Первый взвод даже обрадовался возможности немного отдохнуть, усталость была сильнее опасности предстоящего боя. Увы, толком отдохнуть капитан им не позволил.

– Что за посиделки?! Расселись как бабы базарные! К бою! Занять позиции! Охримцев!

– Здесь я, господин капитан!

– Распустил своих обалдуев! Почему я вместо тебя командовать должен?!

– Так ведь…

– Отставить! – прервал оправдания унтера Алекс. – Разведи стрелков по позициям и предупреди, чтобы не высовывались без надобности.

Понятно, что взвод сформирован перед самым выходом, и люди еще не успели притереться друг к другу. Очевидно, что тяжелый марш по горам вымотал и отнял последние силы. Но именно поэтому и нужна была солдатам такая встряска. Пусть соберутся и разозлятся хотя бы на собственное начальство, а уж подошедшие османийцы примут весь накопленный заряд злости на себя.

Пока унтеры матом разгоняли солдат по местам, капитан Магу взобрался повыше, прикинул направление на солнце, чтобы блеск линз бинокля не выдал его, и занялся изучением обстановки. Пока они отдыхали, колонна противника приблизилась, появилась возможность рассмотреть детали.

Озчелик пустил впереди батальонной колонны головную походную заставу численностью в полсотни штыков. До заставы было около версты, а от основных сил она оторвалась саженей на триста. Подвернулся хороший шанс уничтожить ее до того, как основные силы успеют прийти ей на помощь.

Османийцы торопились, очень торопились. Видно, что тоже устали, но продолжали шагать будто заведенные. «Интересно, чем ярбай их так простимулировал? А это еще кто?» Среди серо-синих османийских шинелей чернело более темное пятно. «Ба-а, да это же сам господин Войко Бобев собственной персоной!» Рядом с предателем-проводником шел османийский офицер. Нет, не сам ярбай, тот не такой дурак, чтобы под руоссийские пули лично подставляться, кто-то из младших командиров, видимо, он этой заставой и командовал.

Алекс торопливо спустился обратно, отыскал Охримцева, протянул ему бинокль и указал на османийскую колонну.

– Видишь во втором ряду спереди? Тот, что в черном.

– Так точно, вижу!

Унтер вернул бинокль капитану.

– Его – первым. И не вздумай промахнуться.

В ответ раздался сухой щелчок затвора.

– Не извольте беспокоиться, господин капитан, не промахнусь!

Судя по кровожадной ухмылке унтер-офицера, беспокоиться стоило предателю, если бы только он догадывался, что его уже рассматривают через прорезь прицела. Охримцеву предстояло сделать весьма сложный выстрел, цель то и дело закрывали идущие впереди Бобева османийцы. Хорошо хоть строй был неплотный.

– Стреляй, когда будешь готов, без команды.

На сей раз положенного по уставу ответа не последовало, унтер замер, словно каменное изваяние, только указательный палец его едва заметно выбирал холостой ход спускового крючка. Офицер счел за лучшее не вмешиваться.

Больше всего Алекс боялся, что османийцы остановятся и вышлют вперед дозор, который неминуемо обнаружит руоссийскую засаду. К его счастью, противник этой предосторожностью пренебрег. Сказалась усталость и то, что таких удобных для засады мест они миновали за сегодня не одно.

Гах!!! Капитан торопливо вскинул бинокль и успел заметить оседающего на дорогу предателя, теперь скрываться стало бессмысленно.

– Огонь!

Затрещали выстрелы, османийцы попадали, как сбитые кегли. Полминуты – и дорога оказалась усеяна телами в серо-синих шинелях. Те, кто уцелел, расползлись по сторонам в поисках укрытия. Самые смелые открыли ответный огонь, выдавая себя белыми облачками порохового дыма, над головой противно засвистели пули.

– Прекратить огонь! Уходим! Охримцев – командуй!

Десятка три убитых и раненых, оценил потери противника капитан. Оставалось надеяться, что ярбай Озчелик внемлет такому предупреждению и прекратит преследование. Да и проводника у него больше нет. И только один вопрос продолжал мучить Алекса – куда пропал Фелонов?

Возбужденных боем солдат подгонять не приходилось, да и сами они прекрасно понимали, что надо уйти как можно дальше до того, как османийцы доберутся до оставленной ими позиции и получат возможность открыть по ним прицельный огонь. Правда, запала этого хватило ненадолго, уже через версту, когда очередной спуск сменился очередным подъемом, солдаты опять еле переставляли ноги.

В конце этого подъема обнаружилось место, где идущая впереди рота свернула с проезжей дороги на горную тропу. Не заметить этого было невозможно, но Годрин на всякий случай выставил у дороги одинокого солдатика. Похоже, было ему здесь очень одиноко и страшновато, поскольку радостно орать он начал издалека:

– Господин капитан! Господин капитан, наши здесь направо повернули. Меня господин штаб-капитан здесь оставил, чтобы я вам место указал.

При этом сам с места не тронулся, продолжал стоять. Алекс махнул ему рукой, что все понял, но тот успокоился, только когда взвод подошел непосредственно к нему.

– Хватит орать, всех ворон в округе распугал!

Капитан стянул с головы кепи, рукавом шинели стер со лба пот, мизинцем прочистил ухо. Сбросить бы еще с плеч тяжеленный ранец, да останавливаться нельзя.

– Давно ушли?

– Недавно, – обрадованно затараторил солдатик, – вот только-только.

Алекс еще раз махнул рукой, чтобы он заткнулся. На этот раз сработало. Спрашивать, сколько минут входит в это «только-только», было бесполезно. Годрин мог бы оставить кого-нибудь посообразительнее, чем это чучело.

– Шагом марш!

Капитан Магу первым шагнул с дороги и через два десятка шагов оказался на скальном карнизе. Вниз лучше было не смотреть, справа был почти отвесный обрыв глубиной саженей в сто. Солдаты гуськом двинулись за ним. Еще час спустя первый взвод догнал арьергард ротной колонны, растянувшейся по узкой тропе почти на полверсты.

Ночью подул холодный, пронизывающий ветер, температура упала ниже нуля. Плюнув на маскировку, штаб-капитан Годрин разрешил развести костры, благо ветры за много лет наломали достаточно сучьев, а собирать здесь хворост было некому. Сухие сучья давали хороший жар, но быстро прогорали на ветру. Алекс подбросил несколько штук в начавший угасать костер и спрятал кисти рук в рукава шинели.

– Когда мы вернемся в Ясен?

Прежде чем ответить, Горанович подумал несколько секунд, потом дал ответ:

– Послезавтра после полудня. Но к первым вашим постам выйдем уже завтра к вечеру.

И после небольшой паузы добавил:

– Если только на османийцев не наткнемся.

– Завтра – это хорошо.

Капитан чуть отодвинулся от огня. На лице скоро кожа от жара лопнет, а спина мерзнет. Подыскав более или менее терпимое положение, офицер продолжил разговор: