Девушка ещё не успела прийти в себя, как в спальне триумфатора появился разгневанный Учитель. Не дав провинившемуся вымолвить ни слова, он бросил в своего ученика боевым заклинанием. А ученик, как я уже тебе говорил, был очень сильным. К тому же, некромантом. В напавшего полетело заклинание упокоения нежити, запрещённое к применению на живых. Всё, что успел сделать Учитель, перед тем, как рассыпаться в прах, это проклясть своего убийцу. Проклятием не смерти нет, этим сильного некроманта не возьмёшь. Это было проклятие одиночества. То есть, полного одиночества. Без семьи и учеников.

Вот так и познакомилась Лилит с изнанкой человеческой жизни. Растерялась ли она? Может, и растерялась, но быстро взяла себя в руки. Ещё не смолкло эхо слов Учителя, ещё корчилось в агонии его тело, а она уже творила свою магию, останавливая проклятие, вернее, рассеивая его. Помогло здесь то, что Учитель был светлым, им, как известно, проклятия даются сложнее. Но и Лилит, будучи, как уже выяснилось потом, универсальным магом, с печатью учителя переняла бОльшую предрасположенность к светлой магии.

«Одиночество неподвластно любви, – сказала тогда она. – Любовь спасёт тебя».

Ирония? Ещё бы. Ведь любовь у нас, если и была, то односторонняя.

Лилит же сделала так, что тело Учителя преобразовалось в повреждённое не заклинанием упокоения нежити, а самым обычным боевым, хоть и тёмным. Обычные магические бои между магами, как и дуэли, не запрещены. Ученик получил артефакт победителя и был оправдан. Учитель похоронен. Что сталось с девушкой? Она перешла жить к тому ученику. Вскоре она сообщила, что ждёт ребёнка. И не только это. От неё тот ученик, ставший теперь самостоятельным магом, и узнал про сеятелей. Про их «благодеяние» и про их попытки ассимилироваться среди людей. Зачастую неудачные. Приживались они немногим лучше, чем магия во время Последней Эпидемии. Чуждое, оно и есть чуждое. Они терпели неудачу и пробовали вновь. Многие из них считали, что лучше смерть на планете, нежели размеренная жизнь на станции. Лилит была из тех, кто попытался. Возможно, мой Учитель был одним из потомков таких вот «переселенцев». Теперь уже не узнать. Он знал о природе Лилит. И тут вмешался я… – Филипп не заметил, как перешёл на повествование от первого лица, а может, не счёл нужным скрывать. Хотя, догадаться, о ком он говорил, было совсем не сложно. – Возможно, всё бы и наладилось, если бы любовь была обоюдной. Но ведь приказать любить нельзя. Даже самому себе. Даже если очень нужно.

Она всё поняла, и всё больше удалялась. Не внешне, нет. Внешне она была рядом. А что творилось у неё в душе? Разговаривала с не рождённым младенцем, с учителем, с друзьями и родителями. И это будучи в полном одиночестве! Боялся ли я за ребёнка? Конечно, боялся, хоть она и не предпринимала попыток навредить ему. Рассказывала, как его любит, и что он будет обязательно счастлив.}

Лорд Филипп замолчал, полностью уйдя в свои воспоминания. Решил, что и так сказал слишком много? Поёжился. Скажет, что замёрз и уведёт домой? Нет, продолжил.

{– Когда родился Макар, Лилит уже полностью ушла в себя. Страшно было давать ей новорожденного, но она так просила. В тот момент слёзы бежали не только по её лицу.

«Мой малыш, – сказала она, – даже если я уйду, ты будешь жить. Ты наполовину человек, значит, тебя не коснётся проклятие иингу. Люби хотя бы ребёнка», – эти слова уже относились ко мне.}

Филипп поднял голову и опять стал рассеянно разглядывать звёзды. Всё сказал? Нет, скрипнул зубами и заговорил вновь:

{– Можно наговорить тысячи и тысячи слов, но слова и оправдания – это всего лишь слова и оправдания. Я старался, но… любовь – это не заклинание, этот дар выше, чем магия. Она либо есть, либо её нет. Её не пробудят ни искреннее желание, ни острая нужда. Она появляется только сама! Иногда вовсе и некстати, – Филипп тяжело вздохнул, но продолжил: – Наша любовь так и не стала взаимной. Думаю, Лилит выжила только благодаря Макару. Именно он стал тем якорем, который удержал её по эту сторону жизни. Жизни, но не разума. Почему её любовь заменилась ненавистью? А разве я не заслужил? Всё заслужил. Если бы не Макар, уже давно перестал бы трепыхаться.

Вот и вся история моего проклятия. Лилит не возражала, когда её поместили в специальную клинику. Сейчас мать Макара живёт в собственном мире, в котором ей хорошо. Выходит на прогулки. Часто ночами. Смотрит на ночное небо. Разговаривает с ним. Персонал получил распоряжение не препятствовать.}

– Вот такая грустная вышла сказка на ночь. Сказка о монстре, – Филипп поднялся, давая понять, что рассказ закончен. – Да, я люблю Макара. Но, видимо, этого недостаточно. Когда умер мой первый ученик, я думал, что это случайность. Второй – совпадение. Дальше я уже целенаправленно подбирал учеников. Разных. Тёмных и светлых. Парней и девчонок. Девять – знаковое число. Девять отцов-основателей. Девять магораторий. Девять попыток обрести ученика. Первого Ученика. Только с его появлением за магом закрепляется полноправный статус Учителя. Дальше уже связка Учитель-ученик образуется легко. Если же все попытки закончатся провалом, просыпаются все девять печатей, и неудачник в муках умирает.

– И вы всё же рискнули? – решила подать голос Нэйта.

– Ты чем-то похожа на Лилит.

Больше Филипп не сказал ни слова до самых дверей её покоев. У двери простился и ушёл к себе. Надеялась ли Нэйта, что он придёт к ней? Ещё как. Порывалась ли сама прийти к нему? Тысячу раз. Никто так и не переступил черту. Каждому было о чём подумать. Можно ли любить монстра?

***

Утро началось, как обычно. Завтрак, учёба. Был ли вчерашний день с его злыми словами? Был ли вчерашний вечер с его откровениями? Будет ли поездка к пока незнакомому светлому магу?

Уже за обедом все сомнения рассеялись. За столом вместо Макара сидел гость. Лорд-маг Принстон. Как пояснил лорд Ферран, они постигали магию у одного Учителя. Приятный на первый взгляд мужчина. Не старый и не отталкивающий. Пожалуй, не самый худший для их целей вариант.

– Нэйта, можешь идти собираться, – заявил после окончания обеда лорд Филипп. – Поедешь с лордом Кайлинором Принстоном. Дальнейшее обучение будешь проходить у него.

– Да, Учитель, – она спокойно поднялась и вышла из столовой. Оставалось надеяться, что её уход выглядел действительно спокойным.

Всё нормально. Всё идёт так, как и должно. Хорошо, что свои немногочисленные пожитки она собрала ещё вчера. Сейчас появилось время проститься с Макаром.

Мальчик задумчиво переставлял своё войско. Любимый дракон лежал поверженный под кучей врагов-гоблинов.

– Макарушка, ты сейчас не занимаешься?

– Нет, что-то не хочется, – грустно ответил он.

– А я проститься пришла.

– Знаю, – тяжело вздохнул малыш.

– Давая обнимемся, что ли, – Нэйта уселась рядом и обхватила Макара, тот спрятал лицо на её груди.

– Я бы так хотел, чтобы ты стала моей мамой, – послышалось? Или эти слова и правда были произнесены? – Знаешь, а забери с собой моего дракона.