– А детективом представились?..

– Да я бы мальчику сто лет объясняла, чем мы занимаемся! А частный сыщик всем понятно, да и интересно.

– Ну что же, тогда идёмте пить кофе, там и побеседуем.

Сев на предложенный стул, Лена огляделась. Лаборантская представляла собой большую комнату со стеклянными стенами, выходившими в разные залы оранжереи. Справа бурно цвели джунгли, слева серым ягелем стелилась тундра, прямо перед ней ровными грядами уходил вдаль аптекарский огород.

– Нравится? – спросил Шпеер.

– Здорово! Но это ж уйма сил нужна на поддержание температуры, неужели маги постоянно дежурят?

– Вовсе нет! Это и есть одна из главных разработок Натальи Константиновны, самоподдерживающиеся температурные режимы. А опыты она проводила у себя в Снигирях, там была отличная оранжерея, не знаю, сохранилась ли?

– Только стены, – мрачно ответила Лена, припомнив ветер, гуляющий над бывшим розарием.

– Жаль, – Шпеер покачал головой. – Конечно, на её племянника мало было надежды, но Наташа оказывалась иногда очень упряма. А работаете вы, значит, на сына Виталия? Старшего или младшего?

– Младшего? – она поперхнулась. – Мы работаем на Вадима Снигирёва. И вообще-то считали, что он – единственный… Вроде бы там никаких повторных браков не было, да и увлекался Виталий игрой, а не женщинами.

Профессор фыркнул.

– Одно другому не мешает, знаете ли, это я вам ответственно говорю… Ага, вот и наш кофе!

Михалис открыл дверь и придержал её. В лаборантскую торжественно вплыла красавица с длинной русой косой в донельзя коротком белом халатике. Девушка держала в руках поднос – чашки, вазочка со взбитыми сливками, вазочка с печеньем, бульотка над спиртовкой… *) Елена сглотнула слюну, вспомнив, что завтракала давным-давно.

___

*) Бульо́тка – сосуд для кипятка или кофе, предназначенный для сервировки чайного стола и поддержания необходимой температуры воды. Бульотка представляет собой металлическую ёмкость с крышкой, на подставке, снабжённую ручкой и носиком, как у чайника, сливным краником, как у самовара, или же повторяющую формой джезву. Под бульоткой обычно для поддержания температуры зажигают спиртовку.

– Замечательно! – всплеснул руками Шпеер. – Машенька, спасибо! Поставьте это всё, забирайте вот молодого человека, и дайте ему работу… Какая у вас тема реферата по высшим растениям?

– Роль магического воздействия в развитии двудольных семян, – уныло ответил Михалис.

– Ага, отлично, тогда сами разберётесь, куда его отвести. Михалис, через два часа скажете мне основные тезисы реферата!

– Да, господин профессор…

Кофе был отличным, взбитые сливки настраивали на лирический лад, а печенье пахло кардамоном и было явно домашним. Елена в три глотка прикончила содержимое чашки и окончательно взбодрилась.

– Ну так что, поговорим? – спросил наблюдавший за ней Шпеер.

Он, в отличие от гостьи, допивать не спешил, покачивал чашку в ладонях.

– Поговорим, Наум Карлович. Я правильно понимаю, что вот этот вот температурный режим был основной работой Натальи Константиновны, а розарий, селекция и прочее – только побочными увлечениями?

– Нет, деточка, вы всё поняли неправильно! Основной как раз была селекция, но совершенно особого рода: Наташа изучала взаимодействие земли и её владельца, привязку к семье, к крови. И на этом основывала выведение новых сортов со свойствами, которые просыпались, если землёй занимался хозяин.

– В справочнике говорится, что госпожа Снигирёва была магом земли..

– Не только. У Наташи было три практически равноправных стихии: земля, само собой, а ещё то, что называется «зелёная рука». И магия крови, что она всегда тщательно скрывала от, скажем так, широкой публики. Ну, это не должно вас удивлять, если вы хоть сколько-то помните историю. Магия крови проснулась у неё поздно, уже в двадцать пять, и случилось это в тысячу девятьсот восемьдесят шестом году. Помните, что тогда случилось в одном маленьком посёлке на Волге?

– О да… – медленно проговорила Елена.

Перед её глазами встала страница из учебника: тот посёлок перестал существовать, а магия крови вошла в список особо отслеживаемых опасных видов, оттого что свихнувшийся маг решил раскачать свой резерв, принося молодых девушек в жертву. В какой-то момент ритуал пошёл не так, и полыхнуло всё: дом, сарай, соседние дома, сады… Вместо посёлка осталась спёкшаяся земля, а если бы жители не ушли дружно в соседнюю деревню на свадьбу, то под этой землёй лежал бы лишь пепел.

По спине женщины пробежал холодок, она повела плечами, прогоняя его. и спросила:

– То есть, Наталья Константиновна не развивала эту способность?

– Ну почему же? Очень даже развивала, даже в Валахов съездила на полгода по обмену. Просто знали о её третьей стихии немногие. Да и о второй Наташа особо не распространялась.

– Наум Карлович, но это же получается… неправильно! А если владельцы имения не обладают магией? Или род пресекся, и землю купил кто-то чужой? Или вообще она перешла под государственное управление?

– В этом случае всё отлично растёт, но особых свойств не обретает. Ну вот смотрите, например: Наташа хотела в дубовой роще в Снигирях выращивать трюфели. Там подходящая земля, да, собственно говоря, они там и росли всегда. Просто запах у тех грибов был куда слабее, чем у перигорского трюфеля, или, например, белого альбийского. Пока поместьем владеют Снигирёвы, грибы будут расти, во-первых, втрое урожайнее, а во-вторых, с особо сильным ароматом. Если Вадим его всё-таки продаст, через десяток-другой лет всё сойдёт на нет, останется просто дубовая роща с обычными, слабоароматными трюфелями. Понятно?

– Вполне, – кивнула Елена.

Она по-прежнему считала, что в разработке есть что-то неправильное, но спорить со Шпеером не рискнула.

– Какие-то ещё вопросы? – профессор глянул на часы.

– Два. Нет, три!

– Слушаю вас.

– Во-первых, что вы знаете о младшем сыне Виталия Снигирёва?

– Да почти ничего, – пожал плечами Шпеер. – Даже не уверен, что Виталий его видел, почему-то мне кажется, что ребёнок родился уже после его смерти. Я и узнал-то об этом случайно, кто-то упомянул, а у меня на полочку здесь и улеглось, – и он потыкал себя в лоб длинным сухим пальцем. – Второй вопрос?

– Почему Наталья Константиновна выбрала в качестве душеприказчика Николая Сокольского? Странно как-то, он в экспедициях проводил больше времени, чем в Москве, какие уж тут чужие распоряжения?

– Тут я вам тоже многого не скажу. Просто не знаю. Был у них когда-то роман, Наташа вроде даже чуть замуж за Николая не вышла, но отчего-то не сложилось. Могу предположить ход её мыслей…

– Попробуйте, пожалуйста.