— Ты хочешь заработать побольше денег? Я тебе заплачу, если ты и меня подстрижешь. Тони выглядит просто потрясающе, — восхищенно заметил он. — Я тоже хочу выглядеть потрясающе.

— Да, — кивнула Полли. — А ты принесешь нам пиво, чтобы мы смогли смыть им весь жир с волос.

После этого мы вернулись к делу. Все казалось беспорядочным и плохо организованным без четкого руководства Додо, но зато Роуз, кажется, прониклась общей идеей. И что еще важнее, она принесла с собой новую пряжу. На этот раз розовую.

— Я буду вязать детскую распашонку, — объявила она. — Как доктор Эми сказала. А потом ее можно будет продать.

Я прикинула, что пряжи достаточно, чтобы связать распашонку даже на слоненка в зоопарке, но не сказала этого вслух. Даже Полли на этот раз не высказалась. Девушка все еще светилась от гордости по поводу прически Тони и постоянно делала вид, будто поправляет локон на его плече.

Я должна была догадаться, что такая идиллия не может продолжаться вечно. Полчаса спустя, когда Роберт закончил рассказывать нам, почему Роуз напоминает ему собственную авторитарную мамашу, воцарилась тишина. И в этот момент Полли совершенно неожиданно спросила Деза:

— Это правда, будто Мартин собирается жениться на великолепной испанской пташке? Правда, что они помолвлены?

Как можно настолько прямой вопрос снова переадресовать пациенту? Дез проделал это просто виртуозно:

— А почему тебе самой его не спросить, Полли, если тебя это так интересует?

— Я собиралась выяснить это у него сегодня утром, — ответила пациентка. — Он ведь не сказал нам, что уезжает.

— Тогда спроси его, когда он вернется.

— Нет! — непроизвольно вырвалось у меня. — Не надо, Полли.

— Очень хорошо. Тогда ты его спроси! — Дрянная девчонка вызывающе вскинула подбородок. — Потому что, если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

Петси пришла мне на помощь:

— Очень хорошо, Полли, вот и узнай у него сама. Так что там насчет отвращающей терапии, Тони?

— Вы видели эту телепрограмму вчера вечером? — усмехнулся парень. — Мы могли бы поэкспериментировать на старушке Полли, чтобы каждый раз после открывания рта она получала бы дозу электрошока… Нет, если серьезно, большинство из нас страдали от зависимостей. Но мы считали их только симптомами болезни, а не основной причиной…

— Это верно, — согласился Роберт. — Какая польза отучивать человека от конфет, или пива, или женщин? Он только разовьет новые симптомы стресса вместо старых. Дез, а ты что думаешь?

Это был сложный вопрос. Мы все еще его обсуждали, когда пришло время ленча.

Я зашла взглянуть на сестру Каттер, прежде чем отправиться в столовую. Женщина выглядела намного лучше, и на этот раз она меня узнала.

— Сестра Дрейк, — сонным голосом сказала Сильвия. — Так, значит, теперь вы работаете здесь?

— Да, а мое место заняла сестра Воттс, так что в палате все в порядке. Да, и мистер Планкетт снова на любимой кровати.

Она слегка улыбнулась:

— Он хороший человек.

Потом она снова закрыла глаза.

Сиделка, стоявшая у ее изголовья, последовала за мной в коридор. Ей было лет сорок, она была полноватой, а ее лицо — добрым.

— Сильвии гораздо лучше, не так ли, сестра? Лекарства сделали свое дело. Я ей говорила, что вы теперь работаете у нас, но она забыла. Такое случается. Это самое плохое в шоковой терапии: память слегка расстраивается.

— Но она ведь со временем восстанавливается?

— Чаще всего — да. Это словно… словно люди забывают то, о чем им не стоит помнить. Ужасные события, которые с ними произошли, — убеждала меня женщина. — Они не забывают, как выполнять привычную работу, например. Но вот чувства больные иногда забывают.

— Тогда давайте надеяться, что она забудет мистера Кершоу.

Сиделка покачала головой:

— Сильвия не забудет случившегося. Только свои чувства, связанные с его смертью. Это похоже на забывание боли при родах. У меня пятеро детей, так что я знаю, о чем говорю, — вздохнула она. — Ты помнишь, что происходило во время рождения ребенка, но не помнишь, что ты чувствовала… Сестра его очень любила, да?

— Думаю, очень, — ответила я. — Бедняжка…

И все же я считаю, что ей повезло больше, чем мне. У нее не было необходимости видеться с мистером Кершоу каждый день, зная, что ее любовь безнадежна. А мне предстоит еще очень долго работать вместе с Мартином.

Дез обнаружился в столовой, он помахал мне рукой и указал на пустой стул рядом со своим. Индиец внимательно изучил рыбный пирог, который я принесла:

— Да, это совсем не уровень «Малтшовеля», я думаю.

— Кто тебе сказал? — удивилась я.

— Мартин. Он интересовался моим мнением о том, понравится ли тебе поужинать в этом ресторане или лучше «Литтлтон-Армс».

— Правда? — ошеломленно спросила я. — Послушай, Дез, не подумай ничего дурного. Все было замечательно, но мы там были вчетвером.

— Я знаю.

— А кто еще знает? — начала я допытываться.

Дез усмехнулся:

— Думаю, только я.

— Но почему, Дез? — Почему он вообще это обсуждал, в конце концов подумала я, он ведь Деза знает не дольше пары недель.

— Просто я сказал кое-что. Впрочем, это не важно.

— Ты не спрашивал его…

— Мне нужно идти. — Индиец быстро поднялся. — Доктор Бернштейн будет искать меня, чтобы обсудить состояние сестры Каттер. Так что извини.

У меня едва не сорвался с языка вопрос, говорил ли он с Мартином о Лоле Монтес. Дез, должно быть, догадался об этом и поспешил исчезнуть, потому что доктора Бернштейна не было в отделении, когда я вернулась, а Эми Мур пояснила:

— Он никогда не появляется по средам. Это его личный выходной в клинике. И разве он не уехал в Бетлем с Мартином и Додо?

— Мне показалось, Дез упомянул о беседе с ним, — с сомнением проговорила я. — Может быть, он ждал только телефонного звонка от доктора?

— Дез? — Девушка рассмеялась. — Дез — это сплошной ходячий розыгрыш. Не верь ни одному его слову. Он весь — одна большая шутка. Между прочим, этот индиец потрясающе составляет гороскопы. Мне кажется, все азиаты немного психологи? Почему бы вам не сказать ему дату своего рождения и не посмотреть, что он вам предскажет? Мой гороскоп был так правдив, что я была потрясена.

— Если он такой шутник, я не стану его просить об этом, — возразила я. — Он просто придумает несколько вероятных ситуаций, и все.

— Ну хорошо. Я ему просто отнесу данные и скажу, что это день рождения подруги.

— Боже, это все такая глупость, — сказала я.

— Но ты ничего не потеряешь, — улыбнулась Эми. — Ладно, договорились.