Адвокат Джан сидел, как обычно, погрузившись в бумаги. Половина его лица была освещена солнечным светом, другая была тёмной, поэтому он был похож на какую-то статую. Цин Ни, когда увидела его впервые, подумала, что он вообще не из мира сего. Секретарша Сяо Цин мыла полы, потому что директор Ван сказал, что она должна совмещать должности секретаря и уборщицы. Адвокат Джан сидел на телефоне, обсуждая с кем-то присвоение учёного звания. Он и директор Ван были в особых отношениях.

Поприветствовав Цин Ни, он сказал, что её искали. Звонил человек с сильным хэбэйским акцентом, весьма вежливо разговаривал. Он сказал, что он — бизнесмен из Хэбэя, у которого дело, по которому он хочет проконсультироваться с Цин Ни. Цин Ни спросила, откуда он это знает, и тот ответил, что его друг рассказал ему об этом. Он оставил свой номер телефона для Цин Ни и попросил позвонить, когда у неё будет время. Цин Ни никак не могла додуматься, кто мог бы направить этого человека к ней, но это было неважно, так как сейчас она всё равно была занята подготовкой документации. Адвокат Джан подошёл к её столу и попросил ручку, чтобы записать какой-то номер, но так потом её и не вернул.

После обеда тот человек из Хэбэя позвонил снова. Он сказал, что завтра должен возвращаться домой, поэтому хочет поскорее передать своё дело Цин Ни, и также оплатить её работу. Это было искушением для Цин Ни, она поскорее хотела взяться за дело. Цин Ни понимала, что есть два вида судебных дел: один вид — для проформы, когда надо просто следовать установленной процедуре и не переживать за результат, другой вид — когда надо будет подключать свои связи и действовать согласно теории директора Вана.

Эту теорию Цин Ни знала прекрасно: левая рука преподносит факты и руководствуется законами, а правая рука в это время готовит бомбу в красивой обёртке. А недавно у него появилось новое высказывание: когда имеешь дело с бессовестным человеком, надо быть готовым, что он красивую обёртку заберёт себе, а бомбу подбросить обратно тебе.

Адвокат Джан говорил, что коррупция уже стала частью культуры, что уже все люди воспринимают её как неотъемлемую часть общества. Например, когда надо решить какой-то вопрос, надо обязательно искать, кто бы мог тебе помочь. Не важно, обычное это дело или нет, нужна поддержка, за которую надо платить деньги. И если уже простой народ принял это за непреложную истину, то это точно стало частью культуры.

Человек из Хэбэя сказал, что принесёт на встречу все документы для разбирательства и сказал, что это дело касается денег. Они договорились встретиться в шесть часов вечера в одном из ресторанов. Положив трубку, Цин Ни подумала, что ей знаком этот акцент. Потом она вспомнила, что это акцент города Дзи Нан из провинции Хэбэй и покрылась холодным потом от этой догадки. Она вспомнила, что в Пекинском аэропорту службы провинции Хэбэй задержали Ли Зонга для расследования. Может, те же самые люди хотят и её поймать в ловушку?

Позвонил Дзин Зонг и пригласил её пообедать вместе, чтобы представить её некоторым друзьям, которые могли бы ей пригодиться в будущем. Цин Ни осенила блестящая идея — встретиться с ним в том же ресторане, что и с человеком из Хэбэя. Она сказала, что в этом ресторане готовят отличную баранину. Дзин Зонг засмеялся, сказав, что уже давно хотел попробовать вкусную баранину.

В шесть вечера Цин Ни подъехала к ресторану на такси. Она специально не поехала на велосипеде, подумав, что если что-то случиться, то на велосипеде далеко не убежать.

Залы ресторана были ярко освещены. Это был ресторан традиционного хого (китайского самовара). В воздухе витал аромат вкуснейшей баранины, от которого сосало под ложечкой. Несколько лет назад традиционный китайский самовар хого на древесных углях был вытеснен другими способами приготовления: острым сычуаньским, южным гуандунским и даже хого из собачьего мяса. Хозяин этого ресторана учёл психику людей и сделал ставку на традиционный хого. И поэтому с самого своего открытия ресторан был всегда полон людьми, будто здесь всех кормли бесплатно.

На входе гостей встречала девушка, и Цин Ни сказала, что у неё забронирована отдельная комната на фамилию Юэн человеком из Хэбэя. Девушка улыбнулась и провела её к последней комнате в зале. Цин Ни не стала входить в комнату, потому то Дзин Зонг ещё не подошёл. Она вернулась ко входу и решила позвонить по телефону, но как только услышала ответ в трубке, сразу сбросила. В это время кто-то легонько постучал её по плечу. Она резко обернулась и увидела белоснежное лицо Дзин Зонга.

— Цин Ни, какая ты пунктуальная! И какая ты красивая! — глаза Дзин Зонга заблестели.

— Где ваш стол? — спросила она, немного успокоившись. Она всё ещё думала позвать Ван Тао, или кого-нибудь ещё. А если вдруг у этого человека к ней просто дело, как она это всё тогда объяснит другим, не прибегая ко лжи? Ну а если что-то всё-таки случится, то на Дзин Зонга можно положиться.

— Есть одно дело, которое мне надо с тобой обсудить.

И Цин Ни рассказала ему всю историю. Когда Дзин Зонг услышал слова «полицейские из Хэбэя» — он изменился в лице.

— Думаешь, они полицейские?

— Вполне возможно.

— Ты говоришь, что вы в прошлый раз наложили арест на чьё-то имущество через суд?

— Совершенно верно.

— Тогда вам надо связаться с этим судом.

— Сейчас не время. Сейчас что делать?

— Ладно. Если говорить по делу, то это не ты приняла решение об аресте, и если есть какие-то вопросы, то это не к тебе. Чего ты боишься? — сказал Дзин Зонг, вертя в руках телефон. — Мы слишком поздно заказали столик, поэтому придётся сидеть в общем зале, а не в отдельной комнате. Шумно, правда, но это ничего, зато смогу видеть, как у вас там идут дела.

Цин Ни посмотрела на стол, который находился у Дзин Зонга за спиной. В центре стола стояла куча бутылок водки, купленной не в ресторане, а за столом сидело семь-восемь бритоголовых мужчин с золотыми цепями на толстых шеях. По их выражениям лиц и поведению нельзя было рассчитывать на их помощь, если что-то случилось бы.

Цин Ни поколебалась ещё секунду и пошла по направлению к последней комнате. Пока она шла, она подумала, что Дзин Зонг не пожертвует своей жизнью ради неё в случае опасности, но сегодня