— У меня ничего нет, — снова обернулась я к чужеземцу, — но ты уже забрал моё имя, разве оно ничего не стоит?

— Да ты не шибко пользовалась им, — хмыкнул он. — Наоборот, я тебе сделал одолжение… и потом, легенды принадлежат людям, а не нам. Тем более что ты в затруднении сейчас. Нет, надо бы приплатить.

Я задумчиво облизала губы. «Будь в запасе хоть денёк-другой… Девчонки из гарема не очень-то аккуратны, можно было бы и позаимствовать кое-что, пока спят. Что бы такое ещё придумать?»

— Послание моё для Шазад аль-Хамад, — начала я, — дочери командующего Хамада. Он…

— Я знаю, кто такой Хамад. — Северянин вмиг растерял всю свою шутливость и позёрство.

— Тогда знаешь, что он богат, очень богат. Как и его дочь… прелестная и очаровательная, — добавила я, помолчав.

Шазад сняла бы с меня голову за такое описание, данное чужеземному воришке. Может, её даже и нет в Измане, но лучшего варианта не придумать.

— Она мне уже нравится, — усмехнулся альб, но ирония была какой-то грустной. Он рассеянно потёр основание одного из пальцев на левой руке, будто что-то вспоминая. — Но как она мне поверит? Богатая, избалованная дочь командующего…

За это Шазад сняла бы голову уже с него. Оставалось надеяться, что в лицо он её избалованной не назовёт.

— Просто скажи ей, что Синеглазый Бандит во дворце султана, вот и всё. — Больше я ничего не решилась передавать, ни про джинна, ни про остальное. По крайней мере, пока. Называть моё имя и без того рискованно. — Настоящий Синеглазый Бандит! А ещё добавь, что ей нужен кто-то, чтобы прикрывать спину.

В одном заморском королевстве жил-был фермер. Они ютились с женой в жалкой лачуге, едва сводя концы с концами, и не могли дать своим шестерым детям ничего, кроме любви. Однако скоро поняли, что одной любви недостаточно, чтобы накормить и обогреть. Трое детей в первую же свою зиму не вынесли холодов, и когда в самый тёмный и промозглый день года родился седьмой, родители даже не стали давать ему имя в полной уверенности, что умрёт и он.

Однако сын, которого никак не звали, пережил самый тёмный день, а затем и следующий. Дожил он и до весны, и до новой зимы, а новой весной получил наконец и имя.

Он рос проворным и сметливым, и получил от предков дар проникать в места, где его не ждали, если стены вокруг были построены из камня. Когда мальчик узнал, что его семья бедна, а другие богаты, то решил, что это несправедливо. Когда на седьмую его зиму мать заболела, он стал брать еду на кухнях, где было больше припасов, чем в родном доме, и таскать серебро, чтобы покупать лекарства. Так он однажды попал в замок на холме, где жил местный лорд.

Юной дочери лорда было одиноко в огромном замке, но она, как и все дети богачей, привыкла получать всё, о чём ни попросит, и когда захотела дружбы с мальчиком, он с охотой подарил её. Показал девочке свои деревенские игры, а она научила его читать. Узнала, как интересно пускать вприпрыжку камушки по глади пруда, а мальчик открыл в себе способности к языкам, на которых говорили в далёких странах.

Годы шли, и мальчик стал юношей, крепким, сильным и очень красивым. Таким красивым, что дочка лорда это заметила. Она и теперь получала всё, чего хотела, и когда попросила отдать ей сердце, юноша подарил его с радостью.

Они тайно встречались в тех же укромных уголках, где играли ещё детьми. Старшие братья юноши, не имевшего когда-то имени, предостерегали его от дочери лорда. Сами они женились на бедных девушках из семей, что обитали в тени огромного замка, и жили вполне счастливо, несмотря на свою бедность. Однако младший брат успел прочитать слишком много сказок о простых деревенских парнях, заслуживших любовь принцесс, и разбойниках, покоривших сердца богатых леди, и не хотел слушать никаких уговоров. Он верил, что получил сердце своей возлюбленной точно так же, как отдал в дар своё.

Когда по всей округе разнеслась весть о помолвке дочери лорда с вторым сыном лорда соседнего поместья, юноша очень удивился и послал ей просьбу встретиться в тайном месте у пруда. Ждал там всю ночь, но девушка так и не пришла. Ждал другую ночь и третью, а в ночь накануне свадьбы прошёл через стены замка и опустился на колени у постели, где лежала, залитая лунным светом, прелестная дочь лорда, разметав по белой шёлковой подушке светлые волосы.

Юноша, когда-то не имевший имени, разбудил девушку и предложил бежать с ним, чтобы пожениться в дальних краях. Не умолял, хоть и стоял на коленях, — даже не думал, что должен, и не ожидал отказа. Но дочь лорда лишь посмеялась, вызвала стражу и прогнала юношу прочь, вернув ему сердце обратно.

Так он узнал, что девушки из замков не выходят замуж за тех, кто может обходиться без имени.

Он решил прославить своё имя, принёс присягу королеве и надел военную форму, чтобы сражаться за свою страну в другом заморском королевстве, где не бывает зимы. Однако вместо славного имени нашёл там только кровь, ружья и пески. Никто не теряет имя так быстро, как мёртвые, и он снова бежал, укрывшись в многолюдном городе под названием Изман, полном красок и звуков, которых и представить себе прежде не мог.

Проголодавшись, он вспомнил о своём даре проникать за чужие стены и в первую ночь стащил лепёшку, которую съел на крыше молельного дома, глядя на россыпь домов вокруг, а на вторую ночь украл пригоршню золотых монет, которой хватило бы всей его семье на целый год. Скоро он изучил все ходы и выходы и стал жить припеваючи, а однажды на улице услыхал имя, которое произнесли шёпотом. Вряд ли оно принадлежало реальному человеку — просто выдумка, легенда, — и он присвоил его себе.

Новое имя приносило ему драгоценности богачей и любовь их жён, а однажды даже сердце настоящей принцессы, дочки султана, прямо как в сказках, которых он столько прочитал ещё мальчиком. Только теперь он был не настолько глуп, чтобы дарить своё сердце взамен. Юноша давно научился не отдавать всё, что у него просят.

Имя стало известным и очень подходило ему, и юноша почти уже верил, что оно и впрямь его собственное… пока не встретил девушку, которой оно принадлежало на самом деле. Девушка жила в гареме, а в глазах её горел огонь, способный поджечь весь мир. Она просила о помощи.

Юноша должен был передать послание дочери генерала, местного военачальника. Её дом нашёлся легко — большой с красной лаковой дверью в самой богатой части города. Ожидая за углом, посланник наблюдал, как снуют туда-сюда слуги и приветственно машут друг другу гости, на руках у которых сверкает целое состояние.

Наконец появилась и генеральская дочь. Он узнал её ещё до того, как она взялась за ручку красной двери. Красота девушки ослепляла, как солнце. Казалось, она была создана лишь для того, чтобы восхищать и покорять, а двигалась так легко и уверенно, будто не сомневалась в своей власти над другими.

Он понял, кто она, хоть и не встречал никогда прежде. Тёмная кожа, чёрные волосы и глаза, совсем не такие, как у белокурой и бледной дочери лорда. Одежда яркая и красочная, как пламя джиннов, чуждая голубым, серебристо-серым и светло-зелёным тонам дождливого неба и свежей травы, которые предпочитала та. Но всё равно такая же — девушка, привыкшая получать всё, что ни попросит.