– Почему?

– Не знаю! – пикси вскочил на ноги и прошёлся по спинке дивана. – Вроде прохожу туда, в коридорчик, всё спокойно, потом хлоп! – я опять у входа, и что внутри было, не знаю.

– А времени сколько проходит? – спросил Андрей.

– По ощущениям – минут пять.

– Для какого-то магического воздействия на сознание недостаточно… – неуверенно сказала Лена. – Просто охранные щиты? Ты туда сколько раз совался?

– Два, – неохотно ответил Гай. – И Мефодий в этот флигель не ходит.

– Ну, Мефодий всё обосновывает тем обстоятельством, что хозяином он не принят, и сил у него недостаточно на территорию, только на дом, – махнул рукой Андрей. – Но Наталья Петровна становится для нас всё интереснее. У кого ещё есть, что сказать?

Алекс, всё это время молчавший, поднял ладонь, и взгляды скрестились на нём.

– У меня. Я предлагаю вам ещё двух фигурантов дела. Жена господина Снигирёва, очаровательная и болезненная Лидия Аристарховна, и её сердечный друг, в прессе закодированный под инициалами Ф.Т.

– А на самом деле?..

– А на самом деле зовут его Фёдор Ванифатьевич Петровский-Тардеев. И является он сводным братом того самого покупателя, который так неудачно искупался в реке Истра в августе прошлого года.

– Но мы же вроде бы установили, что это не было убийством? – гном ткнул карандашом в какую-то запись в своей тетради.

– Нет, дорогой мой! Мы {предположили}, что это мог быть несчастный случай, но и только! Жизнь полна неожиданностей, на беднягу могли натравить дрессированного электрического ската или подплыть под водой и дёрнуть за ногу, – сказал Алекс, сдвинув брови.

После некоторого молчания Вренн спросил осторожно:

– Это ты сейчас пошутил?

Давно уже сдерживавшаяся Елена расхохоталась, следом за ней и остальные. Медлительный гном последним присоединился к веселящимся коллегам.

– Ну, ладно, – спросил Верещагин, когда веселье сошло на нет. – Ещё что-то?

– У меня вопрос.

– Спрашивай.

Лена сложила ладони, отчего-то она волновалась.

– Седьмой покупатель.

– В смысле?

– В самом начале, когда мы только взялись за это дело, Андрей сказал, что неудачных покупателей было семь.

Вренн немедленно перелистал блокнот и процитировал:

– Сорвалось уже семь сделок, московские риелторы – ну, из приличных, понятное дело – работать со Снигирями не хотят. Причина каждый раз разная.

– Вот. Шестерых мы знаем, имена и причины отказа записаны – Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская. А о седьмом ты ничего не сказал! – она повернулась к Андрею. – Кто он? И почему не купил Снигири?

Гном помахал в воздухе записями и авторитетно сообщил:

– Подтверждаю, ни слова о седьмом покупателе!

– Странно… – Беланович встал, открыл сейф, достал оттуда папку с договором и первичными материалами и быстро пролистал. – Слушайте, ребята, а у меня тоже ничего о нём нет! Вот все записи, шесть листов, и точка.

– Надо Вадима спросить, – Лена подтолкнула к Андрею коммуникатор. – Давай, звони!

Экран долго оставался синим, гудки шли будто в пустоту; наконец появилось не слишком довольное лицо Снигирёва.

– Да, Андрюх, что ты хотел? Только побыстрее, у меня тут дел вагон.

– У тебя сохранились материалы по всем неудачным сделкам?

– Конечно.

– Возьми их в руки.

– Ну слушай, я занят… – заныл Вадим, но его собеседник был неумолим.

– Давай-давай, иди в кабинет, открывай сейф или где они у тебя хранятся.

– Ладно, я наберу заново..

– Нет уж! Ты сунешь коммуникатор в карман и забудешь о вопросе. А это, между прочим, важно, и тебе нужно, не кому-то другому!

Ворча что-то под нос, Снигирёв дошёл до кабинета, погромыхал ящиками стола, пошуршал бумагами – всё это время его коммуникатор лежал в кармане, так что слышно было плохо. Наконец на экране появилось недовольно нахмуренное лицо:

– Ну, нашёл.

– Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, – повторил список Андрей. – Это шесть. Кто седьмой?

– Погоди-погоди, вроде никого больше не было.

– Ты говорил о семи неудачах.

– Ну, да… Валеев, Мюнцлих, Котов, Ложников, Петровский и Шаховская, действительно, шесть. Погоди.

Шуршание возобновилось. Что-то шлёпнулось на пол, и Вадим сдавленно выругался. Компаньоны терпеливо ждали.

– Слушай, ерунда какая-то, – сказал озабоченный Снигирёв по прошествии примерно трёх вечностей. – Никаких данных об ещё одном покупателе нет, будто кто-то страницу выдрал.

– Где у тебя были эти бумаги?

– В столе лежали. Я даже не стал в сейф убирать, сделки-то не состоялись!

– Вспоминай, – вмешалась в разговор Лена, и говорила она так жёстко, что даже у Алексея по спине поползла ледяная дорожка. – Садись, пиши всё, что можешь припомнить – имя, прозвище, кто его к тебе привёл, как претендент до Снигирей добирался. Всё. И немедленно отправляй магвестником. А на ночь запри все двери в дом.

– Вот Тьма, – сдавленно проговорил Вадим.

– И вот ещё что. Не удивляйся, но у тебя там домовой.

– Кто?

– Домовой. Зовут Мефодий Варламович. Так вот, налей в чашку молока, положи на блюдце пирог, запрись со всем этим в своей спальне и скажи…

Тут Елена чётко, почти по слогам проговорила фразу-признание, доверенную ей Мефодием.

– Лен, а зачем это всё?

– Затем, что это защита твоего дома, неразумный ты человек! Непризнанный домовой ничего сделать не может и помочь тебе не в состоянии. Понял?

– Понял, – вздохнул Снигирёв. – Пошёл на кухню за пирогом…

Экран коммуникатора погас, и Елена кивнула коллегам.

– Сделает.

– Ну что же, – Андрей обвёл собравшихся взглядом. – Пишем план?

– Пункт первый, – откликнулся Верещагин. – Лена, образцы земли отвезёшь в лабораторию?

– Завтра же с утра, первым делом. Что проверяем, как считаете?

– Магический фон, – предложил Андрей.

Одновременно с ним Вренн пробасил:

– Пусть маркеры проверят, было ли магическое воздействие, одинаковое или разное в разных образцах. И когда? И закончилось уже, или оно самоподдерживающееся?

– Хорошо, это я поняла, – Лена и в самом деле сделала пометки в ежедневнике. – А вот как и кто может проверить привязку земли к снигирёвской крови? Куда обращаться?