Был. С утра. Если точно — незадолго до рассвета…

— Не превращайся в наседку, Тереса! — громко сказала я сама себе.

В пустой комнате мой голос показался странным, неестественным.

Ректор, сильный маг, дракон, в конце концов — Эйнар уж точно мог о себе позаботиться.

Осознание этого не мешало мне сидеть на кровати, обняв колени и мрачно и в красках воображать худшие варианты развития событий.

Устав от душевных метаний, я воззвала к голосу разума — и лучше б воздержалась, потому что он въедливым тоном, подозрительно похожим на бабкин, напомнил мне и про проклятие, то самое, снятое в купальнях, и про то, что убитые были такими же драконами, как Эйнар…

А-а-а-а-а! Беззвучно поорав и подергав себя за волосы, я вздохнула и принялась одеваться.

Тьма ведает, будут ли у нас сегодня занятия — но завтрак будет наверняка.

Вот туда и пойду.

Раздражение скапливалось песком под веками, звоном в не отдохнувшем мозгу и зудом — в теле.

Но только я закончила с туалетом и сделала шаг в сторону двери, как на письменный стол с громким стуком и жалобным дзиньканьем приборов шлепнулся огромный серебряный поднос. В нос ударил аромат горячего чая и свежего хрустящего хлеба.

Здрасте-приехали, это что за гостиничный сервис?

А следом раздался стук в дверь, вслед за которым эта самая дверь распахнулась, ненавязчиво демонстрируя, что не одна я тут умею магические замки с легкостью игнорировать.

Стоило мне увидеть Эйнара, как все клокочущее раздражение если и не испарилось без следа, то клокотать изрядно перестало. А когда дракон, не обращая внимания на взгляд исподлобья, приблизился ко мне и поцеловал, так и вообще в голове сделалось пусто-пусто. Злилась? Я? Да когда это было! Минуту назад, вечность, словом!

— Выспалась? — вырвавшееся с вопросом дыхание ожгло губы, и я облизнула их и вскинула ресницы, чтобы посмотреть ректору в глаза.

— Выспалась. Бы! Если бы кто-то сдержал слово и пришел.

— Я сдержал. И пришел.

— И остался!

— Не остался. Зато вернулся! — ввернул дракон собственный аргумент и прежде, чем я успела поставить ему в вину еще что-нибудь, кивнул на поднос: — Завтрак?

Так. Надо освежить знания о драконах. Они девственницами точно в ритуальных целях интересуются, а не чтобы откормить и сожрать?

Эйнар громко прыснул смехом, уткнувшись мне в плечо.

— Одно другому не мешает, — заговорщически поделился он, и я, вспыхнув, выпуталась из драконьих объятий.

Сама виновата, кто ж при менталисте так громко и очевидно думает, но мог бы и сделать вид, что не услышал!

Вместо этого Эйнар сделал вид, что не заметил моего оскорбленного возмущения, и воспользовался освободившимися руками, чтобы переместить поднос на застеленную кровать, а следом и вовсе развалился на ней поперек, полулежа, как султан на подушках под опахалами.

Я помедлила мгновение и тоже забралась на кровать коленками и, окончательно отбросив всякий дурацкие рассуждения, вгляделась в драконье лицо.

Лицо было явно неспавшим, усталым, но собранным.

— Я отменил сегодня занятия, — сообщил мне ректор. — Адептам запрещено покидать пределы академии и рекомендовано пребывание в общежитиях и библиотеке. Так что у тебя свободный день.

— Разве не лучше было бы всех чем-нибудь занять? — полюбопытствовала я, намазывая масло на тонкий кусочек ароматного поджаренного хлеба. Не то, чтобы я сомневалась в ректорских управленческих способностях, мне просто было любопытно.

— Лучше. Но двое драконов так и не вышли на связь, и большая часть наставников высказала желание встать на крыло, чтобы помочь остальным в поисках. Ивар и Халле заняты защитой академии от проникновения извне. Алвис улетел беседовать с погибшей драконицей. А трем оставшимся на всякий случай для поддержания порядка наставникам тяжело занять несколько сотен разноуровневых, взбудораженных адептов.

Вопрос насчет адептов быстро отпал, когда я услышала про темного.

— Что он узнал? Наставник Алвис? — Я подобралась, как гончая перед приказом, забыв про бутерброд.

— От него пока не было вестей. Если бы я что-то знал, я бы тебе рассказал. Так что успокойтесь и ешьте, адептка Ривад.

Я сникла, вгрызлась в хлеб с сыром и, только дожевывая первый кусок, поняла.

Дракон лежал и хитро щурился, наблюдая за моим вытягивающимся лицом.

— Вы… ты… — с трудом пропихнув еду в нужное горло и так и не определившись, как самой обращаться к вроде бы любовнику, но ректору всея академии, я открывала рот и не могла подобрать слов.

— Пока ты думаешь, как покорректнее назвать меня подлецом, негодяем и нахалом, давай я спрошу — что ты все-таки делаешь в академии Тереса из рода Ривад, именуемого Молчащими?

О! Хорошо, что напомнил! Молчащие!

Я снова запустила зубы в бутерброд и хмуро уставилась в окно, делая вид, что никакого вопроса не слышала, и никакого многозначительного взгляда не видела, и вообще нет тут никого, сижу одна, попиваю чаек, думаю о прекрасном. И о том, как чревато кого-либо спасать. Неблагодарное дело, не буду больше им заниматься!

— Тереса, — вкрадчиво позвал дракон — у-у-у, змеюка подколодная! — и выпрямился, кровать жалобно скрипнула под его весом. — Ну ты же не думала, что я не догадаюсь, после того, как ты заявила о своих правах?

Думала-не думала… а кто мешал оставить свои догадки при себе, а бедную девушку — в покое?

— Что у тебя случилось? Я просто хочу помочь.

Я продолжала пялиться в окно, недовольно сопя и чувствуя, как глаза почему-то защипало. Слишком мягким был голос, слишком обволакивающим, и слишком сильным — желание сдаться. Только кто я тогда буду? Глава рода или маленькая девочка, плачущаяся на жизнь?

— Тереса. — В своих усиленных попытках игнорировать дракона (непростое, между прочим, мероприятие с учетом его габаритов и размеров комнатушки!), я даже не заметила, когда он успел сдвинуть с кровати поднос — и тот преспокойно завис в воздухе как так и надо — и придвинулся ко мне вплотную. — Расскажи мне. Тебя родственники обидели?

Я резко повернула голову и отчаянно уставилась в такие близкие янтарные глаза.

— Да, — коротко и зло выдохнула я. — Обидели. Они умерли. Все.

И поджав губы, не отводя взгляда, я наблюдала как расширяется, заполняя почти всю радужку, драконий зрачок. А с лица Эйнара мигом слетает слегка игривый настрой.

Он вскинул руку, провел кончиками пальцев от виска к подбородку, а потом прижал ладонь к моей холодной щеке, грея, почти обжигая ее своим теплом.

— Расскажи, — шевельнулись губы.

Я прерывисто выдохнула, с твердым намерением прямо сейчас потребовать прекратить лезть в мои дела и в мою жизнь, но… не смогла. Вместо этого, зажмурившись, ткнулась дракону в грудь, позволяя обнять себя, притянуть ближе, устроить на коленях в уютных, ограждающих от всего мира объятиях. А потом принялась бестолково, беспорядочно, перескакивая с одного на другое — рассказывать.