Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Куда?! — голос Ши привлёк внимание.
В проёме окна была видна Рэда, стоявшая на перилах. Она зацепилась за козырёк, подтянулась и скрылась из виду. Этот же манёвр поспешил повторить тэпат. Послышались звуки борьбы.
Тара обернулась на Имарда. Тот пожал плечами и вернулся к работе, словно ничего не происходило. Нарис прислушалась.
— Отпусти, — возмущенно прошипела Рэда. Снова звуки возни. Треск ломающегося дерева, его внушительный кусок полетел с козырька вниз. Раздался громкий плеск воды.
Звук приземления ног на каменный пол. Один, другой. В окне не было видно ни охотницы, ни тэпата.
Первой в дверном проёме появилась всклокоченная Рэда:
— Если скинуть веревку, я бы забралась сюда минут за пять. — Охотница шагнула в кабинет и резко толкнула балконную дверь, закрывая. Тэпат успел остановить створку перед собственным носом. На лице его было полнейшее безразличие. Но взгляд, которым он одарил охотницу… Таре показалось, что Ши близок к тому, чтобы скинуть с балкона Рэду.
— Стена хорошо просматривается, — произнёс тэпат, закатывая порванный до локтя рукав. Повязка на левом запястье снова пропиталась кровью. Ши так и не рассказал: как получил ранение.
— А ещё нужно преодолеть широкий ров, — продолжил отчёт тэпат.
— Можно спуститься на балкон сверху, — сказала Рэда. — Но опять же нужна верёвка. До крыши далековато. Стена вся мхом заросла. За камни не зацепиться, пальцы соскальзывают. Этот тэпат чуть не свалился. Такой неуклюжий.
— Если бы кто-то использовал этот путь, остались бы следы. — Ши пропустил мимо ушей последние реплики Рэды. — Но мох на стене не был повреждён.
— Значит, вошли через зал ожидания, — подытожил Имард. — Это кто-то из своих. Под подозрением градозащитники, друзья, родные Батиса. А также все, кто может свободно входить в крепость.
— И головорезы, — в несвойственной для себя манере вклинился Ши.
— Ага, потом за этими несчастными гонялись бы не только градозащитники, но и вся Гильдия охотников за головами. С нарушившими Кодекс — жестоко расправляются, — Рэда присела к кровавому пятну на ковре, провела пальцами по длинному ворсу.
— Я думал, побег из заключения тоже является нарушением вашего Кодекса.
— Говорят, воякам думать вредно, могут вдруг приказы перестать исполнять… В охотники ещё подадутся… — Рэда подарила Ши ехидную улыбку и кинула в него обломок полки. Тэпат поймал его раненой рукой, едва заметно поморщился.
Тара ударила кулаком по столу. Перепалка Рэды и Ши начала выводить из себя:
— Успокоились! Оба. Сейчас вы молча переберёте все бумаги в этом кабинете. Мне нужны указы и донесения, которые могут говорить о мотиве убийства. Рассортируйте по темам. Если что-то покажется важным — немедленно показывать мне. Приступать.
— Лоэти ламак, — произнёс тэпат и начал собирать бумаги с рабочего стола в аккуратную стопку. Рэда бесцеремонно забрала светильник, поставила на столик у камина. С ногами забралась в кресло, схватила первый попавшийся свиток, взяла чашку и хлебнула недопитый чай.
— Он может быть отравлен, — сердито сказал Имард, и Рэда подавилась новым глотком.
Тара метнулась к охотнице, забрала чашку. Присмотрелась, чуть взболтала содержимое.
В осадке не было ничего подозрительного. Нарис принюхалась и почувствовала только цветочно-медовый аромат. Набрала немного жидкости в рот. Вкус сладковатый, слегка вяжущий. Липовый чай. Его любимый…
Воспоминания о проведённом времени с Софэном наполнили душу теплом, но оно мгновенно сменилось льдистой болью утраты.
Тара сплюнула чай обратно в чашку, опустила на стол, хрупкий фарфор жалобно звякнул.
— Не отравлен, — успокоила Нарис. По долгу службы она разбиралась во всех известных ядах, могла по запаху, осадку и привкусу определить практически любой. На всякий случай Нарис проверила вторую чашку и чайник.
— Здесь две чашки. Глава мог угощать им убийцу, — предположил Имард.
— Софэн обычно делал перерыв на чай ближе к полудню, — погрузилась в воспоминания Тара. — Как правило, пил его в одиночестве. Это было его время, чтобы «подумать о вечном». Если он нарушил эту традицию, значит посетитель был для него важен.
Нарис перебирала в уме людей, с которыми Батис мог разделить чаепитие. Все они были теми, кому он доверял свою жизнь.
— Даже если они были хорошо знакомы… Убивать в крепости градозащитников — слишком рискованно. Легче напасть снаружи, — сказал Имард.
— Возможно, снаружи они уже пытались… — задумчиво предположил Ши.
В дверь постучали.
Тэпат вышел из кабинета, а, вернувшись, рапортовал:
— Привели градозащитника. Он нёс службу в Башне Раскаяния в день убийства Главы.
— Веди. — Нарис сжала рукоять меча.
Ши вышел и вернулся с тремя градозащитниками. Один из них был заключён в кандалы.
Арестованный окинул присутствующих цепким взглядом, остановил его на Нарис, выпрямился, оскалился в злой усмешке.
— Так это ты тут решила покомандовать, подстилка Главы? — презрительно бросил градозащитник. — Ты не знаешь: с кем связалась! Освободи меня немедленно!
— Имя и должность, — произнесла Нарис ледяным тоном.
— Свартова шлюха, я тебе ничего не должен говорить!
— Рудог Викулис. Заместитель сотника Южного отряда Халэка Волиса, — рапортовал один из градозащитников — рядовой Лисар.
— Я требую… — договорить Викулис не смог. Нарис врезала ему в челюсть. Градозащитники удержали его, не дав упасть.
Кисть Тары болела, но на мгновение внутри стало легче, душевная боль сменилась физической. Рудог сплюнул кровь вместе с куском зуба.
— А теперь, тварь, я объясню тебе: почему ты в кандалах и в шаге от смерти, — проникновенно сказала Тара. Рука с кинжалом Софэна метнулась к горлу Викулиса. — Пока ты доблестно нёс службу, у тебя под носом убили Главу градозащитников. Уже за это я готова тебя прирезать. Только вот в чём загвоздка… Я хочу знать: кто это сделал. Так что тебя и всех причастных ждут очень долгие пытки. Есть пожелания с чего начнём?
— Мне. Нечего. Тебе. Сказать, свартова шлюха, — произнёс Викулис и получил от Нарис кулаком под дых.
— Можно вас отвлечь? — Имард положил руку Таре на плечо, та с трудом подавила желание скинуть её и вновь врезать Рудогу. Даже если он не причастен к убийству — его халатность на службе позволила свершиться преступлению. Все они были причастны так или иначе.
— В яму его, — приказала Нарис конвоирам и позволила Имарду вывести себя из кабинета на балкон.
Влажный речной воздух наполнял лёгкие и успокаивал клокотавший внутри гнев. Город внизу жил, наполнял улицы суетливым гамом. С балкона хорошо просматривались торговая площадь и главная Омакпайская дорога. Люди продолжали жить, заниматься
