вскрикнула и его синие губы приоткрылись, словно он тоже хотел закричать! — Из расширенных глаз Сомы Иллодис текли слёзы.

Имард гладил девчушку по плечу и украдкой смотрел на Тару. Нарис вцепилась в рукоять меча, губы сжались в тонкую линию. В тёмных глазах плескалась боль, но они оставались сухими.

— Я… кричала… кричала… — слова писаря тонули в плаче.

Дверь распахнулась. В кабинет влетел Ши. Злой, запыхавшийся. Острым взглядом он окинул собравшихся и обнажил меч. Сома вскрикнула, вжимаясь в кресло.

— Она сбежала, — произнёс Ши, приставляя лезвие короткого меча к горлу Имарда.

— Рэда Шамрис ~

Обвести Ши вокруг пальца оказалось проще, чем ребёнка. Такой исполнительный, вечно с преисполненным благородства выражением на лице… Он доверчиво вошёл в кладовую, даже не спросив: откуда у Рэды оказался ключ от навесного замка.

Двух стражников, у которых Шамрисы позаимствовали форму, по подсказке дяди Имарда уже выпустили. Так что теперь кладовая была свободна для нового заключённого.

Тэпат прошёл за Рэдой вглубь кладовой. Она улучила момент, когда он отвлёкся на какой-то шорох, спряталась за полками. Он спохватился, проскочил мимо. Рэда выскользнула и заперла кладовую.

Замок был знатным. Такой пережил бы буйство не одного Ши. Только вот дерево, к которому крепились скобы, могло подвести, о чём возвещало жалобным треском.

С упорством барана Ши рвался на волю, и Рэде совсем не хотелось дожидаться момента его освобождения.

К счастью, дверь в пыточные оказалась не заперта. Она тихо её отворила и скользнула в обитель страданий.

Подвалы Башни Раскаяния встретили Рэду влажным промозглым холодом. Запах крови и палёной плоти намертво въелись в каменные стены. Боль и отчаянье пропитали воздух удушливой гарью.

Без тёплого суконного плаща, жестоко подранного на лоскуты дядей Имардом, было не согреться. Раздражённо дёрнула плечами, пытаясь унять дрожь.

За пару лун, которые Рэда провела с Вогэном, она бывала здесь всего трижды, если не считать вчерашнего ареста. Палач предпочитал более уютные места для встреч.

Коридор вёл мимо запертых камер. Из некоторых доносились тихие надрывные стоны. Допросная пустовала. Личные покои Вогэна находились в конце коридора. Рэда направилась туда.

Комната Вогэна тонула в тягучем полумраке. Солнечные лучи пробивались в подвальное помещение через небольшие оконца под потолком.

Прямоугольник света попадал на пять небольших портретов, висящих на дальней стене. Вогэн говорил, что это его родные. Он нарисовал их углём по памяти, какими запомнил до войны. Изображая молчаливый упрёк, они недоверчиво поглядывали на незваную гостью.

В тумбу у входа был воткнут нож. Один из тех, что Вогэн использовал для пыток. Тонкое узкое лезвие, короткая рукоять. Холод металла лёг под пальцы. Пришлось приложить усилие, чтобы выдернуть нож из дерева. С тихим треском он поддался и нашёл приют в сапоге Рэды.

С оружием стало немного уютней.

Затаив дыхание, Рэда подкралась к кровати любовника. Легонько отвела полу балдахина.

Знаменитый Омакпайский Душитель, палач по роду деятельности и призванию, безжалостный убийца на службе Этвата закутался в шерстяное одеяло по самую маковку и обнимал большую подушку, тихо в неё сопя.

Рэда ощутила непреодолимое желание залезть в тёплые объятия Вогэна и проспать в них до конца эпохи Лунного древа. День оказался неимоверно напряжённым и не хотел заканчиваться.

Взялась за мочку уха, проверяя: на месте ли два одинаковых серебряных кинжала. Одна из серёжек была подарком Вогэна, а вторая…

Словно услышав мысли Рэды, Вогэн приоткрыл глаза. Резко схватил, заключая её в плен горячих рук.

Несколько долгих мгновений она разрывалась между желанием поддаться настойчивым ласкам любовника и тем делом, ради которого в очередной раз сбежала из-под стражи.

— Имард Шамрис ~

— Она не могла сбежать просто так. — Имард устал оправдывать племянницу. — Тара и так бы нас отпустила после вступления в должность Главы градозащитников.

Охотник посмотрел на Нарис, ища поддержки. Та медленно кивнула.

— У Рэды должны быть какие-то причины, — рассуждал Имард, надеясь, что эти гипотетические причины у Рэды, правда, были. Хотя решительно не понимал: что творилось у девчонки в голове. — Зачем она отпросилась?

— Из-за сотника Волиса. Она нашла несколько его рапортов. — Нарис кивнула на пачку бумаг. — Похоже, он помогал торговцам морокухом уходить от закона. Рядовой Дагул тоже упомянул его имя. А на допросе Волис так и не появился. Рэда убедила меня, что нужно его найти, пока не сбежал.

— Да, подозрительный тип. Именно он обвинил нас в убийстве, требовал от палача добиться признания.

— Это не объясняет побег Рэды. Она точно не покидала замка? — обратилась Тара к Ши.

— Я узнавал у караульных. Никто её не видел. Ворота закрыты. Может спряталась? Решила переждать?

— Зачем? Смысл сбегать в замке, если вы должны были искать Волиса за его стенами? Там проще скрыться, — размышляла Тара.

— Как-то слишком много людей бесследно исчезают в стенах этой крепости, — сказал Имард. Мысль о наличии потайного хода не хотела отпускать. Но если бы Рэда о нём знала, они бы сбежали через него раньше. Нет. Бред какой-то. Зачем ей вообще сбегать?

— Может, решила кому-то отомстить? — спросила Тара.

— Если только Волису. Но они к нему и собирались пойти.

— Мне доложили, что вас пытали после ареста. С женщинами могут обходиться…

— Да уж, особо пристрастно пытали Рэду, — пробубнил Имард, вспоминая пыточную. — Не могла же она ради этого?

— Ей сильно досталось? — нахмурившись, спросил Ши.

— Полагаю, её стоны слышало всё подземелье Башни Раскаяния, — проронил Имард.

— Они любовники? — догадалась Нарис. Ши поперхнулся.

— Ты как всегда проницательна, подруга. Но сбегать ради похода к любовнику? Это даже для неё — странно. Должна быть другая причина.

— Кстати, насчёт палача, — вспомнил Ши. — Вогэн, верно?

— Да, — ответила Тара.

— Я нашёл его отставную. Точнее — сразу две, подписанную и неподписанную, — сказал тэпат. — Начиная с послезавтра он свободен от службы. А на неподписанной стоит дата дня смерти Главы.

— Я видела его в списке встреч Софэна. — Тара взяла листок со стола, сверилась и посмотрела на Имарда. — Вам было назначено сразу после него.

— Мы не пересеклись в тот день. Никто не выходил из кабинета перед нами.

— Софэн и Вогэн — друзья. Были друзьями, — с горечью в голосе поправилась Тара.

— Они могли разделить чаепитие? — догадался Имард.

— Вполне, — нехотя признала Нарис.

— Тогда на столе должно было быть две чашки, когда мы пришли. Но я помню: там была только одна… — Имард прикрыл глаза, чтобы лучше воссоздать картину того дня. Зашторенные окна. Два зажженных подсвечника рассеивали мрак кабинета. Один из них стоял на столе, второй на каминной полке. Так же как и сейчас. Серебряный чайник и белая фарфоровая чашка находились