Мне стало не до смеха.

Мы играли в прятки около получаса, а мне все не удавалось донее добраться. Я только распалялся все больше и больше. Вот она впереди, прямопередо мной, а в следующий миг – уже позади, за моей спиной. Порой я замечал ееногу или руку, да и следы в мягкой земле она, конечно, оставляла, но толку отних не было, потому что они виднелись уже повсюду.

Я начал беситься – моя лучшая рубашка взмокла от пота,галстук развязался, а ботинки покрылись грязью, – но тут Арделия сновамелькнула передо мной. Смеющаяся, с развевающейся вуалью.

«Догоните же меня, Дейв!» – звонко выкрикнула она.

Я только успел ее шляпку схватить, как бесовка опятьисчезла. Лишь высокие кукурузные побеги колыхались в том месте, где она быласекунду назад. Да, и еще обе ее туфельки там остались, прямо на земле. Яринулся за ней и вдруг остолбенел – с одного из початков прямо перед моим носомсвешивался ее шелковый чулок. А серебристый смех все звенел у меня в ушах несмолкая.

Я сорвал галстук и помчался за ней, не чуя под собой ног ивысунув язык, как безмозглый пес, который не понимает, что в такой жаркий деньлучше спокойно поваляться в тенечке. И знаете что – я повсюду оставлял за собойсломанную кукурузу, увечил ее и затаптывал. А вот она ни одного даже неповредила. Побеги лишь колыхались, как от легкого летнего бриза.

Скоро я нашел ее платье, затем комбинацию и пояс для чулок.Потом – лифчик и трусики. Смех ее затих. Слышался лишь слабый шелест кукурузы.Я беспомощно стоял и дышал как паровоз, прижимая к груди ее одежду. Вся онапропиталась ароматом Арделии, и этот запах кружил мне голову, сводил с ума.

«Где вы?» – заорал я, но мне никто не ответил.

Я уже совсем потерял голову – а она только этого идобивалась.

«Где ты, черт тебя дери?» – завопил я, вконец обезумев.

И в тот же миг ее белоснежная рука вынырнула из-за зеленогопобега и погладила меня по шее. Я так и подскочил.

«Я ждала тебя, – сказала Арделия. – Почему ты так долго нешел? Разве ты не хочешь на меня посмотреть?»

Она схватила меня за руку и увлекла в кукурузу… И я ееувидел. Прекрасную и абсолютно голую, с ногами по щиколотку в грязи и сглазищами… серебристыми, как дождь в туманный день.

2

Дейв отпил воды, еще и еще, затем продолжил, закрыв глаза:

– Нет, в тот день мы не предались любви посреди кукурузногополя – за все время, что я ее знал, мы вообще ни разу не предавались любви. Номы всем этим занимались. Я познал Арделию всеми мыслимыми способами, какиетолько существуют в отношениях между мужчиной и женщиной. Более того, я позналее так, как вам показалось бы невозможным. Многое я, конечно, забыл, нопрекрасно помню ее белоснежное тело и длинные ноги, помню, как ее пальцынащупывали и стискивали зеленые побеги у самого основания, как она царапаланогтями мои шею и спину.

Это продолжалось до бесконечности. Не представляю, сколькораз познал ее в тот день, но усталости я не знал. Когда мы начали, я был таквозбужден, что мог изнасиловать даже статую Свободы: когда мы закончили, яощущал то же самое!

Я не мог ею насытиться. Ни тогда, ни когда-либо впредь.Арделия это прекрасно понимала.

И все же настала минута, когда мы остановились. Она закинуларуки за голову, повела белоснежными плечами – лежа на спине прямо в грязи, –посмотрела на меня своими удивительными глазищами и спросила:

«Ну как, Дейв? Гожусь я в соседки?»

Я сказал, что хочу ее снова, но Арделия только рассмеялась иответила, мол, требую слишком многого. Я все равно попытался на неевзгромоздиться, но Арделия оттолкнула меня с такой легкостью, с какой сукаотпихивает щенка, не желая больше кормить его. Однако я не унимался, и тогдаАрделия вцепилась мне в физиономию, расцарапав ее. Это привело меня в чувство.Она была ловка, как тигрица, но раза в два сильнее. Убедившись, что я всепонял, Арделия оделась и вывела меня, на дорогу. Я плелся за ней покорно, какягненок.

Мы прошли пешком до самого ее дома. По дороге не встретилини души. И слава Богу, ведь выглядел я хуже пугала – весь в грязи, рубашкаторчит наружу, галстук в кармане скомкан, а рожа расцарапана. Арделия же,напротив, чистенькая, свеженькая и искрящаяся, как вода в роднике. Прическааккуратная, волосок к волоску, туфельки начищены, на платье ни пылинки.

Мы пришли, и я начал осматривать дом, прикидывая, сколько нанего уйдет краски, когда Арделия вынесла какое-то питье в высоком стакане. Ссоломинкой и мятным листочком. Я поначалу подумал, что это охлажденный чай, ипопробовал. Оказалось – чистейшее виски.

«Ах ты черт!» – выдавил я, чуть не подавившись.

«Не хочешь? – удивленно спросила она, насмешливо улыбаясь. –Могу предложить взамен холодного кофе».

«Нет, хочу», – пробормотал я.

Но я не просто хотел выпить – я ощущал самую настоящуюпотребность. До тех пор я пытался не пить днем: по-моему, именно это приводит калкоголизму. Так вот, именно тогда я и сломался. И, сколько мы были с нейзнакомы, я пил днем постоянно, каждый день. Последние два с половиной годапрезидентства Айка[5] я не вылезал из запоя.

Пока красил ее дом – и вообще делал все то, что она мнепозволяла, – Арделия устроилась работать в библиотеку. Мистер Лейвин безиспытательного срока поручил ей детскую библиотеку. Я проводил там каждуюсвободную минуту – а их у меня было предостаточно. Видя недоумение мистераЛейвина, я пообещал ему бесплатно выкрасить изнутри все читальные залы, и онбольше ко мне не приставал. Это Арделия мне посоветовала – и оказалась права,как всегда.

Я плохо помню то время, так как был целиком во власти чарэтой женщины. Вернее – совсем и не женщины. Да, это так – она меня приворожила,заколдовала. Поэтому воспоминания о том времени у меня отрывочные ихаотические. Словно узоры в калейдоскопе. Помню, что за месяц до смерти мистераЛейвина она прикрепила к дверям детской читальни плакат с изображением Красной Шапочки,а затем, взяв за руку, подвела к нему какого-то мальчугана.

«Видишь эту маленькую девочку? – спросила у него Арделия. –А знаешь, почему Волк ее съел?»

«Нет», – пролепетал малыш, глаза его были полны слез.

«Потому что она вовремя не сдала библиотечную книжку, –сказала Арделия. – Ты ведь, Уилли, так не поступишь, не правда ли?»

«Нет, никогда», – пообещал мальчик.

«Смотри мне», – сказала она, а затем отвела за руку иусадила за стол.