В девять уже смеркалось, гости были навеселе. Михаил не пил, но был также весел. Он неизменно оказывался в центре внимания и никогда не задавался вопросом, почему так получается. Окружающие всегда замечали, если он уходил или появлялся среди них. Он притягивал к себе взгляды и задавал тон.

В какой-то момент он попытался отыскать Ольгу, но безуспешно. В характере президента не было привычки демонстрировать контроль над всеми и вся, но он поднялся.

— Миш, захвати тарелки, — спохватилась одноклассница, когда Михаил поднялся. Он остановил на ней короткий взгляд, женщина села на место и потупилась.

— Танька, пожалуй, тебе уже хватит, — смеялся одноклассник за спиной, пока Михаил поднимался в дом.

— Что я сказала? — обиженно спросила женщина.

Дальше он уже не слышал.

Из гостиной доносилось тихое бормотание домашнего кинотеатра. Когда Михаил зашел туда, взгляду представилась несколько неожиданная картина. На диване сидел Петр, голова Ольги покоилась на его коленях, он медленно перебирал ее волосы. Кажется, Ольга спала. По крайней мере, свою любимую мелодраму на стене перед диваном она не смотрела, глаза ее были закрыты.

— Ты не префигел ли, Петь? — спросил Михаил, заходя.

Петр обернулся, прикасаясь пальцем к губам.

— Я там твоих гостей развлекаю, а ты здесь Ольгу?

Петр остановил на друге долгий взгляд. Без тревоги он наблюдал, как Михаил обходит стеклянный столик и присаживается на корточки рядом с головой женщины. Как проводит пальцами по ее лицу, убирая волосы за ухо.

— Поедем, я тебя уложу, — предложил тихо. Ольга открыла глаза.

— Она здесь останется, — ответил за нее Петр. Михаил поднял на него взгляд, ожидая пояснений. — Постелил в гостевой.

— Не много ли ты на себя берешь, дружок? — спросил Михаил, поднимаясь с корточек.

Ольга поднялась с колен друга, зябко обхватила себя за плечи.

— Нисколько. Она приехала ко мне и переночует здесь.

Михаил прочистил горло и недобро усмехнулся.

— Петь, пойдем-ка, выйдем.

— Ну, пойдем, — Петр поднялся.

Он был выше Михаила почти на голову и теперь, когда они стояли вплотную друг к другу, не мог смотреть на него иначе, как сверху вниз.

Из прихожей послышался шум и в гостиную ввалились двое сокурсников Петра.

— Ну, вы куда все пропали-то? — спросил один.

— Именинник! — воскликнул второй.

Почувствовав недоброе, они замялись. В помещении на мгновение воцарилась напряженная тишина. Потом Михаил отступил и стремительно покинул дом друга.

На следующее утро Михаил стоял у окна своего кабинета, смотрел на дорогу внизу и курил. Когда машина Петра показалась на подъездной дорожке и исчезла в недрах здания, он затушил окурок и с хрустом размял шею.

Через пять минут, распахнув дверь приемной своего зама и не замечая секретаршу, он ворвался в его кабинет.

Петр еще не успел сесть за стол. Он быстро и молча сдернул с лица иночи, увернулся от первого удара и тут же пропустил второй.

Секретарша вбежала на грохот и замерла как изваяние с открытым ртом.

— Исчезни! — обернулся к ней президент корпорации и тут же получил увесистый удар под дых.

Прикрыв рот рукой, Лена выбежала. Бросилась к стационарному интеркому. Одернула руку и вжала голову в плечи, когда из кабинета шефа послышался новый грохот и звон. Решившись, наконец, снова потянулась к меню.

Когда начальник СБ с тремя подручными ворвался в кабинет заместителя президента LPI, им предстала кровавая картина драки на фоне поваленного стола и опрокинутой мебели. Михаил сидел на груди своего зама, и устало и методично бил его в лицо.

Виктор замешкался на мгновение. Он никогда ранее не наблюдал мордобоя двух топов, являющихся его непосредственным руководством и отличающихся непростыми характерами. Но тут же опомнившись, бросился к Михаилу. Оттащив президента от зама, Виктор с сотрудником поставили его на ноги. Двое других поставили на ноги Петра, который тут же, как продолжение движения, рванулся вперед, метя головой в грудь друга.

Секретаря Петра от представившейся картины затошнило, она вернулась в свое кресло, прикрыла рот рукой и зажмурилась.

Петр повалил всех троих, и пока охранники уверенно не повисли на его плечах и не оттащили теперь уже его, успел пару раз ударить ногой.

За все это время никто не произнес ни слова. Лицо Петра представляло собой кровавое месиво, из брови и носа обильно текла кровь, его шатало. Михаил внешне выглядел несколько лучше.

Так, не обмолвившись и словом, он позволил вывести себя из кабинета. По крайней мере, президент не вырывался и пытался идти прямо. Сотрудник СБ поставил кресло и усадил в него Петра.

Через полчаса Михаила увезли в ближайшую клинику LPC, Петра обработали на месте. Из внутренних повреждений он отделался переломом двух ребер и носа. Бровь заклеили. До дома его довез Виктор.

Александр вернулся из командировки двадцать второго мая. Федор Иванович не стал его дожидаться и покинул страну, как только узнал, что живой проект находится в Рын-песках, на станции Песок-2.

Сашу обеспокоило второе письмо профессора. Федор Иванович предостерегал об опасности и рекомендовал бежать, если Александр почувствует угрозу своей жизни. Притом, что ученый вряд ли имел сомнения по поводу отношения своего воспитанника к любой форме бегства, это давало Саше основание предполагать серьезный страх, какой мог бы испытывать Федор Иванович в минуты написания письма. Вместо ответа он послал профессору новый кусок текста для первого доклада.

Во второй половине дня живой проект вызвали к президенту корпорации. Поднявшись на двадцать восьмой этаж и спросив охранника, где находится искомый кабинет, он направился в указанном направлении.

— Александр? — спросила Людмила, когда Саша зашел в приемную.

— Да.

— Проходите, Михаил Юрьевич ожидает вас.

Саша зашел в следующую дверь и остановился у угла длинного стола, примыкающего к бюро президента. Его несколько удивил внешний вид Михаила, не единожды виденного ранее. Сходящие кровоподтеки на лице, выглядывающий из-под манжеты композит на руке, слишком прямая спина, выдающая, как минимум, эластичный корсет. Александр подавил улыбку, подумав, что это мог быть Федор Иванович.