Глава тридцать седьмая

Четверг, 25 апреля 2019 года, 10.30.

Прихлебывая чай, приготовленный для нее Розмари, Мелисса смотрела на лес, завороженная ритмичным покачиванием ветвей на ветру. Легкие звуки музыки лились с чердака, где прятались дети.

Увидев объявление, Мелисса сразу же позвонила Биллу. Она думала обратиться в полицию, но слово «ОТЦЕУБИЙЦА» ударило ее в грудь, словно кинжал. Она вздрогнула. Нет, с полицией связываться совершенно не стоило, особенно после того, как Льюиса допросили в связи с недавним инцидентом. Меньше всего ей нужно было навлечь подозрения на своего сына.

Но ей требовалась чья-то помощь. Она просто не могла сама со всем этим справиться. Она чувствовала, как теряет над собой контроль, совсем как после смерти Джоела. Кирпич, брошенный в окно, стал последней каплей.

Билл приехал двадцать минут спустя, а с ним и Томми Милехам. Они принесли доску, чтобы закрыть разбитое окно. Мелисса отвела Билла в гостиную и показала ему, во что был завернут кирпич. Увидев слово, нацарапанное над головой Льюиса, он ничего не сказал — молча взял объявление и быстро сунул в карман.

— Мы потом это обсудим, — сказал он Мелиссе. — Как следует.

Она молча кивнула. Они даже не стали говорить о том, сообщать ли полиции эти новости. Мелисса просто передала все полномочия Биллу и Томми, как это много лет назад сделала ее мать.

— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросила Мелиссу Розмари, сочувственно улыбнувшись и садясь рядом с ней за кухонный стол. Они решили дать Патрику отдохнуть пару часов от постоянных визитов.

— Нормально. Просто устала.

Билл сел напротив Мелиссы и сделал большой глоток кофе. Поставив чашку, он сказал:

— Ну? Расскажешь нам, что происходит?

Мелисса лишь моргнула.

— Мы знаем, ты что-то от нас скрываешь, Мелисса, — сказала Розмари. — Не надо все держать в себе. Ты уже так делала, когда не стало Джоела, и посмотри, во что это вылилось, — она наклонилась к Мелиссе и накрыла своей ладонью ее ладонь. — Позволь нам помочь тебе. Ради детей.

Они были правы, все зашло слишком далеко.

Мелисса глубоко вздохнула.

— Да, я кое-что от вас скрыла, — призналась она.

— Не волнуйся, — ответил Билл, — ты ведь обо всем нам сейчас расскажешь, верно?

Она кивнула и выложила Биллу и Розмари все, абсолютно все. Они слушали внимательно и спокойно, то и дело обмениваясь удивленными, а чаще обеспокоенными взглядами. Ведь Мелисса говорила об их сыне, об их любимых внуках.

Когда она закончила, Билл посмотрел на потолок, в сторону чердачного помещения, где сидели дети, а Розмари, задумавшись, закусила губу.

— Ты уверена, ты точно уверена, что они никого не прикрывают? — уже второй раз спросил Билл.

— Да, точно, — вздохнула Мелисса. — Можете считать это материнским инстинктом.

— Я не могу поверить, чтобы дети так поступили с отцом, — сказала Розмари. — Мой бедный Патрик… Неужели это было последнее, что он понял, прежде чем потерять сознание!

— Ты больше ничего не прячешь от нас, Мелисса? — просил Билл. Карие глаза Билла буравили ее насквозь. — Ты не имеешь предположений, почему кто-то из детей захотел ударить ножом отца?

Мелисса покачала головой:

— Нет, честное слово, нет. Если только сплетни, что он мне изменяет.

Розмари глубоко вздохнула:

— Но ведь ходят и сплетни, что ему изменяешь ты.

— Это неправда! — воскликнула Мелисса.

— Даже если и правда, что он изменяет, ребенок не станет убивать отца только за это, — отрезал Билл.

Розмари смотрела в окно на деревья, и по ее щекам бежали слезы:

— Это какая-то ошибка. Недопонимание. Льюис просто вышел из себя. Ты же знаешь, как это с ним бывает?

— Льюис? — изумилась Мелисса. — Откуда мы можем точно знать, что это Льюис?

— Не стоит, Мелисса, — мягко сказала Розмари. — Да, мы любим нашего внука всем сердцем. Но у него тяжелый характер. У полиции, конечно, возникли подозрения. И у других людей, судя по этому, тоже, — она указала на смятое объявление с нацарапанным над головой Льюиса словом «Отцеубийца».

— Розмари, сейчас мы не должны торопиться с выводами, — заметил Билл.

— Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы все рассказала полиции с самого начала, — призналась Мелисса.

— Нет! — сказал Билл. — Ты поступила совершенно правильно, что не стала рассказывать.

Розмари кивнула:

— Да, я согласна с Биллом. Пусть все это останется тайной «Лесной рощи». Так будет лучше для всех.

— Но какой во всем этом смысл? — горько рассмеялась Мелисса. — Все равно Патрик скоро очнется, и все тайное станет явным. Может быть, если вы поговорите с ребятами, то они признаются? Если у нас сложится картина, мы сможем найти выход из ситуации до того, как Патрик скажет правду.

Как только у Мелиссы вырвались эти слова, она осознала весь их ужас. Родители должны попытаться убедить Патрика не говорить правды, то есть соврать. Ее внутренний голос становился все громче и громче. Этот голос говорил ей, что если кто-то из детей в самом деле ранил отца, этот ребенок должен понести справедливое наказание. Или, что еще важнее, с ним должны работать профессионалы. Но сквозь шум этого голоса прорывался материнский инстинкт, требовавший защищать своих детей… и доверять им. Чтобы совершить такой поступок, у них должна быть причина, очень серьезная причина.

— Патрик будет защищать своих детей, что бы ни случилось, — сказала Мелисса.

— Как и ты, — добавил Билл, сжав руки Мелиссы в своих огромных ладонях и грустно улыбаясь ей. — Ты поступила правильно, и Патрик, я уверен, поступил бы так же. Он разобрался бы с этим сам, помог тому, кто нуждается в помощи. Я горжусь тобой, Мелисса. Может быть, и тебе передался дух Байеттов. Да, Розмари?

Розмари кивнула, но, как показалось Мелиссе, очень неохотно.

— Прошлая неделя была для тебя очень тяжелой, — сказала она.

Глаза Мелиссы защипало от слез:

— Она была ужасна.

— Но теперь ты не одна, солнышко, — добавила Розмари и погладила ее руку. — У тебя есть мы. Ты права, я могу поговорить с детьми, и, может быть, даже вытянуть из них правду.

— Нет, — сказал Билл, качая головой. — Им и так пришлось тяжело. Хватит мучить детей, хорошо?

Женщины кивнули.

— Ты можешь довериться нам, и мы все уладим, — сказал Билл Мелиссе. — Как улаживали раньше.

Мелисса вспомнила, как они нашли ее в стволе старого дуба, испуганную, дрожавшую и ожидавшую, когда придет мама и заберет ее. А потом ей вспомнилось, как час спустя пришли Билл и еще один мужчина, и они сказали, что говорили с ее отцом.

— Он больше не причинит вреда ни тебе, ни маме, — сказала Билл, пристально глядя Мелиссе в глаза.

— Почему? С ним