– Стой! Нет! Так не должно быть! – закричал Егор на зверя, но тот, хлопнув крыльями, обратился в языки пламени, обрушившись на дом и потопив его в огне.

Егор бросился к двери. Он испугался, что ручку снова заест, как это было тогда, с отцом. Нет ничего хуже бессилия. Если он не справится и в этот раз, если допустит…

Со всей накопившейся злостью Егор вышиб дверь ногой. Его сразу же опалило жаром огня.

Внутри царил ад. Полыхало все. Огонь плясал на стенах, сжирая обои, превращая их в чёрные лоскуты; скрючиваясь, истлевали книги в шкафу, пламя весело прыгало от пола до потолка, поглощая комнату.

– Аня! – закричал Егор.

Она сидела по-турецки все на том же диване и выглядела невероятно спокойной. Казалось, Аня медитирует и уже достигла нирваны, хотя вокруг бесновался пожар.

Егор закрылся курткой, стараясь укрыться от жалящего пламени, и прорвался через стену огня к ней. Схватил за запястье, потянул, но она равнодушно отдернула руку, нашептывая какое-то заклинание.

– Пойдем, нужно выбираться!

Аня, не обращая внимания, продолжала бормотать. В глазах, блестящих от слез, не было испуга.

Сквозь ужас детских воспоминаний еще более жутким проступал страх не спасти Аню, как он когда-то не сумел спасти отца. Как вообще они с Аней могут побороть такое мощное существо? Симаргл – не какой-то бесплотный призрак, а исполнитель верховного приговора. Стихия. А еще символ войны между их семьями, их совместное проклятие.

Егор инстинктивно сжал «куриного бога» в кармане. Симаргл, конечно, не мавка, но попробовать стоило. Он направил талисман на танцующие языки огня и мысленно приказал им погаснуть. Со свечой такое могло бы сработать, но дикое пламя лишь прильнуло на миг к полу, чтобы затем вновь взъяриться еще выше прежнего. Огонь жадно запрыгал, подбираясь все ближе к дивану. Бессмысленно пытаться сделать что-то еще. Нужно хватать Аню и выносить отсюда силой. Но тут Егор понял, что дорога назад отрезана. Они находились посреди огненного смерча.

Ладно, если должен умереть кто-то из них, пусть это будет Егор. Иной исход казался невозможным. Он просто не сможет жить дальше с этим гнетущим чувством вины.

Новая волна огня нависла над ними. В сполохах пламени можно было различить очертания симаргла, изготовившегося для броска. Егор загородился рукой, прекрасно понимая, что это не спасет его, но тут услышал сквозь стук крови в ушах и оглушительный треск пожара Анин голос. Она напевала заклинание:

Быть не может!

– Аня, что ты делаешь?

Она заставила его жестом замолчать. Волна огня должна была вот-вот захлестнуть Егора, но в последний момент обрушилась на пол в полуметре от него и уползла назад. Егору даже показалось, что он слышит раздосадованный рык. Или это был треск дерева?

Зеленые глаза Ани смотрели отрешенно. Она продолжала напевать, и в этот раз Егор разобрал все слова заклинания.

И тут он наконец-то понял. Когда он слышал заклинание в детстве, ему показалось, что это Аня подожгла дом, но на деле она пыталась его спасти. Маленькая девочка, начинающая ведьма, у нее не хватило сил, чтобы уберечь двоих людей. Отца не стало в ту ночь, но зато Егор выбрался из пожара без единого ожога. И всё только благодаря ей.

Симаргл – кровная вражда их семей. Столько раз их предки пытались побороть его, но из раза в раз терпели поражение. Потому что невозможно сразить стихию в схватке один на один. Единственный способ победить симаргла – это спасать не себя, а другого человека.

Симаргл помялся на месте, потом сделал круг, обойдя Егора, и стал надвигаться на Аню, сидевшую на диване. Он изготовился для нового прыжка, огненная волна нависла над девушкой. Если Егор не поможет ей сейчас… он запрыгнул на диван, взял ее за руки и, глядя в ее зеленые глаза, стал повторять незамысловатые строки.

В этот раз Егор точно различил пронзительный рев. Вместо прыжка симаргл заметался вокруг единственного уцелевшего пятачка гостиной. В сполохах пожара Егор мог различить лапы и голодную волчью пасть. Тут вспыхнули и забились крылья, засеивая пол тысячей искр. Один язычок огня почти дотянулся до Ани, облизал пёрышко в её волосах, и то мгновенно сгорело, истлев.

Только не она! Сердце Егора оглушительно забилось в груди. Пламя, изогнувшись по-змеиному, отползло назад, воссоединившись со своими сёстрами. Анина рука, сжавшая его ладонь сильнее, оказалась на удивление холодной. Глаза девушки не отрывались от глаз Егора.

Пламя ярилось и вспыхивало все ярче. Симаргл злился, он должен забрать одного из них! Раньше это получалось. Рожденный взаимной ненавистью двух семей, он мог разрушить любое защитное заклинание, но сейчас был не в силах преодолеть барьер, сложенный детской песенкой. Потому что с кровной враждой было покончено. Сейчас двое людей объединились против него.

Егор и Аня продолжали повторять строки заклинания. Крылатый зверь ощерился, принялся бродить вокруг дивана. Пламя горело все ярче и жарче, но не смело подступить ближе. Егор сконцентрировался на Ане. Страх все еще колотил сердце, но Егор продолжал смотреть в глаза Ани – зеленоватые, упертые. Ради нее он готов был пройти сквозь ад.

* * *

Утро пахло дымом и разрушенным проклятием, в воздухе витал пепел. Двое чумазых молодых людей лежали в траве, мокрой от росы, и все еще пытались отдышаться. Они оба были живы, а значит, симаргл проиграл в этой схватке. Огонь погас лишь к утру, когда пожрал весь дом. Уцелел только диван в центре гостиной, до него пламя дотянуться не осмелилось.

– Ты знаешь, – проговорила Аня наконец, – я, наверное, бросила курить.

– Правда? На то есть причина? – усмехнулся Егор.

– Да. Даже несколько. Дыма мне сегодня хватило на жизнь вперед. А еще, говорят, не очень полезно для здоровья. Не только моего, но и для здоровья юной ведьмочки… Или маленького охотника на нечисть.