– Нет-нет, я не сплю, – сказала она. – Какой тут может быть сон?

Я сел в кресло и позвонил знакомому программисту Кирееву. По ночам он обычно не спал, а блуждал по Интернету.

– Привет, – ответил Киреев, сразу вычислив меня по определителю. – Тебе тоже не спится? Приезжай ко мне, будем кедровые орешки лузгать. Приятель из Братска целый мешок привез.

– Я далеко, Володя, – ответил я. – И мне нужна твоя помощь.

– Валяй!

– Ты как-то помог мне найти по Интернету телефонный номер нужного человека.

– Было дело.

– А сможешь сделать наоборот: узнать, на чью фамилию зарегистрирован телефон?

– Нет проблем, – ответил Киреев, и вслед за этим в трубке что-то хрустнуло – наверное, кедровый орешек между зубов программиста. – Давай номер.

– Шестьсот восемьдесят девять – тридцать один – семьдесят один.

– Хоп! Я перезвоню тебе через пару минут.

Я отключил телефон и уставился на Леру. Она расчесывала волосы массажной щеткой. Потом положила ее на колени, завела руки за голову, высоко подняв локти, и стала заплетать косу.

– Лера, – сказал я. – Ты можешь точно повторить последние слова, которые тебе сказал Марко?

Лера ответила не задумываясь:

– «Я устрою тебе веселую жизнь!»

– Веселую?

– Веселую.

– И как ты думаешь, он сдержал свое слово?

– Еще бы! – воскликнула Лера. – Такую веселую ночь я не забуду до конца своей жизни!

– Значит, несмотря на то, что он покойник, все идет по его плану?

Лера хотела что-то сказать, но ее перебил зуммер мобильного телефона.

– Записывай! – сказал Киреев. – Этот номер числится за Никифором Марко. По буквам: «Майкрософт», «Апгрейд», «Релком», «Килобайт», «Онлайн». Прописан по адресу…

– Все, Володя, спасибо, больше ничего не надо, – перебил я Киреева. – Я так и думал, что Марко, но все равно это очень странно.

– А что странно, Кирюша?

– То, что он уже шесть часов, как убит. А его жене, то есть вдове, с трубки Марко кто-то названивает.

Сколько я помнил Киреева, его ничем нельзя было удивить – ни убийством, ни покойниками, ни тем более возможностями мобильной связи.

– Ну и что? – равнодушно произнес программист. – Мужа убили, но мобильник-то цел! Значит, любовник вовсю им пользуется.

– Я тоже так думаю, – ответил я и попрощался.

Лера уже заплела косу, скрутила ее в спираль на затылке и закрепила шпильками.

– Слышала? – спросил я.

– Что?

– Ты о чем вообще думаешь?

– У меня морковки дома нет, а без нее ни супа не сваришь, ни рагу не сделаешь. Совсем из головы вылетело! Надо было заранее на рынок сходить.

– Да, – согласился я. – В голове у тебя в самом деле одна морковка.

Я поднялся, кинул телефон в кресло и подошел к Лере.

– Встань, – попросил я.

Моя просьба Леру немного удивила, но она поднялась.

– Ты мне нравишься, – сказал я.

– Это пока, – вздохнула Лера. – А потом очень быстро разонравлюсь.

– Когда потом?

– Утром.

У меня даже в горле пересохло. Надо же! Я ничего ей не предложил, а она уже прямым текстом говорит о разочаровании, которое должно постигнуть меня утром.

– С чего ты взяла?

– Сами увидите.

Нет, я не был бы мужиком, если бы не попытался опровергнуть это весьма сомнительное утверждение. Я решительно обнял девушку, но Лера категорично отвела мою руку.

– Нет-нет, – сказала она, снова садясь на диван и скрещивая на груди руки. – Это невозможно. Пожалуйста, не заводитесь, думайте о чем-нибудь другом.

– Это действительно невозможно? – на всякий случай уточнил я.

– Совершенно исключено, – заверила Лера.

Черт возьми, все-таки я неправильно ее понял. Она меня озадачила.

– Что с вами? – спросила она, заботливо глядя на мое лицо.

– Мне хочется сделать сразу несколько дел. Но я не знаю, с чего начать.

– Моя мама всегда говорила: начинать надо с самого трудного. Для меня, например, это рано вставать.

– А для меня – признавать свои ошибки.

– Вот как! – оживилась Лера. – Значит, вы упрямый?

– Нет, я самоуверенный, – поправил я. – И это усложняет мою задачу. И все же я приношу тебе свои извинения. Я был не прав, когда считал, что это ты убила Марко.

Лера выслушала меня спокойно, не пытаясь упростить процедуру покаяния.

– Вы знаете, кто убийца? – спросила она.

– Думаю, что знаю.

– Но все-таки вы не уверены до конца?

– Абсолютно уверенным может быть только сам убийца и его соучастник. Другим остается лишь тешить себя так называемыми неопровержимыми доказательствами. Но доказательства – это еще не есть истина.

– Надо же, какой вы скептик. Выходит, если я сейчас признаюсь, что убила Марко, вы поверите мне, а не доказательствам?

Что-то мне перестал нравиться наш разговор. Лера, лукаво глядя на меня, ждала ответа на свой вопрос.

– А какой смысл тебе признаваться, если столько сил и времени потрачено на доказательство твоей невиновности? – ответил я, пожимая плечами. Признание Леры стало бы для меня апокалипсисом, оно сразило бы меня наповал.

– Смысл в том, что ваше расследование бессмысленно, – играла словами Лера. – Вы же сами пришли к этому выводу.

– Прекрати мне «выкать»! – вспылил я. – И наберись терпения! Очень скоро ты убедишься, что я прав!

Я призывал эту вздорную девчонку набраться терпения, а у самого колени зудели от нестерпимого желания немедленно убедиться в своей правоте. Я даже думать не хотел о том, что ошибся.

Поинтересовавшись, как Лера переносит нервные потрясения, я посоветовал ей накинуть на плечи кофточку, после чего вывел девушку в коридор. Мы поднялись на второй этаж и зашли в гостиную. За столом, положив голову на пачку салфеток, крепко спала Кика.

Лера села, придвинулась ближе к столу и сразу же потянулась к вазочке с шоколадными конфетами.

– Пересядь на другую сторону, – посоветовал я Лере.

– Это мое место, – ответила она.

– Возьми свою тарелку и пересядь, – настоял я. – Иначе в момент эмоционального всплеска ты рискуешь получить отбивной по лицу.

Лера оглядела стол, вспоминая, кто где сидел, и безропотно пересела к Кике. Кика проснулась, подняла голову и безумными глазами посмотрела на Леру. Я присел у камина, пошуровал кочергой остывшие угли, раздумывая, разжигать камин или не стоит.