Сколь бы серьезными ни были испытания экстрасенсов, все в первую очередь зависело от качества кандидатов, решил Берд. Итак, поиск медиумов продолжился, и на этот раз нужно было найти кого-то более надежного. Тем временем Уильям Макдугалл не терял зря времени в Бостоне.

Вскоре после дискредитации Джорджа Валентайна гарвардский психолог начал исследовать способности юной дамы с Бикон-Хилл, которая лишь недавно открыла в себе дар к медиумизму.

В конце мая, как раз когда в редакции «В мире науки» состоялось разоблачение их первого кандидата, Мина Крэндон стала проявлять доселе скрытые экстрасенсорные способности. На первом сеансе на Лайм-стрит она, казалось, была потрясена больше остальных, когда выяснилось, что это именно она заставила стол двигаться. Ее супруг, удивленный не меньше Мины, хотел повторить эксперимент, поэтому неделю спустя, третьего июня, в их доме собрались все те же участники сеанса. Компания в шутку называла себя «клуб “Абак”», поскольку в прошлый раз в библиотеке собрались доктор Крэндон, доктор Колдуэлл, доктор Браун и их жены, верный Фредерик Адлер и Алек Кросс, тот самый эмоционально неуравновешенный англичанин: А-Б-К! Правда, в этот раз к ним присоединились доктор Марк Ричардсон и его жена Жозефина, и, хотя первая буква их фамилии не укладывалась в придуманное компанией название, они сыграли огромную роль в привлечении Роя к спиритуализму, убедив его в научной значимости исследования медиумизма. На этот раз они взяли на себя важную задачу – записывать ход эксперимента.

Ричардсоны были ближайшими друзьями доктора Крэндона. Рой и Марк познакомились пятнадцать лет назад, когда работали врачами в компании медицинского страхования. Приблизительно в это же время семью Ричардсон постигла страшная трагедия: двое маленьких сыновей Марка и Жозефины умерли от полиомиелита через три недели после того, как заразились. Доктор Крэндон, тогда настроенный скептически в отношении загробной жизни, считал, что Ричардсоны ослеплены горем. Да, нужно провести мальчиков в последний путь, но в какой-то момент придется отпустить их. Ричардсоны не отпускали. В течение многих лет они были единственными спиритуалистами среди знакомых Роя, и в Марке он видел то же парадоксальное отношение к миру духов, что и у сэра Оливера Лоджа. Выдающийся ученый и врач, Ричардсон занимался разработкой вакцины от брюшного тифа. Он описывал спиритические явления тем же рассудительным тоном, каким читал лекции о развитии брюшнотифозной палочки в розеолезных высыпаниях. Впоследствии Рой говорил, что в те времена предубеждения мешали ему серьезно отнестись к словам Марка о том, что его сыновья живы.

Доктор Крэндон попросил присутствующих очистить свой разум. Мина, обворожительно выглядевшая в голубом плиссированном платьице, сосредоточилась. В комнате погасили свет, оставив включенной только красную лампу. Воцарилась тишина. В залитой багровым свечением гостиной, казалось, стало прохладнее. Атмосфера накалялась.

А затем стол начал подергиваться. Вначале духи общались с присутствующими только посредством вращения стола: когда участники сеанса задавали вопросы – один поворот означал «да», а два «нет». Но затем доктор Крэндон предложил использовать специальный код, который будет более эффективен как средство коммуникации, и духи согласились. Звуки совсем не напоминали хруст, как у сестер Фокс, или скрежет, как у Бессинет. Скорее это была последовательность приглушенных ударов, в которую присутствующие вслушивались, приложив к столешнице стетоскоп. Мина дрожала, присутствие духов становилось все ощутимее.

Дух, вселившийся в стол, заявил, что его имя – миссис Колдуэлл. То была покойная мать двоих участников сеанса – Китти Браун и ее брата Фредерика Колдуэлла. А дальше произошло кое-что невероятное, однако впоследствии все участники того спиритического сеанса уверяли, что именно так все и было. Словно подхваченный какой-то призрачной силой, стол вдруг дернулся в сторону Колдуэлла. Даже если его переместили при помощи какого-то трюка, эффект поражал воображение. Судя по записям, сделанным на том сеансе, стол вытолкал Колдуэлла из библиотеки, погнал по темному коридору, заставил спрятаться в спальне Крэндонов, вломился туда и добрался до кровати, по дороге оббивая стены и цепляясь за ковры. Алек впал в истерику, Жозефина завопила, а остальные побежали смотреть, как стол преследует Колдуэлла. «Тот лишь раззадоривал призрака, и стол последовал за Фредериком вниз по лестнице, где нам пришлось навалиться на него, чтобы спасти обивку стен». Доктору Крэндону совсем не хотелось, чтобы какой-то полтергейст разгромил его дом, но, похоже, именно с полтергейстом они и имели дело.

Чем же еще потрясенные участники сеанса могли объяснить случившееся? Медиумы-аферисты, как было известно, подсовывали ногу под стол во время сеанса, чтобы незаметно его приподнять. Но даже если миссис Крэндон – а она ведь была отнюдь не Гудини – могла провернуть такой сложный фокус, то невозможно было себе представить, как ее ножка в сатиновой туфельке подняла бы тяжеленный стол, еще и заставила бы его двигаться. Или четверо уважаемых врачей и их жены стали жертвами коллективной галлюцинации?

Все члены клуба «Абак» отказались от мысли о том, что им все просто примерещилось.

Шесть дней спустя произошло кое-что не столь зрелищное, но куда более важное в отношении развития медиумических способностей Мины Крэндон. Рой предложил новый способ общения с загробным миром. Передача сообщений при помощи стука больше его не удовлетворяла. Нужно отметить, что до этого на сеансах с ними в основном «общался» дух ее покойного брата, Уолтера. Доктор хотел, чтобы миссис Крэндон впала в транс и передавала сообщения Уолтера голосом. Рой сказал, что на эту идею его натолкнул контакт сэра Оливера Лоджа с Раймондом. Женщина воспротивилась этому новому эксперименту. Она была потрясена эффектом не меньше, чем остальные участники сеанса, и не хотела все проспать. Более того, она боялась, что кто-то из духов получит ее тело.

– Не буду я таким заниматься! – заявила она доктору Крэндону.

Впервые желания Мины шли вразрез с интересом ее мужа к парапсихологии. Чтобы уладить конфликт, Рой задал вопрос духу Уолтера, который, похоже, был «главным» во время сеансов.

– Твоя сестренка выполнит просьбу старшего брата, – заверил его доктор.

Несколько минут спустя Уолтер стуком по столу дал понять, что хотел бы попробовать.

Некоторое время все молча сидели за столом в залитой багровым свечением библиотеке, соединив руки. Время от времени слышался тихий перестук. Затем все повернулись к Мине – она начала издавать какие-то странные звуки. Словно под воздействием опиума, она медленно поднесла ладони к щекам, и вдруг с ее губ сорвался громкий крик:

– Я же говорил, что у меня получится!

Голос был низким и не походил на женский. То был ее старший брат Уолтер, и хотя иные духи тоже связались с ними тем вечером – вспыльчивый дух миссис Колдуэлл, медлительный дух бабушки Роя, – но именно Уолтер главенствовал на этом спиритическом сеансе. Как и на всех последующих. В записях значится, что после выхода из транса Мина обнаружила, что ее лицо покрывает какая-то жидкость. Но это были не слезы и не пот: Мина выделяла субстанцию для материализации астральных сущностей – эктоплазму.