединой в волосах. Она увидела, как Бард рыдал, отдавая свою безумно красивую подопечную в тюрьму, из которой никто не выбирался; на прощанье он целовал Адель руки, и клялся, что сделает всё, чтобы та жила в тюрьме как королева. Меренга запомнила. А также она запомнила момент, когда Мертилид впервые увидел Аделаиду. Ты, наверное, знаешь, что если Дракон в кого-то влюбляется, то это как минимум заметно. Очень.

Я сглотнула, вспомнив про Грэгори.

Робин продолжил.

— Ты также наверняка видела процедуру “отососа” в тюрьме…

— О! Я в ней непосредственно участвовала! — выдала я, вспомнив этот ужас.

— Тогда ты понимаешь… Эту процедуру придумала Меренга, — Робин поднял на меня серьёзный взгляд.

Я медленно опустила голову.

— Именно так она украла жизнь Адель!

— Да. Меренга ввела эту процедуру для начала, чтобы украсть жизненные силы и красоту Адель, но потом, когда стала вхожа в постель Мертилида, поняла, что может создать свою собственную революцию.

— Как?

Робин осмотрелся по сторонам, будто прислушиваясь.

— Саша, времени мало. Сейчас вернётся стража.

Паника охватила меня с головой. Я подскочила.

— В общем Адель просила передать следующее: Зерлида сдалась. Максимилиан сейчас находится в лапах Морского Дьявола, а тот терзает его из-за Зерлиды, которая годами воровала энергию у Морского Дьявола, — я поднесла ладони ко рту, — И так как у Максимилиана магических сил с каждым днём отказа от престола всё меньше, то завтра, когда будет коронация, на которую он не придёт, Максимилиан исчезнет окончательно.

Тишина. Глаза-озёра. Я не могу говорить.

— Понимаешь, и если бы просто Максимилиан умер, но тут всё гораздо сложней…

Я, всё ещё держа руки на рту, кивнула головой, требуя продолжения.

— Адель давным-давно говорила Зерлиде, в ту самую поездку… Она сказала, что ты поймёшь, — я снова закивала, — В общем она говорила Зерлиде бежать, потому что Бард знает, что Зерлида, скорее всего, причастна к восстанию. Но что самое главное: они, узурпаторы, могли убить не просто Зерлиду, они могли убить ни в чём неповинного Максимилиана.

— Но как? — я выдавила из себя хрипло.

— Есть ещё один престолонаследник. Грэгори Салазар. Пепельный Дракон.

Я медленно, будто в кошмаре, перевела взгляд в сторону.

Там, из тени, вышел Грэгори в обличии Дракона.

Робин резко выпрямился.

— Продолжай, — зажигая курительную трубку, потребовал Грэгори.

— Ты — тьма. Максимилиан — свет. Александра — ключ, что находится ровно между вами. И только ваша троица представляет баланс канделя, который захватили узурпаторы. Так сказала Адель.

Я вжалась в стену. И испуганно посмотрела на Грэгори. Он убьёт меня сейчас, не меньше.

— Что я говорил про причинение тебе боли, — указал на меня, почему-то улыбаясь, Дракон курительной трубкой.

— Я не позволю, — встал передо мной, загораживая спиной, Робин.