— Илья, если бы ты знал, как меня достала эта планета! — метал громы и молнии Липатов. — Вся вообще и ее долбаный лес в частности! Эти, млять, деревья, так их за ногу, эти сине-желтые папоротники, птички, кустики, иголки, жучки, червячки, зеленые белочки — ну все достало!

— Да вроде нормальный лес, Максим Петрович, — робко возразил Илья.

— Нормальный? А ты походи в нем с мое, дней десять! Я что, турист? Бард с гитарой в старом свитере?! Нет, ты мне ответь!

— А что, правда были зеленые белочки?

— Если бы только они, — успокаиваясь, сказал подполковник, сидя в кузове подпрыгивающего на ухабах лесной дороги грузовика. — Мы вчера целого крысокабана завалили. Сам здоровенный, клыки вот такенные, сзади хвост длинный, голый, пятачок натурально имеется и грива вокруг головы вроде львиной. После такого зеленая белочка — это еще ничего, нормально. Я в кусты по малому делу отошел, а он рядом как выскочил, как хрюкнул! Ну его, вспоминать неохота. Ты сам как, как ребята?

— Да вы, наверное, уже наслышаны.

— Это да, Ярцев вкратце успел рассказать. Ну и фрукт ты, Илья. Не стал он, видишь ли, связываться с орбитой, решил, что альвалане могут вычислить сигнал. А я вот на свою голову связался с Жаворонковым. И получил прямой приказ оставаться на месте до выяснения. Так и просидел все веселье. Вы там воевали, а я…

— Все вроде обошлось, Максим Петрович. Паша только ранен, да нас с Борей слегка контузило. Но сейчас мы вроде более-менее в форме. Что с Иваном и Петей, не знаете?

— Не знаю, Илья, не знаю. На связь не выходили. Как они покидали космоплан, я не видел. Будем надеяться на лучшее, может, еще бродят где-то в лесу.

Илья ничего не стал говорить в ответ. Незачем. Надежды на то, что ребята пока просто не вышли к своим, у него почти не было. После всего случившегося им и так, можно сказать, повезло — из одиннадцати вылетевших с Земли ребят девять были еще живы.

Оцепление вокруг замка гильдейцы до конца не сняли, но дороги освободили полностью, поэтому колонна въехала в ворота замка без всяких проблем. Дальше была знакомая комната-казарма, душ, отличный ужин, состоявший из альваланских блюд, и добрый глоток нренна, примерно десятилитровый бочонок которого Элитьен подарила офицерам из взвода Липатова. Ложась спать в свою койку, Илья почувствовал, как его отпускает напряжение последних дней. Как будто домой попал, честное слово. Очень хотелось думать, что дальше все будет исключительно хорошо.

Следующие трое суток никаких событий не происходило. Принявший командование Липатов своих бойцов особо не гонял, давал отдохнуть. Но армейский порядок, о необходимости которого пробывший несколько дней командиром Илья даже не подумал, подполковник навел. У входа в выделенное первому взводу помещение теперь стоял часовой, появились дежурные по части (Липатову было все равно, что всех бойцов под его командованием осталось девять человек, — порядок есть порядок), железной рукой были пресечены попытки офицеров свободно разгуливать по замку Иллор. Тем не менее затягивать гайки до упора подполковник тоже не стал — на вечернюю порцию нренна, позднюю побудку и прочие приятные мелочи жизни он смотрел сквозь пальцы.

Илья, впрочем, от стояния с оружием под грибком (который Липатов, между прочим, приказал соорудить «из подручных материалов» в первый же день по прибытии в замок) и нарядов по части был освобожден. Элитьен решительно настояла на его присутствии во время переговоров с гильдией Тритт, которые продолжались каждый день. Особой радости, правда, офицер от этого не испытывал. Они все проходили по одному и тому же сценарию — Высокая вовсю унижала и обвиняла Ваулфа и переговорщиков во всех возможных грехах, требуя безусловного подчинения гильдии роду Иллор. Те, в свою очередь, старались достичь некого компромисса, пытаясь воплотить принцип «Мы живем отдельно, вы живете отдельно» и даже были готовы платить роду Иллор и роду Иноэрн дань, но не более того. Прибывшая представительница рода Иноэрн Элитьен полностью поддерживала, а земляне, обладая непонятным статусом гостей-союзников, и вовсе сидели просто так, «для украшения». Все их предложения внимательно выслушивались, но в расчет не принимались.

Утром третьего дня Липатов поймал момент, когда Илья был один, и подошел к нему с разговором.

— Может, ты на Элитьен повлияешь? — просто сказал подполковник. — Все-таки ты ее личный друг. Никого же не слушает наша синяя красавица. Жаворонков ей не указ, Ярцев тем более, на меня она еще с Элии волчком смотрит. Поговори с ней, объясни ситуацию. Если бы Высокие с гильдейцами договорились, глядишь — и с нашей миссией что-то получилось, хотя бы частично. Хотя бы обмен технологиями, которые есть у гильдии. А то совсем безнадега. Высокий Совет почему-то тянет время, не говоря ни да, ни нет, с восставшими мы, похоже, уже воюем. Поговори с ней, Илья, у тебя получается. А я, если хочешь, тебе для этого дела увольнительную на всю ночь выпишу, — хитро подмигнул Илье Липатов.

— Вот не надо этих грязных намеков, Максим Петрович, — возмутился Илья. — У меня, как вы знаете, невеста есть.

— Есть, отставить грязные намеки, — бодро ответил подполковник. — Ну так как, поговоришь с Элитьен?

— Да.

— Вот и ладушки.

Элитьен желанию Ильи найти время и поговорить с ней наедине совершенно не удивилась. Когда немного смущенный парень подошел к ней после очередного бесплодного раунда переговоров, альваланка выслушала его просьбу совершенно спокойно и лишь коротко бросила на ходу:

— Пойдем, поговорим с глазу на глаз.

— Прямо сейчас? — немного опешил Илья.

— А что тянуть? Я думала, тебя еще раньше попросят на меня надавить, — ответила Элитьен. — Пойдем, я знаю место, где мы сможем спокойно все обсудить. Ты думаешь, я такая глупая и упрямая? — спросила Илью Высокая, когда они остались наедине с офицером в небольшой комнатке, расположенной где-то в глубине центральной башни замка. — Думаешь, я из упрямства и спеси не хочу договориться с гильдией и провожу политику себе во вред? Или я не понимаю, что старые времена прошли и мир на Альвале уже не будет таким, как раньше?

— Э… Извини, Элитьен, да.

— Эх ты! Мог бы уже узнать меня и получше, — совершенно по-человечески вздохнула Высокая. — Хорошо, я тебе объясню ситуацию. Если ты дашь слово не говорить об этом никому. Я полагаю, тебя можно считать благородным и положиться на твое слово?

— Я не имею права давать такое обещание, Элитьен, — возразил Илья. — Я не могу действовать во вред своему роду, роду русских, и я не имею права скрывать информацию, которая касается всех нас, от командиров.

— Честно. Хотя и глупо, — подумав, сказала альваланка. — Наверное, за это я и люблю тебя, Илья.

«Люблю? — промелькнуло у офицера в голове. — Это в каком же таком смысле „люблю“?»

— Ладно, пусть я сейчас поступаю действительно глупо, но я тебе все равно расскажу. Решай сам, нужно ли это говорить твоим командирам, — продолжала Элитьен. — Дело не во мне, Илья, дело в Высоком Совете. Роды Кригорн и Витлель, которые сейчас верховодят в Совете, с западного континента. Нас, то есть те Высокие роды, которые живут на серединном континенте, западные и восточные роды, мягко говоря, не очень любят. Почему это так, я сейчас не хочу говорить, слишком долгая получится история. Скажу лишь, что, когда начался мятеж, Совет никак не помог ни одному из «серединных» родов. Более того, они отдавали приказы, которые вели к уничтожению наших родов, например, таким был приказ атаковать космодром еще до вашего прибытия. Цель понятна — ослабить мятежников и разобраться чужими руками со старыми конкурентами, то есть с нами. Эти замшелые дуры в Высоком Совете даже под угрозой собственной гибели не могут отставить в сторону старые интриги. Как ты знаешь, и род Иллор, и род Иноэрн отказались начать эту самоубийственную атаку. И тогда Высокий Совет начал выдвигать против нас обвинения в отступничестве.